Пост-Москва - Олег Петухов

12

ФИДЕЛЬ:

Я подхожу к Ведьмочке и буквально падаю рядом с ней. Мне нужно отдышаться. А еще мне надо выпить.

— Бред с Утенком еще не пришли? — спрашиваю я мою девочку.

— Я их не видела, — отвечает мне она.

— А Кадаффи где?

— Хрен его знает.

В чистом остатке — из отряда только мы двое, не считая ребят из клана на левом фланге. Кадаффи исчез, язык тоже. Эдвард на месте, я его вижу, он выцеливает отдельных активных гастов и гасит их.

На этот раз обошлось. На этот раз мы справились, хотя успех достался нам дорогой ценой. Слишком дорогой ценой, на мой взгляд. Я толком не знал тех парней из клана на правом фланге, но это ничего не меняет. Они были под моим руководством, я нес за них личную ответственность. Это я разрабатывал систему обороны, и я до сих пор не понимаю, как все это могло случиться. Если не брать во внимание фактор предательства. Кадаффи, где он? Первые взрывы, которые я посчитал обстрелом артиллерией, вполне могли быть его рук делом. Он заложил заряды на правом фланге и привел их в действие. У него были такие возможности. Он постоянно укреплял периметр, и все привыкли к его тощей фигуре, увешанной взрывчаткой и мотками проводов. Да, я виноват. Я оставил пост, бросившись на молодую сучку. Помрачение мозгов. Но наших сил и средств хватало с лихвой, чтобы остановить гастов за двести метров. Мы все прекрасно это знали.

Так, значит, предательство? Значит, предательство.

Я беру телефон и набираю номер штаба:

— Тек-Мак? Это Фидель. Высылай «Мертвецов», у нас проблемы. Да, завтра мы идем в Печатники, но люди мне нужны уже сегодня. Спасибо, — я отключаюсь.

Черный котик трется о мою ногу. А я до сих пор так и не поцеловал свою девочку, спасшую мою задницу. Надо было исправить это, чем я и занялся.

13

— Жора, что это за хрень? — Геринг показывает ему запястье.

— Это компас, Славик.

— Млядь, я знаю, что это компас. Мне нужно знать об этой вещи все, — он расстегивает ремешок и протягивает китайский компас брату.

— Ладно, отдам экспертам, — Георгий берет компас и с интересом его разглядывает. — Не расскажешь, что с тобой приключилось? Баба?

— Баба.

— Ладно, не лезу.

— Не лезь, Славик. В последнее время происходят странные вещи…

— Да трындец, какие странные.

— Если это вылезет наружу, может рухнуть все.

— Догадываюсь.

— Так что сожмем ягодицы, брателла.

Геринг наливает остатки коньяка. Стрелка компаса вращается, как лопасти кулера, сливаясь в своем безостановочном вращении в полупрозрачный диск.

14

Автобус остановился, водитель сказал «Тушино», Иван вышел первым и подал руку Даше. Рюкзак он надел на спину и посмотрел на нее:

— Куда теперь?

Даша сверилась с сете-буком:

— Туда, через дворы.

Темнело, дождя тут не было, но низкие тучи медленно проплывали над головой. Они шли неторопливо, но и не медлили. Цель их путешествия оставалась для Ивана загадкой, но ему было, в принципе, безразлично. Главное, он с ней. Главное, она помнила его, и мир не сломался окончательно на одном из своих сколов, или что это там было.

Иван обнял Дашу и притянул ее к себе. Заглянул ей в глаза. Она прижалась к нему и не отводила взгляд.

— Мы будем вместе? — спросил он ее шепотом.

— Да, — ответила она.

Красивая высокая стройная женщина с белокурыми волосами — она говорит ему «да». Они пошли дальше, взявшись за руки, как дети. Что нужно для счастья? Что еще человеку нужно для счастья? Иван не знал ответа на этот вопрос, и не хотел знать.

Они сидели на детской площадке в глубине двора — кучка гастов. Ни прохожих, ни обитателей этого Богом забытого района видно не было. Ранние сумерки опускались на город, вернее, на то, что от него оставалось. А они чувствовали себя тут хозяевами. Ведь это они подметали улицы и увозили мусор, это они скалывали зимой лед с дорог и тротуаров, копали траншеи, чтобы заменить протекшую трубу отопления, снимали старый асфальт, чтобы на его место положить новый, точно такой же. Они заботились о городе, который отвечал им ненавистью и презрением, и теперь они хотели рассчитаться с ним.

Их было шестеро или семеро. Самый молодой из них был и самым наглым.

— Эй, стой, брат! — крикнул он Ивану. — Телефона есть? Дай позвонить маме.

