Мороженое со вкусом чили (СИ) - Черника Лера

Читала его снова и снова, пока не послышались шаги. Я сидела на кухне, а Макс готовил завтрак. Мокрые волосы прилипли к телу. Несколько дорожек оставили следы на футболке.

— Все нормально? — Громов напрягся. Его плечи затвердели, а скулы заходили ходуном. Он сжал лопатку в руке.

— Папа написал. Мне нужно обдумать его слова. Я пока не знаю, как мне быть…

— Что он предложил? — достав соседний стул, поставил спинкой к себе и сел, облокотившись.

— Предложил встретиться и все обсудить, когда я буду готова…

Не стала ему говорить о том, что мне пора найти свое жилье. Перекантуюсь пару дней. Потом, может, Покровская согласится принять на ночь. А за это время придется искать квартиру ближе к Университету. Еще придется вернуться домой и забрать вещи, а это нужно подобрать время, когда мамы не будет дома. Не хочу с ней сталкиваться. А стоит ли вообще что-то обсуждать с кем-то? Моя жизнь поменяла направление.

— Ты этого хочешь? — развернулся и потянувшись рукой, убрал сковородку от нагретой плиты в сторону.

— На данный момент — нет… — уставилась на скатерть стола и рассматривала узоры.

— Делай то, что хочет твое сердце, Соня. Не позволяй никому решать за себя. Если твой разум отталкивает и не принимает, не хочет, игнорирует, значит так и должно быть. Не бойся своих чувств. Не бойся принимать собственных решений, — бережно подбирал слова, положив свою ладонь на мою. — Позволь себе быть слабой, капризной, плачущей, дерзкой. Какой сама хочешь быть. Об остальном позабочусь я.

— Ты? — моргнула пару раз.

— Я.

— Но…мы ведь…

— Соня, послушай, — Громов поднял мое лицо и развернул к себе. — Да, мы не знаем друг друга, но это можно исправить. Да, мы не ходили на свидания, но это можно исправить. Да, мы поцеловались, и я открылся в плане своих желаний к тебе. Доверься мне, Веснушка. А сейчас, давай поедим. А то, — он посмотрел на часы, — скоро влетит твоя безбашенная фурия, которая потребует доскональных объяснений. Я вас оставлю посплетничать, а сам отъеду на пробежку.

— Ты супергерой? — хотела поставить руку на стол, но она соскочила вниз.

Что же он разглядел во мне, раз готов бороться за нас? Сердце стонало от умиления. В животе кружились бабочки. Кажется, я влюблялась в него.

— А похож? — подергал бровями и заулыбался.

— Дурак! — рассмеялась и хлопнула его по руке.

— Наконец-то. Твоя улыбка сводит меня с ума. — Прошептал, придвинувшись ближе ко мне. — Улыбайся чаще. Умоляю.

И он опять поцеловал. Не сдерживаясь. Показывая, насколько желает и хочет именно меня, и никого другого. Мы обсуждали предстоящие новинки фильмов пока завтракали и спорили насчет актеров. А потом он оставил меня в одиночестве. Я рассматривала квартиру в дневном свете и любовалась городом, попивая кофе. Звонок в дверь чуть не довел меня до инфаркта. Тихо ступая в коридор, подошла и взглянула в глазок. Напротив, стояла Покровская с мобильником в руках. Сотовый начал трезвонить, как ненормальный.

— Соня, открой дверь! Я слышу свой рингтон! — угрожающе прикрикнула она и посмотрела прямо в глазок.

Я отворила дверь. Она осмотрела меня с головы до ног приподняв бровь. Такую реакцию я и предвидела. Моя растянутая футболка, легкие бриджи голубого цвета и носки с лисятами. Вика облегченно выдохнула и кинулась в объятия.

— Напугала меня до чертиков собачьих! — зашмыгала носом.

— Я жива-здорова. Не ломай трагедию, — закатила глаза и впустила ее в квартиру.

Когда дверь закрылась на несколько замков, я уже знала, что она мне устроит.

— А теперь, рассказывай, что, твою мать, произошло?! Ты не отвечала на звонки, не отвечала на сообщения, на смс. Как так оказалось, что мне звонит Громов и говорит, что ты находишься у него?! — заверещала на высоком ультразвуке, скидывая сумку на маленький пуфик.

— Это очень долгая история. Давай, пройдем в гостиную, — печально улыбнулась, скрывая наступившие вновь слезы.

