Долгий поцелуй на ночь (СИ) - "Maddy Green"

— Когда-то он очень был увлечён моей мамой…

— Внебрачная дочь? — перебивает.

— Нет… Он всего лишь пожалел дочь его любимой женщины, которая после её смерти осталось сиротой, ведь она так напоминала ему о ней… — не отступаюсь от своей «легенды».

Андрей Михайлович молчит, продолжая всё также всматриваться в моё лицо непроницаемым взглядом.

— Тебе очень идёт это колье, — вновь прыгает с темы на тему играя на и без того потрёпанных нервах. — Подойди, я хочу поближе расмотреть…

Но моё тело категорически отказывается слушаться меня, как бы я себя не уговаривала, не могу сделать ни одного движения в его сторону…

И смотрю на него наверное с такой мольбой, чтобы он прекратил эту пытку…

Расценив молчание и неповиновение видимо по-своему, Котов молча встаёт с кресла и сбросив с себя пиджак, начинает медленно закатывать рукава сорочки и двигаться в мою сторону…

Под пиджаком было не особо заметно, но сейчас я отчётливо вижу гору мышц и сильные накаченные руки, из которых видимо невозможно будет увернуться…

— Андрей Михайлович, если вы из-за колье, извините пожалуйста, что взяла его у Полины, я сейчас же пойду и верну его ей, — ухватываюсь за последнюю надежду.

Приблизившись вплотную, он нависает надо мной и протягивает медленно руку для того, чтобы защелкнуть на замок дверь и роковой звук этого щелчка, убивает во мне всякую надежду на то, что я выберусь из этого помещения целой и невредимой…

Не найдя в себе силы запрокинуть голову и посмотреть ему в глаза, я смотрю прямо перед собой…

Уровень моих глаз, приходится ему по плечи, учитывая, что я на каблуках…

Голову начинает взрывать это осознание и воспоминания несут меня в нашу зачуханную малогабаритную двушку, на окраине жопы мира, где нарочно оставшись со мной наедине, пьяный отчим также зажимает меня в углу, намереваясь наброситься как на свежее мясо и изнасиловать…

Только разница в том, что я уже не та маленькая запуганная пятнадцатилетняя или шестнадцатилетняя малолетка, я взрослая девушка, но ничего абсолютно не изменилось — силы всё также не равны…

Страх переполняет меня с самой макушки головы до самых кончиков пальцев ног, не могу пошевелиться…

— Не стоит, оно тебе очень идёт, — повторяет он. — Хочу взглянуть на тебя только в нём, — ошарашивает меня своим признанием, от чего я резко вскидываю на него свои глаза и попав в плен его глаз, понимаю, что он ни капельки не шутит со мной.

— Андрей Михайлович… — слабо начала попытку как-то вразумить его и заёрзала под его горящим взглядом, от чего одна из лямок-ниточек, скатилась по моему плечу, соблазнительно обнажая грудь почти до самой ореолы соска — его взгляд в то же мгновение вспыхивает…

— Я всё равно это сделаю Соня, поэтому выбирай: либо ты делаешь это самостоятельно и красиво, либо это делаю я… Но не забывай, что во мне девяносто пять килограмм, а в тебе максимум сорок пять, надеюсь не нужно объяснять последствия? — последние слова он произносит с тяжёлым предыханием, склонившись к моему плечу, откуда секундой ранее скатилась чёртова лямка и оставляет на нём лёгкий поцелуй, который разгоняет по моему телу табун мурашек, но не вожделения, а животного страха…

Понимая всю необратимость ситуации, подгоняемая страхом насилия, не знаю откуда, но всё же нахожу в себе силы и послушно стянув с себя другую лямку — вытягиваюсь словно по струночке, позволяя шёлковому платью соскользнуть к моим ногам, растекаясь алой лужицей под ними…

— Хорошая девочка… — обжигает он мою кожу своим горячим дыханием.

Котов заключает меня в капкан своих вытянутых рук, по обе стороны от моего лица и наклонившись ещё раз ко мне, втягивает резко воздух около моей шеи и мягко отталкивается от двери, чтобы видимо лучше рассмотреть открывшуюся картину перед собой…

На мне оставались лишь босоножки, перчатки и это чёртово колье…

— Я так и думал, что под ним ничего нет… Это грёбанное платье сводило меня с ума весь вечер… — делится своими мыслями откровенно. — Соня, ты красавица, — вновь заглядывает мне в глаза, после чего, мои руки непроизвольно дёргаются в попытке прикрыться, но он останавливает меня. — Не смей никогда закрываться от меня девочка, — и меня просто прорывает, слёзы сыплются из глаз, заволакивая настолько, что я практически ничего не вижу…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я не хочу видеть! Не хочу видеть то, что он собирается сейчас делать со мной!

