Библейские смыслы - Борис Берман

Слово «малаха» происходит от слова «малах», ангел, то есть посланец, исполняющий поручение Пославшего его. Каждое слово Бога есть «малах» – назначено Им к исполнению. «Малаха» есть сознательное делание по созиданию нового во исполнение целенаправленной воли, задания, намерения. «Малаха» – работа, но ее, в отличие от «авода», никак не характеризует количество труда. Бог созидает без усилий. На Седьмой День Он привел ту работу, которую Он делал, к назначенной Им целостности и совершил нечто, что в тексте Торы определено словом «йишбот» и что на русский обычно переводят как «почил».

«Йишбот» (от корня «шабат») означает: поставить вещь на предназначенное ей место. Это тот момент в работе, когда сделанное устанавливается на свое место – туда, где оно должно быть. Все сотворенное и созданное запущено и имеет свой ход в условиях, когда уже не создаются новые законы, новые принципы природного развития или новая реальность. Теперь есть лишь то, что было сотворено и создано. И далее нет ничего нового под солнцем.

«… и остановил Бог в День Седьмой всю работу Свою, которую делал» (Б.2:2).

Вот как? Если Он в День Седьмой «остановил» (йишбот) и «закончил» (йахель), то, следовательно, Он в День этот что-то «делал»? Да, конечно: Он ставил на место. Это и есть новое, свойственное Седьмому Дню качество работы Творения. Но не только. Бог перестал созидать в Мире, прервал то, что делал, но не то, что предстоит делать – не прекратил работать со способным к одухотворению человеком. Изменилось содержание и направление работы Бога. Теперь Он дает работать Свою работу человеку. Сам работает с его свободой, его душою и вместе с ней.

После шести Дней все в Мире поставлено в такое положение, в котором может и должен состояться переворот – от нисходящей ветви дуги Творения к восходящей. В самом этом повороте и переводе Творения из одной рабочей плоскости в другую, где начинается созидание иного рода – характерная черта и особое качество Божественного действия в Седьмой День. Перевод этот, разумеется, совершается – должен совершаться! – в человеке и человеком как партнером Бога и Его орудием. И одно из самых важных дел Господа в этот День – это приведение новых человеческих душ в этот Мир.

«И благословил (вейеварах) Бог Седьмой День и освятил (кадош), потому что остановился (шабат) от всей созидательной работы (мелахто), которую сотворил (бара) Бог, чтобы делать (лаасот)» (Б.2:3).

Итак, Бог «почил» в Седьмой День не для безделья, а «чтобы делать». Вот для чего Он «освятил» Седьмой День, вернее сказать, выделил его из череды первых шести Дней в отдельную сферу, вывел его за пределы их для специфического служения Себе. Благословление, «браха», черпание из Источника нужно для того, «чтобы делать». Благословляя Седьмой День, Бог дает возможность и устанавливает необходимость продуктивного существования человека в Седьмом Дне, когда должен совершиться переход к последним Дням Творения. Этим Он ставит Седьмой День на служение Себе.

В книге Исход (Исх.31:17) сказано, что Господь в Седьмой День находится в состоянии «вайинафаш», что не совсем точно переводится словами «покоился», «отдохнул». «Йинафаш» восходит к «нефеш» (душа) и в употребленном тут пассивном залоге означает «вернуться в себя, к своей душе». Смысл слова «йинафаш» точнее выразить в понятии «перевести дух». Господь Бог перевел дух, «чтобы делать» новое дело и делать по-новому. Поэтому-то в четвертом стихе второй главы сразу же начинается рассказ об «эле толдот», о «грядущих порождениях», о человеке в День Делания (бе-йом асот), то есть в Шестой и Седьмой Дни вместе. С этого момента начинает действовать не только Бог, Элоким, но и Господь – Тот, Кто обновляет Мир, становит Бытие.

Господь Бог (`Гашем Элоким) переводит дух: Элоким, Бог остановил Свою работу Творения, а `Гашем, Господь, начинает человеком Свою работу Становления – работу Пути ицавон. Пути Древа жизни, работу делания человека и с человеком. Человек же в этот День, признавая законченность Творения и возвращаясь к своей душе, тем самым становится сотрудником Господа.

Господь желает, чтобы люди сами делали работу Седьмого Дня и ставили на передний план то, чего нет до человека, в шести Днях Творения, – свое отношение к Всевышнему и свою службу Ему на Земле.

В Седьмой День запущен процесс становления Пути Древа жизни, хранимого керувами и мечом обращающимся. Этот долгий и трудный процесс начался с изгнания Адама из Эдена и продолжается поныне.

