Везунчик - Варп

оставить это «развлечение» Люсинде? Опять вспомнив о которой, Дарус раздвинул губы в улыбке.

Глава 33

Кто то разломал почти все кропотливо установленные мной ловушки, причем не по одному разу. Такое ощущение, что кто то тайно ходил за мной по леску и наступал на все что я устанавливал! Я возвращался в начало маршрута, восстанавливал поломанное, а на следующем витке все уже опять было разгромлено. И при этом — никого вокруг… Прямо мистика какая то…

Тем не менее, уже к темноте мне удалось поймать какую то старую и полуслепую белку, которая теперь материла меня на своем беличьем языке. Причем самое обидное заключалось в том, что она не попалась в расставленную мной ловушку, а запуталась в сломанной… Она гневно пищала дергаясь туда-сюда и запутываясь в волокнах травы еще больше.

После чего столкнулся с неожиданной проблемой — а как это самое?..

Рыбу я сушил «как есть». Котлетки забирал в готовом состоянии. Так что же мне было делать с белкой?.. У меня даже ножа не было — только острый кусок кости.

Сама белка, судя по взгляду, считала меня садистом, извращенцем, фашистом и… ну… некромантом. Но я то еще не был некромантом… Хоть и хотел бы им стать! Собственно ради этого мы все тут и собрались…

В общем, посмотрев белке в глаза, я пошел за рыбой и, для начала, попробовал разделать подсохшую. У меня получилось, крови не было, никаких особых эффектов я не заметил.

После чего я отыскал в одном из моих прудов-ванных малька и жестоко распотрошил бедное существо. Результат оказался сопоставим с первым, разве что теперь мне было противно и неприятно. Получалось, что все же придется иметь дело с престарелой белкой, а там, скорее всего, проводить эксперименты на ближайшем доступном мне человеке — на себе.

Я подошел и осторожно ткнул насторожившуюся белку костяным ножом. Та ответила мне благим матом и я понял, что тут резать не выйдет…

После чего взял каменюку и, извинившись пару десятков раз, опустил его белке на голову, услышав неприятный треск… А затем, размазывая сопли, слезы и кровь, начал резать тушку и размазывать кровь белки по заранее заготовленным косточкам. и готовясь начать читать заклинание, строчки которого у меня тут же начали выскакивать из головы.

Результат проявился немедленно! Стоило крови как следует разлиться по окрестностям оккупированной мною пещерки как мою силу будто отрезало…

Я и без того находился в крайне неприятном и ослабленном состоянии, а тут меня вообще захлестнул шок — подобный тому, что я уже однажды испытал с ракушкой. Только в этот раз я был более опытным и тут же потянулся для проверки к костяной кольчуге. Энергия текла, но кровь явно ослабляла течение энергии смерти, а идущую от измазанных в крови костей и вовсе блокировала!

Кое как при в себя, умывшись и проведя несколько экспериментов я четко осознал — кровь живых существ блокирует энергию смерти на раз. Причем на очень длительный срок — ни через час, ни через два кровь героически отдавшей свою жизнь на благо науки белки, не позволяла мне высасывать энергию из обмазанных ею костей!

Логично было предположить — и это я проверять не пытался и никогда не попытаюсь — что если бы я измазался в крови целиком, как мне советовали сказки, то весь доступ к энергии смерти как снаружи, так и наружу у меня бы пропал не менее железобетонно…

Это было… Странно. Получалось, что сказочные и исторические некроманты прошлого, обмазывались кровью, после чего становились совершенно «не боеспособными», а затем бросались на «воинов несущих свет» и погибали в неравной битве утаскивая за собой сотни врагов…

Что же это были за богатыри-бодибилдеры с задатками берсерков?..

Как то сама собой напрашивалась идея, что это не некроманты устраивали кровавые жертвоприношения, а как раз «воины света» — причем со вполне понятными и логичными целями: ослабить врага и легко победить.

В таком свете и все попытки окончательно похоронить некромантию и некромантов в глубинах истории уже не выглядели чем то необычным и необоснованным. Если я уже спустя неделю занятий обнаружил эдакую интересную штуку, прямо на поверхности, то что же могло всплыть дальше?.. Фиг его знает, что там затеял император, но либо он сам был не в курсе этой милой особенности некромантов, за давностью лет позабыв, либо у него был какой то способ заставить всех молчать. И тогда в первом случае я мог столкнуться с кем то, кто о такой особенности помнил и мог принять меры, чтобы о ней знали только «нужные» люди… Ну, а вторая возможность… Не вдохновляла.

