Король Матиуш Первый - Януш Корчак

Четыре вечера подряд проговорили они с журналистом. И Матиуш словно прозрел. Как же ему самому не пришло это в голову? И вот на ближайшем государственном совете Матиуш попросил слова.

– Господа министры! – Матиуш по примеру канцлера выпил воды в знак того, что намерен произнести длинную речь. – Отныне страной будет править народ – это дело решенное. Но вы, господа, забыли, что народ – это не только взрослые, но и дети. У нас в стране несколько миллионов детей, значит, они тоже должны участвовать в управлении государством. Поэтому предлагаю создать два парламента: для взрослых и для детей. Я король взрослых и детей. Но если взрослые считают, что я для них мал, пусть выберут другого короля, а я буду королем детей…

Матиуш четыре раза отпивал воду из стакана – так долго он говорил. И министры смекнули: дело серьезное! Шоколадом, коньками да каруселями от него не отделаешься, ему теперь настоящие реформы подавай!

– Это, конечно, нелегко, – продолжал Матиуш. – Любая реформа требует жертв и усилий. Но пора начинать. Если моей жизни не хватит, чтобы довести это дело до конца, его завершат мои дети и внуки.

Министры опустили головы, боясь, как бы король не догадался, о чем они думают. А они думали о том, какие глупые дети. Но вслух этого не скажешь, когда сам король – мальчишка.

«Хочешь не хочешь, а на уступки пойти придется. Например, газета. Можно издавать детскую газету, деньги ведь теперь есть.»

– А кто будет писать статьи в детскую газету? – Министры втайне надеялись похоронить эту идею.

– У меня есть на примете один журналист, а министром я назначу Фелека.

В последнее время Фелек часто злился и открыто высказывал недовольство, и Матиуш хотел доказать, что по-прежнему считает его своим другом.

– Эх, знаем мы цену королевской милости! На войне под пулями и Фелек хорош. А как по балам и театрам разъезжать да ракушки на морском берегу собирать – тут Фелека побоку, тут эти паиньки, Стасик да Еленка, больше подходят. А к людоедам ехать – опять про Фелека вспомнил. Еще бы, дело опасное. Стасика и Еленочку мамочка не пускает! Оно и понятно, мой отец простой солдат, а не господин капитан. Ну ничего, авось опять для какого-нибудь рискованного дела понадоблюсь.

Очень неприятно, когда тебя считают гордецом и в придачу еще неблагодарным.

Пусть же Фелек убедится, что он нужен Матиушу не только в беде. Фелек – самый подходящий министр для детей. Вечно он носится с оравой мальчишек по улицам, и никто лучше его не знает ребят.

XXVII

Бедный Матиуш! Он и не подозревал, как трудно быть справедливым королем. Сколько трудов, хлопот и огорчений ждет его впереди!

В стране дела шли хорошо. В лесах полным ходом строили летние дома для детей. У каменщиков, плотников, печников, кровельщиков, стекольщиков и слесарей была работа, а значит, и деньги. Кирпичные и стекольные заводы, лесопилки работали в полную силу. Построили специальный завод, где делали коньки, и четыре кондитерские фабрики. Сооружали клетки и вагоны для перевозки диких зверей. Больших трудов и расходов потребовал вагон для слонов и верблюдов. А с длинношеей жирафой дело обстояло еще сложнее. За городом разбивали зоологический сад. А в городе строили два больших здания – парламент для взрослых и парламент для детей. У детей все было как у взрослых. Только дверные ручки прибили пониже, чтобы маленькие депутаты сами могли открывать дверь, стулья пониже, чтобы ноги доставали до пола, да окна пониже, чтобы смотреть на улицу во время скучных заседаний.

Страна благоденствовала. У ремесленников и мастеров была работа, фабриканты получали большие прибыли, дети радовались, что король заботится о них. Они читали свою газету, и каждый писал статьи о чем хотел. А кто не умел читать и писать, тот срочно учился. Статья в газете – это нешуточное дело! Родители и учителя тоже были довольны: дети стали учиться прилежней. И драк меньше: всем известно, драчунов и забияк в депутаты не выбирают. Для этого надо заслужить всеобщую любовь и уважение.

Матиуша любили теперь не только солдаты. Им восхищались все. Еще бы! Маленький, а какой мудрый!

Но никто не знал, сколько у него неприятностей, и все из-за зависти чужеземных королей.

– И чего этот Матиуш нос задирает? – ворчали они. – Хочет доказать, что он лучше нас, старых королей? Подумаешь, велика заслуга быть благодетелем за чужой счет! На его месте каждый дурак сумел бы провести реформы. Вон сколько золота отвалил ему Бум-Друм! Только это еще вопрос, пристало ли белому королю якшаться с черномазым людоедом!

