Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я вскочила с лавочки. Ноги сами собой повели меня через парк к северной оконечности санатория. Там, под покровом древних лип, располагались коттеджи для высшего менеджмента (о, как я теперь ненавидела это словосочетание!). В ближнем к ограде коттедже жил Константин. Конечно, очень мало шансов, что я его увижу. А врываться к нему, когда давно минула полночь, неудобно. Но просто хотя бы издалека взглянуть на его окна. Представить его стройное тело под простыней. Представить, что я делю с ним постель!
В Костином коттедже было темно. Окна распахнуты, ветер тихонько колышет занавески. Единственный человек, который реально мог бы мне помочь – хотя бы своим присутствием! – спал и не ведал о том, как мне тяжело. Я против воли всхлипнула. И только сейчас увидела: на темном крыльце уютно мерцает огонек его сигареты. От моего всхлипа огонек дрогнул, упал, взметнув ослепительную тучу искр, в траву. Константин же ступил с крыльца вниз и изумленно спросил:
– Лиля?!
А я уже плакала в голос и ничего не могла с собой поделать. Костя не стал задавать ненужных, а главное, бесполезных вопросов. Он просто обнял меня за плечи, крепко прижал к себе, уткнулся лицом в мои волосы. А когда из моей груди вырывалось особенно отчаянное рыдание, стискивал меня еще сильней.
Едва я отплакалась, он осторожно коснулся губами моих глаз. Взглянул на меня – губы мокры от моих слез – и прошептал:
– Лиля. Все будет хорошо! Я тебе обещаю!
От этих сочувственных слов я заревела еще горше. Сквозь всхлипы пролепетала:
– Да как же может быть хорошо? Ты разве не знаешь? Елена Ивановна умерла! Умерла на моей тренировке! И директор, этот карлик, сказал, что в ее смерти виновата я! А я на самом деле...
– Лиля, – перебил он. – Не терзай себя так. Я же сказал: все будет хорошо! Мы с этим справимся!
И мое сердце просто запело от радости. Он сказал – мы? Мы – с ним?!
Я уткнулась лицом ему в грудь. От его рубашки, несмотря на поздний вечер, пахло свежестью. От него самого – вкусным лосьоном. И что удивительно: никаких особых мышц, если он и тренировался, то от случая к случаю, но от него буквально исходили флюиды мужской силы. Никакого сравнения со Степаном! Тот, несмотря на свои мускулы, явный слабак. А на этого человека гарантированно можно переложить ответственность.
Я с надеждой спросила:
– Но как справляться? Директор заставил меня расписку подписать. На тридцать тысяч долларов...
Скажи Константин: «Я дам тебе эти деньги», я бы бросилась к его ногам. Однако он ничего не произнес. Просто обнял меня еще крепче. А я пробормотала:
– Мне такой суммы в жизни не заработать. Просто не знаю, что делать. Жить не хочется.
– Не надо так говорить, – твердо заявил Константин. – Выход, Лилечка, есть всегда. Только он не всегда очевиден.
А я предположила:
– Так, может, самое простое? Послать их? И сказать, что ни копейки они от меня не получат?
Лицо Константина стало на секунду безжалостным, жестким – однако он быстро взял себя в руки. Бережно сжал мою голову в своих ладонях:
– Лиля, Лилечка! Ты сама не знаешь, насколько тебе идет быть беззащитной, слабой. Но ты бываешь такой очень редко. Лишь на минутку. А потом снова готова к бою.
«Скажи, что хочешь быть со мной рядом – и я буду слабой, беззащитной и нежной всегда!»
Но Костя снова не произнес тех слов, что я от него ждала. Вместо этого бережно коснулся губами моего виска и сказал:
– Мой маленький, прекрасный, бесстрашный воин...
– Ну, что ты, Костя! – улыбнулась в ответ я. – Я совсем не бесстрашная. – Смахнула с лица остатки слез и добавила: – И мне действительно нравится быть слабой. Но я просто не могу себе этого позволить.
– Вот именно, – тихо закончил он. – Ты не можешь себе позволить сломаться. Ты не сдаешься. Ты готова идти до конца. И даже не представляешь, насколько в своем бесстрашии прекрасна.
– Куда уж мне сдаваться... – вздохнула я. – У меня сын. И мама. Они от меня зависят. Меня ждут.
Он не ответил, просто прижал меня к себе еще крепче. Его губы оказались совсем рядом, глаза мерцали ярче самых красивых звезд. Я вскинула лицо навстречу ему – однако поцелуя не последовало. Костя мягко отстранил меня и произнес:
– Лиля, милая... Давай, пожалуйста, не сейчас.
– Но почему?!
Он накрыл мою ладонь своей рукой и закончил:
– Ты ведь сама понимаешь, насколько твое положение серьезно. Нужно прежде выпутаться из этой истории.
И отступил на шаг. Восхитительная близость, что на пару минут возникла меж нами, рассыпалась в прах. Теперь на его лице снова была маска холодной сдержанности и отстраненности. Он перестал быть моим другом и превратился в начальника. Представителя высшего менеджмента. Будто и не звучали ласковые, сочувственные слова, которые он только что произносил. Между нами словно пропасть разверзлась. Тем более что Костя очень сухо, начальственно произнес:
– Раз уж ты здесь... Расскажи мне о том, как погибла Елена Ивановна. Подробно. Минута за минутой.