Белка рассталась со своей жизнью не зря и ее бессмертный подвиг никогда не будет мною забыт. Так что я не решился съесть этого героического зверька, который скорее всего сегодня спас мне жизнь в будущем. Вместо этого я отдал ее телу честь, после чего отнес в лес, нашел полянку покрасивее и похоронил ее со всем уважением и со всеми почестями, которые мог оказать.

— Спасибо тебе, безымянная белка! Ты прожила долгую и непростую жизнь, покинув ее сражаясь за свою и защищая чужую жизнь, как и подобает воину. Надеюсь твой путь в Валгаллу будет легким, а дни проводимые на пирах и в битвах — счастливыми. — прочитал я со всем возможным уважением эпитафию над ее могилой и еще раз отдал ей честь, смахнув набежавшую слезу. Не знаю откуда была половина произнесенных мной слов и что они значили, но шли они из самого сердца!.. Из самых его глубин.

Теперь надо было дождаться утра, чтобы понять насколько же живая кровь блокирует мертвую энергию? Вопрос был важным и не риторическим.

Глава 34

— Когда это уже прекратится⁈ Я что уже не хозяин в собственном замке⁈ — император ходил туда-сюда по просторному, богато украшенному залу, а вокруг него стояла толпа придворных с сочувствующе-внимающими минами на лицах и готовностью во всем его поддержать. — Что там Ивери? Как продвигается ее обучение?

Внезапно остановившись и успокоившись спросил император у своего первого советника — аристократически выглядящего высокого мужчины с благородной сединой. Сам император был среднего роста, но из-за обширного брюха и широких, богато расшитых одежд выглядел значительно ниже и круглее чем должен был.

— Сейчас она изучает основы магии и пока что не приступила к некромантии вообще. — отозвался советник приятным и каким то успокаивающим голосом. Не то чтобы он прикладывал какие то усилия, просто сам баритон его голоса был таким — певучим, расслабляющим и располагающим к тому, чтобы его слушать.

— А остальные?.. Сколько их там? — нахмурился император, заложив руки за спину и раскачиваясь с носка на пятку.

— Двое, Ваше Величество. — уважительно откликнулся первый советник. Странно, но насколько теплым был его голос, настолько же холодным был его взгляд. Если не смотреть ему в глаза, то складывалось ощущение, что вы разговаривали с внимательным и понимающим человеком, который искренне о вас заботился, а если смотреть — то мороз пробегал по спине и вы начинали задаваться вопросом, почему до сих пор еще живы?.. Император ему в глаза не смотрел.

— Один обучается в школе архимага из семьи Винсент. Его заместитель, мэтр Доминик постоянно бомбардирует нас письмами со все новыми просьбами финансирования для его обучения, так что, видимо, успехи у него есть — раз уж в него там так вкладываются. Кстати, говоря. Он привлек наше внимание к неожиданной проблеме. За хранение литературы по некромантии у нас все еще установлена смертная казнь с особой жестокостью — из-за чего у них не хватает обучающей литературы по нужной тематике…

Император обдумал это сообщение и слегка хихикнул. А потом он подумал еще немного и его взгляд застыл, а лицо начало потихоньку краснеть… Часть опытных чиновников и царедворцев, на которых в данный момент не смотрел император, тут же быстро и незаметно покинули помещение испарившись словно снег в жаркий летний денек, а уже через секунду император начал орать:

— Почему! Я! Один! Должен! Обо всем! Думать? Почему! Мои! Советники! Вечно! Ничего! Не знают! И! Не делают? Какого рожна тут происходит⁈ Я вам тут Император или просто насрано⁈ Каким лядом мы обучим некромантов, если за хранение обучающих книжек нужно будет их убивать⁈ Или может вы хотите, чтобы в нашей империи все шло не по закону⁈ Вы что издеваетесь?

Взрыв императора должен был выглядеть грозно, но из-за того, что его лицо стремительно приобретало фиолетовый оттенок, сам он бурно плевался,