Они окружили Ивана. Главарь берет его под руку:

— Брат, тут такое дело…

Иван услышал, как Даша возмущается, а вокруг нее раздаются смешки: «Ой, какой злой девушка! Давай познакомимся? Меня зовут Руслан».

«Девушка, ты такой красивый! Давай целоваться».

«У меня есть дом. Хороший дом. Хочешь, я покажу тебе?»

Иван слышит возню позади себя, а молодой гаст крепко держит его под руку. Еще двое стоят по бокам.

— У меня есть телефон, — говорит Иван. — Я дам тебе позвонить маме.

И добавляет:

— Брат.

Он снимает со спины рюкзак и запускает туда руку.

— Вай, молодец! Ты, брат, молодец. Как дела, брат? — гнусавит вцепившийся в его руку гаст. — Они все шлюхи. Все они — русские бляди.

«Нет!» — кричит Даша. — «Отстань от меня!»

Иван вытаскивает руку из рюкзака и стреляет главарю в грудь. Выстрел звучит глухо, тело гаста дергается, но он явно не понимает, что происходит. Иван стреляет в того, кто справа от него, потом переводит прицел на того, кто слева. Потом бьет рукояткой главаря, прямо в переносицу. Он чувствует, как под его рукой хрустят лицевые кости и хрящи. И бьет еще раз, чтобы снова испытать это непередаваемо сладкое ощущение.

А потом идет на крики Даши, держа пистолет двумя руками:

— Эй, брат, — говорит он. — На тебе.

Темные силуэты представляют из себя очень хорошие мишени. Бам-бам. Бам.

15

ФИДЕЛЬ:

Когда Брэд с Утенком возвращаются, я посылаю их на правый фланг. Через некоторое время Утенок подходит ко мне:

— Ты видел?

— Да.

— Мне нужен огнемет.

— Бери, — говорю. — Проверь только боезапас.

Он берет огнемет с новым баллоном и уходит. Валгалла примет новых бойцов.

Я снаряжаю патронами пулеметную ленту, Ведьмочка красит губки и подводит под глазами тени. Кадаффи исчез вместе с пленным гастом. На кого он работал? Не на гастов, это точно. На кого-то из Москва-Сити? Вот это возможно.

Я замечаю шевеление не так далеко от своей позиции, иду туда и двумя-тремя очередями отправляю недобитков к аллаху. Время шуток закончилось. Стоя на площади, посреди трупов, по колено в крови и ошметках плоти, я говорю:

— Теперь вы мои.

Вселенная отвечает мне гробовой тишиной и кладбищенским молчанием.

Глава седьмая

1

Иван звонит в дверь.

— Ты уверена, что сюда? — спрашивает он Дашу.

— Да, — отвечает она.

Дверь, щелкнув электрическим замком и погудев гидроприводом, открывается.

— Заходите, — говорит им невидимый пока хозяин.

Они входят в квартиру. Дверь закрывается за ними. Штыри замка из каленой стали входят в гнезда в стене.

— Меня зовут Сергей Сергеевич. Это я вызвал вас. Здесь вы в безопасности, — говорит хозяин. На вид ему лет пятьдесят пять. Очки в самой непритязательной оправе, такие «стариковские» на вид. Глубокие залысины. Старые треники и застиранная майка довершают портрет.

— Семь трупов, — сообщает им Сергей Сергеевич. — Выложены звездой. Почему звездой?

— Дизайнерская задумка, — отвечает Иван. — Красиво смотрелось.

— Девятимиллиметровый стандартный патрон. У меня такие есть, — Сергей Сергеевич берет коробку и протягивает ее Ивану. — Как заряжать знаете?

— Я инженер все-таки. Разберусь.

Они с Дашей проходят на кухню, куда их пригласил Сергей Сергеевич.

— Поешьте, вот тут супчик. Дарья разберется, — говорит Сергей Сергеевич, показывая на плиту. — Да вы садитесь.

Иван садится на стул, Даша возится возле плиты. Найдя защелку, Иван вынимает магазин и снаряжает его патронами из коробки. Поставив магазин на место, он передергивает затвор, как будто делал это тысячи раз. Потом отпускает курок и ставит пистолет на предохранитель.

Сергей Сергеевич достает из шкафчика бутылку водки и разливает ее по рюмкам, не спрашивая никого.

— Ну, давайте выпьем, за встречу, за знакомство, — говорит он с рюмкой в руке.

Они выпивают, Даша при этом морщится, но пьет до дна. На закуску Сергей Сергеевич предлагает шпроты из консервной банки и бородинский хлеб, порезанный аккуратными квадратиками.

Сергей Сергеевич протирает запотевшие стекла своих очков:

— Вы уже поняли, что Вселенная раскололась напополам?

2

ФИДЕЛЬ: