Прости, но я хочу на тебе жениться - Федерико Моччиа

из них ты собираешься сдавать, ладно?

– Хорошо, хорошо. – Гвидо качает головой. – То, что говорят обо мне мои друзья, мне только вредит…

– Тебе? Или, может быть, твоему образу?

– Моему образу?

– Хочешь правду? Только не обижайся.

– Хорошо.

– Поклянись.

– Я клянусь.

– Твой имидж, твой образ…

– Что?

– Сразу видно, что ты… Ты…

– Ну?

– Говоря твоими словами – бабник… Заучиваешь эффектные фразы, чтобы произвести впечатление, одеваешься так, чтобы сразу запомниться, добр и вежлив со всеми девушками, чтобы сразу заметить, кто из них влюбится в тебя…

– Ах так? А ты не думаешь, что ошибаешься?

– Неужели?

– Конечно, кому знать, если не мне, так? И что плохого в том, чтобы быть вежливым с женщинами? Чтобы заставлять их чувствовать себя красивыми? Достойными уважения? Внимания? Я не бабник. Может, я последний бог романтики.

Ники смотрит на него и улыбается:

– Ну вот, если какая-то девушка тебя и отошьет, ты, по крайней мере, сумеешь выставить себя в хорошем свете.

– Ах так? – Гвидо тоже улыбается. – Тогда я скажу тебе еще кое-что. Профессор Трасарти женат, а в прошлом году он встречался с одной студенткой, Лючиллой, и вроде бы уговорил ее бросить своего парня, а когда она забеременела, заставил сделать аборт.

– Да, конечно, ни слову не верю.

– Ну да, речь, наверное, о его сыне… И про аборт наверняка вранье.

– А все остальное?

– Остальное правда, эту девушку звали Лючилла, у нее был парень, и она целый год встречалась с этим профессором.

– Да? И как ты узнал это?

– Легко. Я был ее парнем. – Гвидо улыбается, разводит руками и кладет сумку Ники на парапет. – Мне жаль, но я вспомнил, что должен кое с кем встретиться. Бабник прощается с тобой.

И он уходит. Ники стоит на месте, она сконфужена и огорчена. Обижать Гвидо совсем не хотелось. Ники берет свою сумку и поднимается по лестнице – и вдруг сталкивается с профессором Трасарти.

– Здравствуйте. – Он приветливо улыбается. – Вам что-нибудь нужно?

Ники тут же вспоминает историю Гвидо и представляет, как профессор смотрит на нее по-новому, видит в нем волевого человека, уже не чувствительного и деликатного, и невольно краснеет:

– Нет, нет, спасибо, профессор, я просто пришла записаться на экзамены. – И, не оставляя ему возможности ответить, Ники обходит его. – Простите, я уже опаздываю.

И быстро уходит, злясь на себя. Оглядывается в конце коридора. Слава богу, профессора не видно. Она сбавляет шаг и улыбается: «Кто знает, может, эта история просто вранье. Я слишком впечатлительная. Но она должна быть правдивой. Иначе зачем бы Гвидо мне ее рассказал? Чтобы я прониклась к нему состраданием из-за подлого поступка той девушки, которая бросила его ради профессора? Да нет же… – Ники открывает журнал со списком экзаменов. – Конечно, друзья говорили, что Гвидо способен на все, лишь бы произвести впечатление на девушку. Она записывается на следующие экзамены и закрывает журнал. – Однако, чтобы произвести впечатление, ему не нужны все эти штучки. Он хороший парень, милый, веселый… И со мной вел себя так обходительно…»

А потом приходит другая мысль: «Ники, что ты такое говоришь? Ты с ума сошла? В таком случае, Алекс прав… – она улыбается, когда ей приходит на ум одна мысль. – Точно! Потрясающе. Я и правда хочу это сделать. Он заслужил».

Ники выбегает из здания, спускается по лестнице, перепрыгивая последние ступеньки. Поворачивает на лестничной площадке, бежит дальше, опять прыгает со ступенек… и бам! Налетает прямо на профессора Трасарти, который валится на пол от столкновения:

– Ай…

– Ой, простите, профессор, – Ники помогает ему подняться.

Профессор принимается чистить брюки, хлопает по ним ладонями, отряхивает от пыли:

– Кажется, вы не просто опаздываете… А очень опаздываете!

Ники улыбается, она тоже немного огорчена. Профессор, впрочем, не сильно переживает.

– Я могу подвезти вас, если хотите.

– Нет, спасибо. У меня есть скутер… Может быть, в другой раз. Она обходит его и снова убегает.

– Конечно!

Профессор смотрит ей вслед с улыбкой на лице.

«Ники, черт возьми. Сегодня у тебя все из рук валится! Мало того что сбиваешь его с ног, так и потом, когда он предлагает подвезти, отвечаешь: „Может быть, в следующий раз“. При чем тут это „может быть“?» Вероятность, надежда, желание… Прокатиться! Черт возьми! Вот уж чего она точно не хотела. Ники качает головой. В одном она уверена, Гвидо ей не солгал. Некоторые вещи чувствуются инстинктивно. Бедняга, он не заслужил такого. Надо опять с ним встретиться. Ники думает о новой встрече уже гораздо спокойнее. Может быть, даже слишком спокойно. И понятия не имеет, что снова ошибается.

Глава двадцать вторая

– Можно войти, Леонардо?

Директор видит Алекса, выглядывающего из-за двери:

– Конечно! Знаешь, всегда приятно видеть тебя, мой кабинет всегда открыт.

Алекс улыбается:

– Спасибо. – Но ясно, что он не верит ни одному слову. – Я принес тебе кое-что… – Он кладет подарок на письменный стол.

Леонардо берет сверток и взвешивает в руке:

– Что это?

Он с любопытством вертит сверток. Похоже на компакт-диск или небольшую книгу.

– Открывай.

– Сегодня не мой день рождения.

– У меня тогда тоже не было дня рождения.

– Мне было приятно, что ты вернулся к нам.

– И мне приятно быть здесь с вами.

– Хм… – Леонардо понимает, что внутри что-то есть.

Он снимает обертку. Это DVD.

– Знаешь, что это?

На великолепной глянцевой обложке написано название.

– Никогда не слышал.

– Я думаю, ты знаешь… Давай посмотрим.

Леонардо улыбается и пожимает плечами, совершенно не догадываясь, о чем идет речь. Он вставляет диск в плеер и включает большой плазменный экран на стене. Звучит дикарская музыка. Тум-тум-тум. Появляются шимпанзе, которые отбивают ритм по большим древесным стволам. И сразу после этого, на ускоренной съемке, все сотрудники, графические дизайнеры, художники «Освальдо Фесты». Вдруг кадры из видео Pink Floyd, «We don’t need no education». Но вместо знаменитых молотков маршируют студенты, синхронно двигая ногами, а потом снова появляются животные. Слышен мощный рык льва, Леонардо что-то говорит в замедленной съемке на фоне львиного рыка, и сразу после этого Чарли Чаплин в «Великом диктаторе», а затем снова Леонардо дает какие-то указания, Чаплин затягивает болты гаечным ключом, а потом застревает в огромных шестеренках.

Внезапно все трещит и замедляется. Кадр с Чаплиным останавливается. Фокус перемещается на человека, он сидит в кресле и пьет. Оборачивается. Замирает. Это Алекс, он улыбается в камеру и говорит:

– Я на это не поведусь!

Леонардо теряет дар речи:

– Но… Но…

– Я сделал это с помощью той мини-камеры и смонтировал на ноутбуке, добавил видео с наших внутренних камер и то,