Я поморщилась:
– Ох, Костя! Давай не сейчас! Так тяжело вспоминать...
– Пожалуйста, постарайся, Лиля. Мне очень важно знать все подробно.
Несмотря на его делано мягкий тон, сомнений у меня не возникло: прозвучала не просьба – приказ. И снова я подумала, сколь велика пропасть между нами: Костя москвич, человек на хорошей должности, безо всяких, естественно, проблем и долгов, стоит на пороге своего коттеджа и требует у жалкой тренерши по шейпингу подробного отчета...
– Лиля, я жду, – поторопил он.
Я послушно заговорила... и закончила свой рассказ словами:
– Только все равно я ни в чем не виновата. Не может человек от десяти приседаний умереть – даже если у него с сердцем не все в порядке.
– А ты что, медик, Лиля? – взметнул брови Костя.
Вечно он пытается меня принизить! Я запальчиво ответила:
– Не медик, но про инфаркты знаю! Они всегда постепенно нарастают: сначала слабость, потом одышка, потом в сердце колет. И ни один нормальный человек в таком состоянии заниматься спортом не станет – примет валидол и ляжет в кровать.
– Может, Елена Ивановна просто не говорила тебе, что плохо себя чувствует, – усмехнулся Константин.
– Да нормально она себя чувствовала!
– Ладно, Лиля, не психуй, – твердо произнес Константин. – Может, ты и права.
Я с надеждой его спросила:
– То есть ты правда считаешь... я не виновата в том, что Елена Ивановна умерла?
– Скорее всего, нет, – согласно кивнул он. И серьезно добавил: – Только пока преждевременно кричать об этом на каждом углу.
Я внимательно взглянула на Костю:
– Но если я ни при чем – кто тогда виноват?
– Я не знаю. Пока – не знаю. Но прошу тебя: сделай вид, что ты со всем смирилась. Что готова выплатить долг. Веди себя тише воды ниже травы. Потерпи немного – и вопрос обязательно решится в твою пользу. Я обещаю.
Нет, все-таки кадровик явно играет на моей стороне. Он заботится обо мне. Предостерегает. Подсказывает правильную линию поведения.
Костя легонько коснулся моей щеки и с сожалением добавил:
– И еще: сейчас не время, чтобы нас видели вместе. Особенно, – он махнул в сторону ряда коттеджей, – здесь. Это может очень сильно навредить нам обоим.
Костя буквально на секунду еще раз сжал меня в объятиях, а потом с сожалением отпустил. Произнес в его голосе слышалась тщательно скрываемая страсть:
– А когда все закончится, мы с тобой...
Опять это восхитительное «мы с тобой»!
Впрочем, Костя не договорил. Впился в мои губы коротким, требовательным поцелуем. Я была готова растаять в его объятиях – однако поцелуй длился какие-то мгновения. И вот он уже опять отстраняется и, словно бы между делом, спрашивает:
– Кстати. Что у тебя с доктором Старцевым?
– О, господи, нашел, кого вспомнить! – искренне возмущаюсь я.
– И все же? – настаивает Костя.
– Да ничего, конечно!
– Ты давно с ним знакома? – не отстает он.
– Ну... с февраля.
– И какие у вас отношения?
– Говорю же: никаких! Мы и встречались с ним всего несколько раз! Однажды подвез меня, потом еще пару раз виделись. Старцев меня учил машину водить... На площадке в горпарке.
– А я вас, помнится, однажды в ресторане вместе встретил... – задумчиво говорит Константин.
Я счастливо, но недоверчиво смотрю на него: неужели я действительно Косте небезразлична? Неужто он ревнует?
И пожимаю плечами:
– Ну, сходили один раз всего...
И заверяю Константина:
– Только это совсем не важно. Не нужен мне этот старикашка!
– А, по-моему, Георгий Семенович – очень интересный человек, – уважительно говорит Костя.
– Возможно, – киваю я. И с вызовом смотрю на моего принца: – Но с тобой его не сравнить.
– Спасибо, конечно... – несколько теряется Костя.
И делает шаг ко мне. Я жду еще одного восхитительного поцелуя – однако он лишь легонько касается моего плеча. И сдержанно говорит:
– Спокойно ночи, Лиля.
Быстро, будто боится, что какая-то сила вернет его ко мне, уходит прочь. Тихий щелчок закрывшейся двери опять отделяет его мир от моего.
- Семейное проклятие - Анна и Сергей Литвиновы - Детектив
- Она читала по губам - Анна и Сергей Литвиновы - Детектив
- Телеграммы - Анна и Сергей Литвиновы - Детектив
- Парфюмер звонит первым - Анна и Сергей Литвиновы - Детектив
- Второй раз не воскреснешь - Анна и Сергей Литвиновы - Детектив
- Я тебя никогда не забуду - Анна и Сергей Литвиновы - Детектив
- В Питер вернутся не все - Анна и Сергей Литвиновы - Детектив
- Три последних дня - Анна и Сергей Литвиновы - Детектив
- Через время, через океан - Анна и Сергей Литвиновы - Детектив
- Пальмы, солнце, алый снег - Анна Литвиновы - Детектив