Сумерки людей - Деймон Найт

Откуда-то сзади, из желтого свечения, послышался насмешливый голос:

— Всего денек-другой, Вив? Тогда я сдаюсь.

Когда Дик снова очнулся, то поначалу никак не мог вспомнить, где он и как сюда попал. Потом с трудом сел, и тут же из другого конца комнаты к нему поспешила девушка в желтом платье.

— Вам уже лучше? — с милой улыбкой спросила она. — Может, позавтракаете? — Молодая, очень симпатичная. Если бы только не срачье клеймо на лбу.

— Нет, я не голоден. — Тут Дик понял, что на нем довольно удобная пижама с горлом. Он принялся осторожно спускать ноги с кровати. — Мне бы мою одежду.

Девушка явно встревожилась и попыталась уложить больного на место.

— О нет, мистер Джонс. Пожалуйста. Госпожа сказала, что вам никак нельзя вставать, пока не наступит улучшение. Лежите, пожалуйста.

Но Дику было не до препирательств. По голове словно били кувалдой. Он оттолкнул девушку и встал. Ноги предательски подогнулись. Пришлось ухватиться за столбик кровати.

Юная срака в отчаянье попятилась:

— О нет, нет! Мисиз Деметриу!

Дверь отворилась, и в комнату, шурша одеждами, быстрыми и решительными шагами вошла женщина.

— Нет-нет. Сейчас же в постель. Слышите?

Не желая позорно падать и выставлять себя шутом, Дик осторожно присел на край кровати. Юная срака помогла ему занести ноги обратно и осторожно натянула одеяло.

— Пока свободна, — бросила ей женщина и грациозно расположилась в кресле у самой кровати. — Мы с вами еще и не познакомились, — сказала она Дику, шутливо растянув окончание фразы. — Меня зовут миссис Чарльз Деметриу. А вас — мистер Ричард Джонс. Итак, мистер Джонс, как вы себя чувствуете?

Дику впервые представилась возможность ясно разглядеть свою спасительницу. Стройная, миловидная женщина. Сегодня утром — в фиолетовом пеньюаре и фиолетовой же шляпке без полей поверх волнистых каштановых волос. Смуглое худое лицо. Чуть впалые щеки. Из-под крупных век смотрят большие темные глаза.

На Дика вдруг накатило раздражение. Вчерашний разговор он помнил смутно, но кажется, там были какие-то споры, стоит ему помогать или нет. Кроме того, эта женщина стала свидетельницей его унижения.

— Рад нашему знакомству, — кратко отозвался он. — Весьма благодарен вам за помощь и все такое, но теперь я уже в полном порядке. Если вас не затруднит отправить записку моему личному сраку… — Поскольку женщина молчала и лишь без тени улыбки продолжала его разглядывать, Дик почувствовал себя неловко и добавил: — Право же, я запросто могу отлежаться у себя дома. Не хотелось бы показаться неблагодарным, но…

— Но именно таким вы и кажетесь, — прервала его женщина. — Причем очень и очень. — Потом она встала, выпрямила спину и положила руку на трубку старомодного французского телефона у самой постели. Немного так постояла — словно забыла, что собиралась сделать. Наконец спросила: — У вас надежный лакей?

— Не знаю, — честно ответил Дик. — Его прислали из конторы. По-моему, ничего.

— Как его зовут?

— Альберт.

— Нет, немыслимо, — с серьезным лицом произнесла женщина и всплеснула руками. — Такой вечно не стриженный недотепа?

— Ну да. А что?

— Да ведь хуже него в Орлане слуги нет. Его обычно подсовывают случайным визитерам — всяким курьерам и прочей шушере. Милый мистер Джонс, ну почему вы не можете поставить себя как надо?

— Не понимаю, о чем вы, — ответил Дик. Голова совсем разнилась — больно было даже просто слушать. — Мне сказали, что своих сраков в Орлан брать нельзя.

— Конечно, нельзя. Но все-таки… — Она убрала руку с телефона и встала рядом с креслом, глядя на Дика сверху вниз. — Что, голова болит?

— Немножко.

— Еще бы. Вот. — Женщина взяла со столика пакет со льдом и приложила его к распухшему виску Дика. Стоило ей наклониться, как Дик сразу почуял исходящий от нее свежий, ненавязчивый аромат. Кажется, сандаловое дерево. По крайней мере, нисколько не похоже на ту приторную дрянь, которой несло от большинства местных женщин. — Кстати, а зачем вы ввязались в драку с Руэллом? Неужели вы не знали, чем это кончится?

— Ну, мне казалось, я не хуже, — принялся оправдываться Дик. — Дубиной я владею не так уж плохо. Зато если бы я победил…

Женщина чуть слышно вздохнула:

— Победил… Но на вашу беду, Руэлл здесь лучший боец на долбаках. Вы, впрочем, и этого не знали. Так?

— Не знал, — ответил Дик, ощущая себя полным идиотом. Ладно, пусть все так. Но что ему еще оставалось? Что ему было делать, раз до такого дошло?

