Лев Иудеи - Виктор Островски

— Бегин дал ему какие-то особые распоряжения?

— Этого я не знаю. Я только знаю, что Бегин прика зал ему сделать все возможное, исключая убийство Картера, чтобы помешать его переизбранию.

— Погоди, Сид — сделал недоверчивый жест, и его желтый блокнот упал на пол. — Не станешь же ты меня уверять, что Моссад могла бы, при желании, убить президента Соединенных Штатов?

Натан печально улыбнулся.

— По официальному приказанию Моссад может убить кого угодно. Они, вероятно, ликвидировали бы Картера, если бы не получили другого распоряжения. Трудно поверить.

Сид подобрал блокнот с пола и спросил:

— Откуда ты все это знаешь? Ведь в то время ты был младшим флотским офицером? А подобная информация доводится лишь до сведения высшего на чальства.

— Моссад как полый стальной шар, — сказал Натан, улыбаясь Сиду. — Ничего не проникает наружу, но внутри нет никаких секретов. Если и есть какие-то секреты, то они касаются тактической информации о некоторых операциях, но не общей стратегии и политики, тут все открыто. Моссад в это время,занималась продажей оружия иранцам, — продолжал Натан. — Иран задолжал Израилю большую сумму денег за различные строительные проекты, а также невероятно большое количество асбестовых плит для козырьков над балконами. Все это, разумеется, происходило еще до того, как к власти пришел Аятолла Хомейни, я говорю про долг. Был выработан план потребовать авансового платежа за поставки оружия, а получив требуемые деньги, объявить о погашении долга. А если Иран захочет, чтобы Израиль продолжал поставки оружия, то ему придется выложить за это наличные.

Натан закурил еще сигарету и стал расхаживать по комнате.

— Кто возглавлял эту операцию? — спросил Сид.

— Не операцию, а только план, потому что все по пытки установить контакт не имели успеха. Иранцы не желали иметь дело с Израилем. Через несколько недель после разработки плана кто-то из штаб-квартиры Моссад увидел телевизионное рекламное объявление о выборах в Соединенных Штатах, где кто-то играл роль спикера Тима О'Нейла. Это навело нас на мысль выдать себя за американцев, которые хотят заключить сделку с иранцами. Мы знали, что между людьми Картера и несколькими иранцами во Франции как раз проходит диалог с целью освобождения американцев, захваченных иранцами в качестве заложников. Пытаться сделать то же самое не имело никакого смысла. Мы решили выдать себя за людей из лагеря Рейгана, выступающих против освобождения заложников. Рейган в это время еще не был президентом, поэтому ему требовался посредник для продажи оружия. Он мог использовать для этого Израиль, который по ставил бы оружие из своих запасов, а платежи использовал бы для их пополнения. Таким образом можно было бы убить трех птиц одним камнем, а потом и еще одну, четвертую, в кустах.

Руководитель избирательной кампании Рейгана, Уильям Кейси, как раз в это время собирался приехать на день-другой в Лондон. Во время своего пребывания там Кейси был приглашен в гости к богатому еврейскому коммерсанту, который сотрудничал с Моссад.

Кейси обещали большой денежный взнос в фонд избирательной кампании, если он неофициально посетит другого богатого еврея на его вилле около Рима. Пока он там был, его двойник лишь более или менее похожий, ибо кто знал хорошо Кейси? имел две встречи с иранцами. Одну в Мадриде и другую в Барселоне, где двойник Кейси начал переговоры, которые продолжались и после его отъезда, но как бы под его эгидой, относительно поставок оружия. Так как эти мнимые американцы не имели доступа к замороженным авуарам Ирана, ибо Рейган еще не стал президентом, иранцам пришлось оплатить оружие заранее. И с них взяли обещание, что заложников не отпустят до выборов. Это практически означало, что Картер не будет переизбран на второй срок. Тогда-то и разразился так называемый октябрьский скандал!

Откинувшись на спинку кресла, слегка на хмурившийся Сид потирал подбородок.

— Да, да. — Натан снова сел напротив него. Он вы разительно пожал плечами. — Вот так это произошло, и вот почему никто в США не знает, что, собственно, черт побери, произошло. Высокопоставленные иранцы клянутся на целой пачке Коранов, что они встречались с американцами. И они не лгут, вот только встречались они с израильтянами, которые искусно притворялись американцами.

— Как я могу это доказать?

— А я и не обещал, что сообщу нечто такое, что легко будет подтвердить доказательствами, но кое-что все же имело место. Я могу назвать тебе имя человека, с которым Кейси встречался в Италии. Там ты и наведешь при желании справки. Но помни. — Натан посмотрел прямо в лицо Сиду. — Ты один знаешь, что же произошло на самом деле.