Но я чувствую…

Он проводит пальцами по моей часто вздымающейся груди, очерчивая её и задевая горошинки сосков, останавливается на ложбинке груди и его рука направляется вниз к животу, далее его пальцы спускаются к моей промежности и проведя по сухим складочкам разводит их и слегка проникает пальцем в маленькое узкое отверстие, от чего я непроизвольно дёргаюсь, и он в миг полностью накрывает мою промежность широкой шершавой ладонью…

Ещё раз жадно окинув меня взглядом, он прижимается ко мне вплотную, придавливая меня к двери всем своим весом…

Проводит горячими руками от хрупких плеч вниз по ребрам, подбираясь к моим бёдрам и ощутимо сжимает мои ягодицы, вдавливая меня в себя, давая почувствовать, настолько сильно он возбуждён и хочет меня…

— Пожалуйста, — молю шёпотом, почувствовав его огромный размер, но знаю, что он прекрасно слышит мою мольбу.

— Сегодня я тебя попробую Соня, но не трону только потому, что Полина упоминала, что ты ещё девственница, — застываю в его руках, не понимая как именно расценивать эту информацию. — Раз ты сберегла себя до девятнадцати лет, то я сделаю твой первый раз таким, каким вам девочкам представляется в ваших розовых мечтах, но начинай привыкать к мысли девочка, что я буду твоим первым и единственным мужчиной, я надеюсь ты меня поняла? — спрашивает с ледяными нотками в голосе, от чего меня даже пробивает озноб.

Не в силах принять и осознать его слова и что-то внятное ответить, я лишь киваю, что мне ещё остаётся?!

— Скажи… — требует в ту же секунду.

— Я поняла, — отвечаю шёпотом.

— А теперь расслабься девочка, я тебя просто приласкаю, слышишь? Просто приласкаю… Потому что не могу тебя не попробовать… — с этими словами он крепко сжимает меня руками за талию и обрушивается в поцелуе на мою грудь, жадно всасывая то одну то другую по очереди…

Он терзает каждую из них, то нежно посасывая и втягивая в себя теребя языком, то резко прикусывая и доставляя тем самым острую контрастирующую с лаской боль…

— Пожалуйста не надо… — пытаюсь как-то увернуться и вывернуться из его рук, но тщетно…

Его руки медленно спускаются на мои бёдра, и он полностью обхватывает мои ягодицы, которые с лёгкостью помещаются в его широких и горячих ладонях…

Он начинает сжимать половинки ягодиц: то сводя их вместе, то разводя вверх и оттягивая их в стороны, при этом одновременно достигая моей промежности кончиками своих пальцев… Всё также не прекращая терзать мои груди, чередуя ласку с болью…

— Ты просто охуенна девочка, — проговаривает как-то порочно, оторвавшись от моей груди и заглядывая мне прямо в глаза. — Не плачь… Внимание, ухаживания, подарки — всё будет Соня, только не плачь… Я всего лишь приласкаю, — с этими словами он опускается на корточки и пригладив кожу ног от ягодиц до узких щиколоток, хватает одну мою ногу и закинув её на своё плечо — раскрывает меня перед собой полностью и со словами: — Только приласкаю, — впивается в жадном мокром и горячем поцелуе между моих ног…

Меня подбрасывает от остроты ощущений, каждое моё нервное окончание раскалено до такой степени, что я не могу разобраться в ярком контрасте своих ощущений…

Я просто придавлена к этой двери мёртвой хваткой, сорок восемь килограмм, против его девяноста пяти…

— Какая же ты сладкая, сладкая девочка и вся моя…

— Не надо… — всё ещё молю, в надежде, что буду услышана, пытаюсь сдвинуться в бок, но это действие в ту же секунду пресекается…

— Соня, пока ты не кончишь, ты не выйдешь из этого кабинета, — проговаривает вполне серьёзным тоном Котов, взглянув на меня снизу вверх, после чего вновь начинает терзать своим горячим ртом мои складочки…