Остров затерянных душ - Джоан Друэтт

Довольно скоро у него появилась возможность приступить к экспериментам в относительном уединении. В одно ясное погожее утро Масгрейв, Джордж Харрис и Энри Форжес решили забраться на вершину горы, чтобы осмотреть оттуда окрестности и море в надежде увидеть парус. Алику Макларену нездоровилось: будучи в команде самым сильным, он чаще, чем остальные, брал на себя тяжелую работу. Райналь на эту тему рассуждает следующим образом: «Наш мужественный норвежец, всегда энергичный и деятельный, в последнее время, несомненно, чрезмерно расходовал силы, таская на себе снопы соломы, камни, дерево на наш холм, и недуг, который его мучает, вероятно, явился результатом перенапряжения. Если только не чего-нибудь хуже!»

Его страхи оказались напрасными, но Алик поступил благоразумно, решив отдохнуть, и развлекался, наблюдая, как Райналь собрал приличную кучу дров, охапку сухих водорослей, немного битых морских ракушек и все это поджег. К тому времени, когда вернулись их товарищи, уставшие и подавленные, не принеся никаких новостей о замеченных кораблях, вся куча была охвачена огнем и жарко пылала всю ночь.

«На следующее утро, – пишет Райналь, – я обнаружил изрядное количество золы».

Накануне он буравом насверлил в днище бочки отверстий, после чего установил ее на деревянные чурки. Теперь он ссыпал золу в бочку и осторожно поливал ее водой. Внизу, под бочкой, он поставил горшок, в который стекал раствор – «жидкость, содержащая соду, поташ и некоторое количество извести». Это был нужный ему щелок. Нацедив достаточное количество раствора, он добавил в него немного тюленьего жира и поставил смесь вариться. Воняло оно невероятно мерзко, но в конце процесса, вызвав всеобщее изумление, Райналь представил товарищам мыло – настоящее мыло! – которое было для них бесценным, поскольку обеспечивало как чистоту, так и здоровье.

Понедельник стал днем большой стирки, когда все вещи, что были сброшены после охотничьих походов, были тщательно оттерты, хотя пятна тюленьей крови вывести было невозможно даже после вымачивания одежды в щелоке. И обеденный, и кухонный столы были отдраены, пол добросовестно вымыт, и все это благодаря чудотворному мылу Райналя.

В субботу вечером настало время им самим принимать ванну перед очагом в обрезанной для этой цели бочке, наполненной поваром теплой водой.

Огромная часть их досуга, проводимого в помещении, была посвящена шитью и починке одежды, которая, по выражению Райналя, пребывала в «весьма своеобразном» состоянии, будучи залатанной столь обильно, что исходная ткань едва виднелась. Когда их лохмотья окончательно сносились, а запасы старой парусины подошли к концу, перед ними со всей остротой встал вопрос о новом источнике материала. Шкуры многочисленных убитых ими морских львов представлялись вполне очевидной заменой ткани, но падальные мухи всегда успевали испортить их прежде, чем те высыхали. Отшельники не желали тратить на них соль, предпочитая использовать ее для засолки мяса, но в конце концов, после многих проб и ошибок, они нашли действенный способ. Шкуры распяливали на досках мехом вниз и выскабливали внутреннюю их сторону до тех пор, пока на них не оставалось ни капли жидкого жира. Затем мужчины брали щелок и каждые несколько часов натирали им шкуры, зарабатывая себе болезненные раны на ладонях, но успешно отпугивая этим мух. Когда шкуры полностью высыхали, они чистили их песчаником, взятым с блоков балласта, очень туго сматывали их мехом внутрь и молотили до тех пор, пока рулон не становился мягким.

«Этот метод исключал повреждение меха и делал кожу достаточно мягкой», – пишет Масгрейв.

Из этих шкур они изготовили не только одежду, каждый выкроив и сшив себе полный комплект, но и сделали из них теплые лоскутные одеяла для сна.

Но это не снимало проблемы с обувью, и ее необходимо было срочно решать, поскольку все они уже сносили свои сапоги, а мокасины из тюленьих шкур, которые они делали себе взамен, никуда не годились. Райналь об этом пишет так:

«Невыделанная кожа, постоянно находясь в соприкосновении с заболоченной почвой, напитывалась влагой, становилась рыхлой, загнивала и быстро рвалась при хождении по острым прибрежным камням».

Однако найти решение этой задачи было не так-то просто. Как ранее записал Масгрейв, у них «не было коры, пригодной для дубления». Кора дерева рата была слишком тонкой и жесткой.

Тем не менее Райналь использовал именно эту кору. Очень мелко нарезав ее в огромном количестве, он варил ее в большом объеме пресной воды, затем, когда варево стало таким же темным, как хорошо заваренный чай, слил отвар в бочку. Она была выставлена за дверь, чтобы медленно выпариваться до еще более насыщенной концентрации.

«В другой бочке я приготовил раствор извести из раковин мидий, которые предварительно пережег в порошок. В эту ванну я поместил несколько шкур: самые толстые и самые тонкие, какие смог отыскать».

Замачиванием их в таком крепком щелочном растворе он надеялся вымыть из кожи жидкий жир. Вытащив шкуры через пару недель, он обнаружил, что жир превратился в некое подобие мыльной пены. Взяв несколько досок из тех, что еще были у них в распоряжении, Райналь распял шкуры, закрепив их деревянными колышками, и соскоблил с них твердый жир. Затем срезал весь мех и погрузил их в проточную воду ручья на несколько часов.

«После этого мы поместили их между досками и нагрузили сверху большие камни, чтобы отпрессовать всю известь, которая могла в них еще оставаться».

Эту процедуру повторили несколько раз, и в итоге шкуры были готовы к замачиванию в дубильном растворе. Процесс дубления обычно длится несколько месяцев, так что Райналю и его помощникам оставалось только ждать, пока раствор сделает свое дело, однако, по крайней мере, начало было положено.

Именно тяжелая работа, подобная этой, не давала им раздумывать над своей неблагополучной судьбой и впадать в уныние. Как философски отмечает Райналь, постоянное решение насущных задач «оставляло нам мало времени для размышления о наших несчастьях».

Глава 10

Cуровая необходимость

Пришел март и принес с собой шторма с дождями, снегом и дождем, а иногда с одним лишь снегом.

«Вереница бурь с запада, – пишет Масгрейв, – которые только изредка утихают, чтобы налететь снова с удвоенной силой. Мы со страхом стали ждать прихода зимы».

Их всех одолевало страшное предчувствие голода, так как в поведении их добычи произошли тревожные изменения. Теперь стало намного труднее отыскать морских львов, не говоря уже о том, чтобы застать врасплох и убить. Райналь объяснял это кочующим образом жизни тюленей, что само по себе не предвещало ничего хорошего. Масгрейв, который предполагал, что морские львы, возможно, стали опасаться и сторониться людей, ратовал за то, чтобы самки с детенышами, обитавшие в зарослях кустарника поблизости от Эпигуайтта, были оставлены в покое хотя бы на какое-то время.