Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А как в село-то вошла, так и ахнула: на том месте, где избёнка была, стоит изба ладная. Во дворе Митяй со старым Василием обгорелые брёвна на дрова распиливают, Василиса гусей кормит. Митяй увидел Любаву, к невесте кинулся, за ним старики. То-то радости было. И узнала, как Митяй со стариками живы остались…
Утром-то, когда им стёкла побили, сговорился парень с плотниками, а стариков уговорил к своим отцу с матерью жить перейти. Одну ночь-то переночевали, а утром к ним мужики ввалились, переминаются с ноги на ногу. Катерина ещё засветло поднялась, на оладьи квашню заводила, удивилась:
— Чего в такую рань заявились, да пошто хмурые?
А те шапки долой:
— Митяй твой ночью сгорел вместе с Тороковыми!
Баба и квашню опрокинула:
— Ироды! Креста на вас нет! Старики Тороковы за занавеской дрыхнут, а Митяй… да вот же он, с ребятишками на печке пригрелся!
Тут уж мужики закрестились, заахали, весь дом побудили, да и рассказали, что тороковска избёнка перед рассветом сгорела, на селе подумали, будто в ней Митяй погиб вместе с хозяевами. Да, видать, и вправду говорят — у парня планида, рассмеялись:
— Мы-то уж уряднику о вашей гибели сообщили, и батюшка панихиду собрался справлять.
Да тут же и предложили помочь новую избу для Тороковых строить. Всем-то селом в несколько дён и поставили.
А тут Любава живая, здоровая объявилась, только что косы нет, будто отрезано. Расспросов да пересудов много на селе было, однако Любава никому ничего не рассказывала, а коса, как хвост у ящерицы, через год новая выросла.
Каменна глыба
В деревушке нашей дворов с полсотни стояло, и улица считалась главной, потому как одна и была, прямо на тракт выходила. У дороги глыба торчала каменная. Мимо кто ни проедет, то подпруга лопнет, то колесо спадёт али конь захромает. Задумались мужики:
— Нечистый, видать, поставил.
А старики рассказали, будто на ней давным-давно каменная баба стояла, потом пропала незнамо куда. А глыба так и осталась торчать. Решили мужики в овраг её уволочь. Вожжами обвязали, четырёх лошадей впрягли, дёрнули — та ни с места, другой раз — тоже; Стали вниз копать, а она в глубь земли тянется. Ну и бросили…
Люди, что селиться к нам приезжали, вдоль дороги срубы ставили, а где глыба торчала, не строились. Вот улица с разрывом и получилась. У камня — кусты да крапива. А как из деревни село выросло, торговые людишки засуетились, лавки открыли. Кой-кто кабак поставить нацелился, только не вышло. Богатый купец, Кухтерин Евграф, опередил, а против него не попрёшь: почитай, пол-Сибири в кулаке держал — в трех губерниях ямщиной владел, лошадей тыщи, дворы постоялые, кабаки по всему тракту Московскому.
Как-то мимо проезжал, углядел — село людное, место бойкое, торговому делу прибыльное. Решил и у нас кабак построить.
Вскоре приказчик кухтеринский прибыл с семьёй: жена его — толстущая, что глыба та, и Мишка-племянник, Плешастым звали. Слыхали, будто он у Кухтерина тоже в приказчиках состоял, да проворовался. Хозяин-то выгнал его, так он у дяди в кабаке меж столов половым бегал.
Как приехали, перво-наперво старосте бумагу под нос — разрешение кабак открывать. Тот и указал на пустырь. Построили, а глыба каменна рядом оказалась, будто зазывала у входа. Ямщики понаедут, шумят до полуночи, а которые упьются, возле той глыбы валяются. С рёбрами переломанными на пустыре поутру находили: один-то помер, другие живы остались, а что с ними было, толком и не сказали, память отшибло. Бубнили своё:
— Кулак-то у ней — гиря пудовая.
Вот и стали по селу говорить:
— Глыба-то бабой каменной оборачивается, мужиков у кабака по ночам караулит.
Но других это не шибко пугало, тянуло в окаянное место. А коли денег не было — в долг пили. Корову, коня, рубаху с себя закладывали. Приказчик, что к стойке Кухтериным был поставленный, исправно долг требовал.
Во многих домах животы подтянули, ребятишки по соседям куски попрошайничали. Бывало, правда, какой-нибудь мужик, на свой разор глядючи, спохватится, в кабак ворвется, кричит, кулаком в грудь себя бьёт — опоили, дескать, во хмелю на расписку палец мой ставили. Но как опять подадут ему шкалик — не удержится, выпьет ведь, и опять гульба до ночи. А поутру найдут крикуна бездыханным, и опять на селе ахают:
— С бабой каменной повстречался!