Об этих разговорах Матиушу донесли его шпионы. А министр иностранных дел предупредил, что может начаться война. Ах, как некстати сейчас война! Она расстроит все планы. Рабочие наденут солдатские шинели, уйдут на фронт, и дома останутся недостроенными.

А Матиуш мечтал, чтобы дети еще этим летом выехали за город, а осенью собрались оба парламента – взрослый и детский.

– Как избежать войны? – спросил Матиуш, в раздумье расхаживая по кабинету.

– Перессорить королей между собой и заключить союз с самым сильным.

– Вот здорово! Печальный король непременно будет за нас. Он еще тогда говорил мне, что не хотел воевать с нами. Потом, мы с его армией не сражались: она находилась в резерве. К тому же он мне сам советовал заняться реформами для детей.

– Это очень важно. Ну, допустим, он будет за нас, но те двое – наши злейшие враги.

– Почему? – спросил Матиуш.

– Один зол на нас из-за парламента.

– А ему какое дело?

– Как это какое дело? Его народ узнает про реформы и тоже захочет сам управлять своей страной. Произойдет революция – и ему капут!

– Ну, а второй?

– С этим, пожалуй, можно договориться. Он недоволен тем, что африканские вожди присылают теперь подарки не ему, а нам. Надо поделиться с ним, и он успокоится.

– Сейчас все меры хороши, лишь бы не было войны! – решительно сказал Матиуш.

И в тот же вечер написал Печальному королю длинное письмо, в котором сообщал о своих реформах, просил совета, жаловался на то, как трудно быть королем. В письме были такие строчки:

Как стало известно из донесений моих шпионов, иностранные короли завидуют мне из-за золота, которое присылает Бум-Друм, и хотят снова начать войну. Ваше королевское величество, будьте другом, поссорьтесь с ними, пожалуйста.

Поздно ночью Матиуш кончил писать и вышел на балкон посмотреть на город. На улицах горели фонари, а в домах ни одно окошко не светилось: все спали.

«Все давно спокойно спят, только я один бодрствую и пишу по ночам письма, – с горечью подумал Матиуш. – Да, войны надо избежать любой ценой, не то дома для ребят останутся недостроенными и никуда они летом не поедут. Каждый мальчик и девочка думает о своих уроках и игрушках, а у меня нет времени даже учиться, потому что я должен заботиться обо всех детях моей страны.»

Матиуш заглянул в детскую комнату. Игрушки покрылись толстым слоем пыли, их давно никто не трогал.

Матиуш взял в руки своего любимого Петрушку.

– Милый Петрушка, не сердись, что я тебя совсем забросил. Видишь ли, ты сделан из дерева и, пока тебя не сломают, лежишь себе спокойно и ничего тебе не надо. А мне приходится заботиться о живых людях, которым очень много всего надо.

Матиуш лег в постель, погасил свет и, уже засыпая, вспомнил, что не написал письмо тому королю, который злился на него из-за подарков негритянских королей.

Как быть? Оба письма надо отправить одновременно. Медлить нельзя, не то они, чего доброго, объявят войну, прежде чем получат письма.

Ничего не поделаешь, придется вставать. И хотя у Матиуша от усталости болела голова, он до самого утра сочинял письмо второму Королю.

После бессонной ночи опять целый день работай! А день выдался особенно тяжелый.

Из приморского города пришла телеграмма: Бум-Друм прислал пароход с дикими зверями и золотом, а король, которому принадлежит порт, не разрешает провозить груз через свою территорию.

Потом явились иноземные послы и сказали: их короли не желают, чтобы по их земле возили людоедские подарки. Раз позволили – и хватит. И вообще они не обязаны слушаться Матиуша. Слишком много он о себе воображает. Подумаешь, победил их один раз, зато теперь они купили новые пушки и не боятся его.

Послы вели себя вызывающе. Они явно хотели затеять ссору. Один даже ногой топнул, и церемониймейстер сделал ему замечание, что в присутствии короля топать ногами не полагается. Матиуш покраснел от гнева – недаром в жилах его текла кровь Генриха Свирепого – и чуть не крикнул: «Я вас тоже не боюсь! Давайте посмотрим, кто кого!»

Но он взял себя в руки и, побледнев, заговорил так, словно не слышал обидных речей:

– Господа послы, вы напрасно сердитесь! Я вашим королям не угрожаю войной и как раз вчера написал им письма, в которых предлагаю жить в мире. Вот, пожалуйста, передайте им. Здесь только два письма, третье будет готово сегодня. Если они не хотят провозить бесплатно подарки Бум-Друма по своей земле, я охотно им заплачу. Мне просто не пришло в голову, что вашим королям это может быть неприятно.