Послание в будущее - Паата Шалвович Амонашвили

огромного озера, окропляя слезами мою индульгенцию, которая валялась в грязи. Это видение меня потрясло. Я буквально подскочил на постели и кричал в отчаянии: «Ангелы — хранители не принимают папские индульгенции!»

Толпа засмеялась:

— Индульгенция — обман!

— Народу врут, будто это билет в рай!

В это время Ян вышел из своего шалаша, и к нему немедленно подбежали близнецы:

— Мы часовые!

— Докладываем, что все спокойно!

Коменский ответил:

— Благодарю вас! Ясем не возвращался?

— Нет.

— Мы не знаем, где он.

Ян кивнул.

— Тогда согласитесь ли вы сопроводить меня на площадь. Я должен принять участие в соборе.

Мальчики обрадовались:

— Конечно, учитель!

— Мы будем с вами всю жизнь…

Граф продолжил:

— И тогда я задался главными вопросами, которые меня мучают по сей день: христиане убивают друг друга, этому ли учит Христос? Священники продают Святой Дух за золото, это ли заповедовали апостолы? Епископы тонут в роскоши, это ли по — христиански? Сотрясаясь от осознания ужасного падения римской церкви, я обратился к преподобному Ланецкому за помощью. Слава Богу, он открыл мне глаза на многое и преподал урок жизни. Я понимаю, что сейчас слова Христа забыты. Богатство отравило и испортило церковь. Папы и епископы перессорились и погрязли в грехах. Как далеки эти духовные пастыри от цели, указанной Христом! Вместо того, чтобы жить в простоте и смирении, они владеют землею, стремятся подчинить себе королей, ходят в окружении рыцарей, блистающих золотом и серебром. Причина и источник всей этой заразы — римский двор, не только потому, что он не исполняет своего назначения, но и потому, что сам продает веру и церковь.

Толпа негодовала, а граф завершил свое выступление, сказав:

— Я благодарю Бога за то, что Он открыл мне глаза на все, и теперь я буду защитником Братского Единства везде, где это будет мне по силам. Бог определил меня владельцем этих земель для того, чтобы они стали вашим убежищем. Я буду этому способствовать так долго, как смогу. И, конечно, я и впредь хочу покровительствовать молодым, посылая их на обучение, помогать строить дома и деревни.

После этого граф спустился с пьедестала, и его место занял Ланецкий. Он сказал:

— Мы все безмерно благодарны графу. Он правильно задается вопросом — чему учит Христос? Любить врагов своих, вот чему! Это воля Бога! Мы хотим подчиняться только Богу! Но папа присвоил себе власть самого Христа и учит дурней, будто надо сдавать тяжкие грехи в Рим — и будешь чист от них, точно снова родишься от своей матери. Слава Богу, граф понял глупость этого в молодости. Однако со всех земель идут толпы, а папа, отец всяческого зла, нарядно разодевшись, в перчатках с жемчугами, стоит на высоком месте и дает им ложное благословение. Он якобы отпускал им все грехи и будто бы избавлял от мук чистилища и ада. Так, обогащаясь, он вкладывается в войну против нас, ибо мы — враги его кошелька.

Народ кричал:

— Католическая церковь предала веру!

— Золото отравило церковь.

Ланецкий сказал:

— Братья мои, старейшины долго обсуждали создавшуюся обстановку и просили Бога, чтобы он открыл нам глаза на истину. То, что мы имеем вам сказать, будет сейчас поведано устами председателя Братского Единства, его преосвященства архиепископа Кирилла.

Архиепископ поднялся на пьедестал и сказал:

— Братья мои! Владыка духовный, папа, нарушает закон Христов тем, что, отвергает нищету, отвергает труд, отвергает проповедь, отвергает пастырские обязанности, отвергает власть Бога, а вместо этого ищет светскую власть, золото, роскошь и почет, благословляет за золото и проклинает тех, кто ему не по нраву. Теперь он требует, чтобы ни один народ не мог иметь священников помимо него и без его соизволения, и эти священники должны быть с ним единомышленниками.

Народ возмущается:

— Папа ставит свои законы выше закона Божьего.

— Это скот безумный, омоченный в святой воде.

Кирилл продолжил:

— Наперекор заповеди Христовой: «терпением спасайте души ваши» нынешняя Церковь крушит врагов острым мечом, ведет войны, платит злом за зло и впадает, таким образом, в смертный грех.

Народ кричал:

— Мечом не крестят!

— Цари воюют по дьявольскому наваждению.

Кирилл сказал:

— Если бы люди верили словам Христа и следовали Его примеру, то не было бы войн на земле. И битвы, и иные убийства, и всякие враждебные посягательства на других, возмездие злом за зло, бои между христианами происходят только оттого, что мы не любим врагов своих и не переносим с терпением причиняемые нам обиды. Это противно закону христианской любви. И мы, возможно, были наказаны за то, что взялись за меч и хотели мечом защищать свою веру. Белая Гора превратилась в могилу нашей независимости. Наверно, пройдут десятилетия, а может быть, и столетия, пока мы сможем опять дышать воздухом свободы. Но это не помешает нам спасать свои души.

Народ восклицал:

— Это единственная цель!

— Да поможет нам Бог!

Тут Кирилл заметил, что на полянке появился Коменский и сказал:

— Я вижу, что к нам присоединился Ян-Любящий…

Все посмотрели в его сторону. В сопровождении маленьких часовых близнецов он прошел к пьедесталу и поклонился всем.

Кирилл сказал:

— Уверен, что у Яна-Любящего есть многое, что сказать нам. Хочу напомнить — он не только мастер семи искусств, но поистине исполнитель восьми блаженств и всех заповедей Божьих. Поднимись сюда, Ян.

Ланецкий обнял Яна и сказал ему:

— Я тобой горжусь! Я и не сомневался, что ты справишься.

— Я учусь у вас. Вы мой наставник, а помогает мне Бог. Он посылает Ангелов для нашего спасения.

Кирилл пожал ему руку и поставил рядом с собой.

Послышались