Но жалость к себе в любом случае вызывать нельзя. Поэтому Дик снова начал: — Право, мне лучше уйти. Мне хотя бы мою одежду…

— Не валяйте дурака, — без тени улыбки ответила женщина. — Может статься, мы вам поможем. Скажите-ка лучше, что, по-вашему, получилось бы, сумей вы одолеть Руэлла.

— Не знаю. Да, наверное, затея получилась дурацкая. Но ничего лучше мне в голову не пришло. Я думал, тогда я смогу заставить его отозвать своих псов.

— Отозвать псов? Каких еще псов?

— С Руэллом заодно ван Эттен и еще неизвестно кто. Я никак не могу добиться поступления на службу. Даже домой позвонить не могу…

Женщина сжала кулачки.

— Вот гадина! Нет, даже слышать не могу спокойно… — Потом она обернулась к двери. — Говард! Ты только зайди и послушай! Ушам своим не поверишь!

— Да? — послышался уже знакомый Дику голос. Потом к ним неторопливо подошел высокий широкоплечий мужчина в незатейливой желтой рубашке. Молодой — разве что на пару-другую лет старше Дика. Узкое приятное лицо. Над верхней губой — небольшие усики. А изо рта торчит длинная тонкая сигара.

— Ричард Джонс, Говард Клай. Поверьте, Ричард, вы среди друзей. Расскажите нам все по порядку. А ты, Говард, сядь и послушай.

— Слушаю. — Клан сел в ногах у Дика и прислонился к одному из столбиков. Карие глаза его лучились дружелюбием, но порой там проскакивала и насмешка.

Видя, что деваться некуда, Дик рассказал обо всем, начиная с самого приезда. Когда он закончил, Клай негромко присвистнул.

— Преклоняюсь перед вашим мужеством, — заметил он. — Но с Рузллом так обходиться не следовало. Теперь он разгневан и не оставит вас в покое, пока вы не сдадитесь.

Дик сжал кулаки.

— Но должен же быть какой-то выход! Или для того, чтобы сюда вписаться, нужно позволить кому-то распоряжаться тобой, будто сраком или скотиной?

В комнате повисла хрупкая тишина.

— Я бы так не сказала, — с подчеркнутой холодностью отозвалась наконец миссис Деметриу. Клай, прищурившись, наклонился и потушил окурок в пепельнице.

— Тогда извините, — вымолвил Дик. — Но мне так показалось.

— Скажите, — спросил Клай, — а вам не приходило в голову обратиться к Вождю?

Дик заколебался.

— Не знаю. А что, может быть толк?

— Конечно нет. Просто это единственная глупость, которой вы еще не совершили. А теперь послушайте, мистер Джонс. Вот вам мой совет. Найдите себе покровителя. Не дожидайтесь, пока это сделает Руэлл. Выберите кого-нибудь посимпатичнее, а главное, покруче Руэлла, чтобы тот не рискнул связываться. Пусть ваш друг отошьет его, напутает — как угодно. Тогда все у вас будет в порядке. Иначе Руэлл вас с грязью смешает. Будет держать на ниточке. А когда совсем обломает, то загонит в бутылку — в какой-нибудь Подлый Батальон. И это будет только начало. Вот вам правда. — Клай элегантно поднялся, сунул руки в карманы и неторопливо направился к двери.

Женщина задумчиво смотрела ему вослед.

— Говард.

— Что? — оглянулся Клай.

— Знаешь, пожалуй, я им займусь. Клай резко повернул назад.

— Так и знал, что ты это скажешь. Ты с ума сошла. С таким же успехом можно заняться Венгерским кордебалетом. Пойми, Вив, всех не обеспечишь.

— Придется Чарльзу увеличить мою долю, — отозвалась миссис Деметриу.

Клай хмыкнул:

— А станет он это делать?

— Я же сказала — придется. — Потом она повернулась к Дику: — Скажите, Ричард, вы позволите мне вас усыновить?

Дик заколебался. Все это ему чем-то не нравилось, но разум настойчиво подсказывал, что теперь ни одной мало-мальски пристойной возможности упускать нельзя.

— А что от меня потребуется взамен? — поинтересовался он.

— Взамен? — удивленно переспросила женщина. — Ах да, понимаю. Как по-вашему, Ричард, сколько мне лет?

Клал внезапный вопрос как будто и не удивил. Он подошел еще ближе и поставил ногу на подлокотник кресла. Оба молча наслаждались замешательством своего гостя.

Дик окинул женщину взором. Так, кожа свежая. Никаких морщин. Быть может, веки чуть вяловаты. Никакого намека на двойной подбородок. Вены на руках ничуть не расширены. Фигура стройная, как у девушки. Вроде бы ничто не указывает на зрелый возраст. Разве что уверенная пристальность во взгляде и решительное выражение губ. И еще в ней совсем нет юношеской гибкости. Стройная фигура кажется какой-то стылой, а на тонком лице слишком уж выдаются скулы.