Кабы не Еремей Стоеросов, сколько бы ещё людей загубили. Занятный старик-то был, с причудью: по осени из тайги выкопает куст рябиновый али черемуху, под окном посадит. Весной зацветет она, медвяным ароматом дурманит голову. Девки в вечер ко двору соберутся, парни бревно принесут — вот и посиделки. К полуночи разойдутся, а кто и останется. Еремей глянет в окно, скажет старухе:
— Кто это на бревне, Пелагея?
Та подойдет, приглядится:
— Поди, Фрося Мешохина, а рядом-то?.. Ишь, прильнул как! Так и есть — Федя Последников.
Постоят старики, повздыхают:
— Давно ли у нас так жисть зачиналась?! Охо-хо-шеньки!
На другой день Еремей люльку мастерить начнёт, а как сделает, скажет:
— На свадьбу, поди, пригласить не забудут. Вот и подарок готовый.
В люльках-то Еремеевых, почитай, полсела укачивалось; как увидят у старика на крыльце люльку готовую, так и говорят:
— Скоро ещё одной свадьбе быть.
Только, как баба каменна по ночам оживать стала, свадьбы вовсе расстроились, и парни в кабак зачастили. Старик-то обеспокоился:
— Этак всех парней изведёт, ходить ко мне будет некому!
Как-то вечером углядел у кабака Федю Последникова да Кольшу Матюшина, а с ними Мишку Плешастого. Парни-то при деньгах были, утром бычков на базар водили. Еремей уши навострил, слышит — Мишка парней уговаривает:
— Чего робеете? Мы по маленькой, для знакомчества, а деньги мои — угощаю.
Ну, старик-то и закипел: «Спортит! Ох, спортит ребят!» А Мишка улестил, видно, парни в кабак отправились. Еремей и юркнул за ними.
Усадил Плешастый ребят, сам отошел за водкой. Тут Еремей объявился, Федя с Николой головы опустили — стыдно перед стариком: в этаком застал заведении.
Еремей и говорит:
— Ступайте-ка, молодцы, по домам, хорошего тут ждать нечего.
Федя-то поднялся, а Кольша взроптал:
— Человек от души угостить жалает, и мы при деньгах, чего ж не гульнуть!
Еремей сплюнул в ответ и пошёл вон, Федя — за ним. По дороге-то и рассказал, что Мишка Плешастый который раз в кабак ребят сманивал. Еремей головой покачал:
— Ох, зря Кольшу оставили!
Вернуться хотел, да у ворот соседка его поджидала, с поклоном кинулась: дочь у ней который час криком кричит, разродиться не может. А старухи круг неё без толку топчутся, друг на дружку ругаются.
Еремей-то и на повитушье дело мастером был: что телка, что жеребчика, что ребеночка — всегда здоровеньким примет. Ну и в этот раз пришлось всю ночь подле молодухи крутиться, к утру хороший мальчишка родился, и мамка осталась живёхонька. А днём по селу крик да плач — Кольшу Матюшина за пустырём в канаве нашли. Всё про бабу какую-то лопочет. Видать, злодейка каменна приласкала.
Еремей глыбу подолгу у кабака оглядывал, да так и уходил, ничего не придумавши. А Кольша кое-как оклемался, Еремею и рассказал.
Как старик-то Федю увёл, они с Мишкой выпили по стаканчику. Тут и взбрело парню в голову деньгами перед Плешастым похвастаться, мол, не всё у вас, торгашей, но и у мужиков имеются. Мишка сразу водки бутыль принёс, а Кольша крепким себя посчитал, стаканам счет не повёл, один за другим опрокидывал. Потом деньги куда-то пропали. Поискал — не нашёл, на Плешивого взъелся, про Кухтерина что-то кричал. Тут уж приказчик водки налил да сам и поднёс — пей, дескать, хозяина угощенье. Кольша стакан осушил, и сразу мутить стало, еле из кабака выбрался. По дороге через пустырь побрёл. А в бурьяне-то будто высветлело, пригляделся — баба стоит огромная. Руки к нему протянула и ласково так:
— Иди, милёнок, ко мне!
- Колдовская вода - Влодавец Леонид Игоревич - Детские остросюжетные
- Мой непутевый дедушка - Андрей Анатольевич Трушкин - Детские остросюжетные
- Загадка снежного человека - Роберт Стайн - Детские остросюжетные
- Формула Бельмондо - Дмитрий Щеглов - Детские остросюжетные
- Похищение неправильной собаки - Владимир Сотников - Детские остросюжетные
- Если в лесу сидеть тихо-тихо, или Секрет двойного дуба - Олег Верещагин - Детские остросюжетные
- Нашествие призраков - Соня Кайблингер - Детские остросюжетные / Зарубежные детские книги
- Муха против ЦРУ - Евгений Некрасов - Детские остросюжетные
- Тайна красного прилива - Фрэнк Бонам - Детские остросюжетные
- Загадка черного призрака - Анна Устинова - Детские остросюжетные