VII. УРОКИ КАИНА

1

В процессе Творения, о котором повествует первая глава Книги Бытия, действует Элоким, Бог. Во второй и третьей главах, с момента объявления человеческой свободы и Пути человека, стал действовать `Гашем Элоким, Господь Бог – Тот, Кто ведет человека как такового, Кто управляет человечеством. В четвертой же главе Всевышний взаимодействует с Каином, с отдельной личностью. С Каина начались личные отношения человека и Всевышнего. Здесь Он и проявляет Себя лично, как `Гашем, Господь. Если Адам первых трех глав – родовое имя человечества, то с четвертой главы Адам становится, как и Каин, собственным именем конкретного человека. Смысл библейской истории Каина раскрывается в личных, духовно-нравственных отношениях с Господом.

«И Адам познал Хаву (Еву), свою жену, и зачала и родила Каина. И сказала: я (ани) обрела (канити) мужа (иш) с Господом» (Б.4:1).

Грамматика этого стиха на языке подлинника такова, что ясно: речь в нем идет о произошедшем ранее, то есть до изгнания Адама из Эдена. Будучи в Саду Эден, Хава сразу зачала и сразу же родила. Кого? – Каина. Не сказано, что ребенку дали имя Каин; он сам по сущности своей – Каин. Обратите внимание: Хава «и сказала», а не так, как во многих других местах, «потому, что сказала». Хава увидела внутренним взором, что ребенок, который у нее родился по своей сущности – «Каин», «и сказала», что она обрела его с Господом.

В Торе немало мест, где и указано имя и дано объяснение имени. Но надо знать, что имя объясняет себя само; когда же дается объяснение имени, то это не грамматико-лингвистический комментарий его, а некоторое дополнительное смысловое значение. Так, дочь фараона вынула корзинку с ребенком из воды и дала ему имя Моше (Моисей), потому что «вычерпнула я его из воды». Но «вычерпнутый» – это не Моше, а, скажем, «Машуй». Имя же Моше означает «вычерпывающий». По совместному смыслу Моше – тот вычерпнутый, спасенный, который должен вычерпать, стать спасителем других.

Понятие «канити» (приобрести себе, сделать своим) придает слову «каин» объемный смысл. Это понятие восходит к понятию «кана» (обретать для созидания, отстраивать на воздвигнутом основании), которое можно поставить рядом с понятием «йибен». У Хавы родился ребенок, свершилось «творение через рождение» и это-то Хава фиксирует, вызывающе провозглашая на весь Мир: «Я обрела мужа (иш) с Господом». Не младенца, заметьте, а «мужа», сильного человека. И обрела – с Господом! Как гордо.

В рождении человека участвуют не только родители, но и Господь. В рождении человека есть три составляющие: отцовское, материнское и данное свыше. Хава в Эдене знала это вернее всякого земного человека. Но тем не менее сочла именно себя главным действующим лицом. Она – первая роженица, предварительно не знавшая, что такое зачатие, беременность, роды. И вдруг, произведя ребенка из своего чрева, Хава, пораженная случившимся, по физиологической очевидности решила, что то, что она обрела из себя, она обрела себе и своей силой. Это её представление о сыне сказалось и на нем. Первенец её – требующий себе и сетующий об утраченном. Имя «Каин» одного происхождения с «кина», ревность.

«Каин» вернее всего перевести как «претендующий», человек претензии. Хотя, конечно, претензии Каина не на пустом месте.

Каин есть гнездо («кэн») всего дома Адама, то «основание», на котором далее должно бы отстраиваться человечество. Именно Каину как основоположнику человека на Земле Господь говорит об основополагающих положениях человеческой жизни как таковой.

«И ещё родила его брата, Гевеля (Авеля). И стал Гевель пастухом овец, Каин же был работающим землю» (Б.4:2)

Гевелю, как и Каину, никто не давал имени. Что значит «Гевель»? Я перевел бы это имя словом «бренность». Гевель – это тот, чье существование обрывается, не обязательно насильственно, но по самой своей природе. Кстати, это то знаменитое слово в книге Коhелет (Екклезиаста), которое по-русски переведено словом «суета». Гевель – это не суета, а тщетность, бренность, то, что рассеивается, как пар.

О Каине сказано вполне спокойно: был он земледелец. О брате же его – с каким-то особым значением: «И стал Гевель пастухом». Вспомним, что на человека Богом наложено работать землю. То, что Гевель стал пастухом – и сам выбрал это занятие – весьма неожиданно. Поэтому в тексте сначала говорится о Гевеле, который вдруг стал пастухом, потом же-о Каине, который, разумеется, возделывал землю. Уясним различие в роде занятий братьев и их образе жизни.