— Все плохо, да? — нахмурилась.

— Очень.

— Окей, — тяжело вздохнула Вика и прошла спокойно вперед. Присвистывая от увиденного, повернулась ко мне и подозрительно спросила: — А почему ты позвонила Максу, а не мне?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Я тогда мало что соображала. Прости. Последний контакт был его, — отвела взгляд лишь бы не расплакаться.

Покровская обвела взглядом комнату.

— Неплохо. Он богатый что ли? — риторически выпалила и вернулась обратно ко мне, явно что-то обдумывая в своей голове.

— Без понятия. Ты же знаешь, что я не обращаю внимание на наличие денег, — присела на диван.

Крендель спал на лежанке и сопел с довольной мордой, дергая передними лапами.

— Что произошло? — в голосе послышалась тревога. Она села в кресло, закинув ногу на ногу и придвинулась ближе.

— Моя мать вчера слетела с катушек, — медленно объясняла я, — мы очень сильно поругались, и меня выгнали из дома.

— Вот, старая сука. Прости, но это факт, — она недовольно заворчала.

Я особо не рассказывала ей о своих проблемах в семье. Из-за чего происходят постоянные скандалы. Почему мне не хотелось возвращаться домой после пар. И вспомнив слова Макса за завтраком, что все можно изменить, то просто поддалась чувствам.

— Обещаешь, что не будешь осуждать меня и никому не расскажешь? — тихо прошептала, смотря на журнальный столик.

— Конечно! С чего бы мне распускать какие-то слухи, — обиженно надув губы, Покровская демонстративно отвернулась.

— Прости. Просто никто не знает об этом…

— Обещаю, что никому не расскажу. И не буду осуждать тебя.

— Хорошо, — сглотнула нервно комок в горле. — Короче. Ох, не думала, что так сложно рассказывать о чем-то личном. Извини, дай мне минуту.

— Может кофе? Где здесь у Громова кухня? — Вика встала с кресла и пробежалась по квартире, увидев закоулок, рванула туда. — Соня! У него есть персональный шеф-повар?!

— Что? Ты о чем? — встала и поплелась следом, не понимая, что вообще происходит.

— Божечки, у него профессиональная посуда, — поглаживая пальцами, она прильнула к чистой сковороде, а потом прижала ее к себе. — Я о них могу только мечтать. Ого! Еще и духовка с отъезжающей дверцей. Ты посмотри какие ножи!

— Ты закончила? — я смеялась над ней.

Покровская щупала все, до чего могла добраться и вытирала капельки слез в уголках глаз.

— Будь моя воля, я бы жила здесь. Честное слово. Жаль, что Макс не в моем вкусе, — она печально уселась на стул за кухонный стол.

Меня кольнуло. Я неожиданно представила Громова с другой девушкой и внутри разожглась злость. И что это, черт возьми, было?

— В твоем вкусе, Фролов. Это мы уже поняли, — получила по руке за свои слова.

— У нас сегодня вечеринка, ты помнишь? — Покровская прищурила глаза. — Ладно, об этом потом. А теперь колдуй нам кофе и рассказывай.

В течение получаса мне пришлось рассказать о своей матери. О том, как она себя вела. Что говорила, как бросалась обидными фразами и даже поднимала парой руку. Про тетю Таню и ее появление в нашей жизни. Про то, как мама начала пить. По чуть-чуть в одиночестве, а затем уже в открытую вместе с подругой. Что отец, работая, задерживался и ее подозрения в измене. И, возможно, это оказалось правдой. Жизнь не похожа на сахар и у любой семьи свои тайны. Не бывает идеальных. Есть разбитые по частям. У кого-то это мама и бабушка, у кого-то злой отчим и терпила-мать, у других — это брошенные дети на плечи ближайших родственников или в детских домах. Один процент из ста, где оба родители уважают и любят своего ребенка. Вика кусала губы и вытирала слезы, слушая мой рассказ. И последняя поставленная точка. Сообщение от отца.

— Макс знает об этом?

— Нет. Он дал мне время успокоиться, — прохрипела и вытерла соленые дорожки с щек.

— Я, конечно, подозревала, что у тебя не все гладко. Но и не думала, что мамаша окажется тварью, — она высморкалась в салфетку. — Если бы я знала раньше…

— Все в порядке, — улыбнулась уголком губ. — Так что там с вечеринкой?