— А как отнестись ко всем этим разговорам о Буше? Полагаю, ни для премьерминистра Шамира, ни для Моссад Буш отнюдь не был самой популярной фигурой. Чем больше я думаю, тем интереснее все это мне представляется. — В глазах Сида зажглись огоньки. — И все же ты не хочешь мне сказать, почему пытаешься связаться с палестинцем?

— Решительно нет.

— О'кей. Сейчас я вернусь в свой офис и попробую созвониться с нужными людьми. Но все они находятся в Ливане.

— Неужели у тебя нет никого знакомого здесь или в Европе?

— Есть. Но как он сможет тебе помочь, если он не на Ближнем Востоке?

— Перестань мыслить, как журналист, Сид. Мне нужен не контакт с ними, мне нужен конкретный че ловек.

— Тогда попробую найти тебе кого-нибудь здесь. По чему бы нам не встретиться внизу, в баре, в пять часов. А я между тем попытаюсь что-нибудь сделать.

Когда они пожимали друг другу руки возле двери, Натан не стал задавать никаких вопросов. Если Сид при ведет нужного человека, план Натана может быстро осуществиться. Но еще никогда в жизни он не чувствовал себя таким одиноким.

В шестнадцать пятьдесят Натан сидел за угловым столиком в баре, глядя на подходящего Сида.

— Я выполнил свое обещание, — сказал Сид, приса живаясь.

— Ты нашел того, кого искал, да?

— Да. В восемнадцать тридцать он подойдет к нам в баре «Шератона». Быстро я управился?

— Фантастически быстро. Как насчет ужина? За ужи ном ты мне сможешь что-нибудь рассказать о нем.

— Такого уговора у нас не было, Натан. Я имею в виду ужин. И я обещал привести к тебе своего знакомого, но не рассказать о нем. Я в нескольких словах обрисовал тебя, и он выразил желание прийти и выслушать тебя.

— Ясно, что он ничего не может обещать, и я не могу дать тебе преимущество над ним. Могу только сказать, что он палестинец и что его семья живет в Ливане. Он выехал туда во время израильского вторжения в тысяча девятьсот восемьдесят втором году. Остальные подробности ты можешь узнать у него сам.

— Ну что ж, это справедливо. — Натан понимал, что Сид действует вполне разумно.

Через полчаса они перешли в ресторан в стиле бистро. Еда здесь была неплохая, разговор шел очень интересный. Натан уже давно не разговаривал о мировых событиях с человеком, не имеющим ничего общего с Моссад. В этот момент для него было особенно важно услышать свежую точку зрения, ибо это помогало увериться в правильности своего замысла. В начале седьмого они перешли в «Шератон» и поднялись по лестнице в бар, где заняли столик, откуда хорошо просматривался вестибюль.

— Когда придет Ибрахим, я познакомлю вас. И тут же испарюсь. — Сид явно нервничал.

— Почему такая спешка?

— Мне еще предстоит написать свою колонку, и, поскольку я не могу написать о твоей с ним беседе, то предпочитаю о ней не знать.

— А если дело не сладится, я могу позвонить тебе в офис?

— Зная тебя, — улыбнулся Сид, — я уверен, что дело сладится. Этот палестинец хороший человек. Честный и справедливый. Но я не имею понятия, насколько он любит израильтян. Думаю, не очень.

— Ты же знаешь, что я американец, — сказал Натан.

Они понимающе улыбнулись друг другу.

— И все же я хочу поблагодарить тебя, — продолжал Сид, протягивая свою короткую крепкую руку.

— Меня? За что? — На лице Натана выразилось искреннее удивление.

— За то, что ты обратился ко мне, доверился мне, и за то, что сообщил мне самую сенсационную в моей жизни новость. Если, конечно, я смогу раскопать все это темное дело… А вот и он, — сказал Сид, приветствуя рукой высокого стройного человека в светлокоричневом блейзере. Подходя, человек улыбнулся Сиду, обнажив белые зубы, особенно ослепительные на фоне темнооливковой кожи.

— Привет, мой друг, — сказал он, — обнимая Сида. — Очень рад видеть тебя снова. Ты прекрасно выглядишь.

— Спасибо, спасибо, — произнес Сид, в свою очередь обнимая высокого человека и хлопая его по спине. Хотя палестинец был много моложе Сида, заметно было, что они добрые друзья. — Благодарю тебя за то, что ты пришел на эту встречу, — сказал Сид и представил их друг другу:

— Натан, это мой друг Ибрахим. А это Натан, мой друг, которому я доверяю. А теперь я покидаю вас.