Туман войны - Дмитрий Золотухин

— Служу Вашему Величеству, — ответил Азагхал, бросил быстрый взгляд на рекомых Хьюрина и Эльфхельма. Ни гондорский дворянин, ни роханский принц, к их чести, не высказали недовольство тем, что их поставили под начало орка.

— Главные силы армии я поведу к Тарбаду, — продолжил монарх. — Я не позволю Вардамиру подняться вверх по реке. Задача флота — не допустить прорыв гондорских кораблей в Сероструй.

Поднялся Вилварин. — Ваше Величество, — начал он, поклонившись. — Позвольте мне доставить ваш приказ принцу Халбарду. Я чувствую, что должен сопровождать принца в эту кампанию.

— Да будет так, — кивнул король.

— Мы выступаем завтра на рассвете. Эта кампания будет решающей, господа. Нам предстоит победить или умереть.

13. Лонд Доэр, 25 июня 1726 г. по летоисчислению Хоббитании

Адмирал принц Халбард стоял на шканцах «Эарендила». Над морем клубился туман; юго-западный ветер развевал синие арнорские знамена. Одинадцать кораблей стояли на якорях в устье Сероструя. Арнорский флот готовился исполнить приказ короля — не допустить гондорцев в Сероструй.

Вскоре морской ветер развеял туман, взошедшее на востоке солнце позолотило серые волны эустария. Яркой зеленью сверкали разделенная Сероструем Мингириатская равиниа. На обоих берегах реки, перед линией арнорских кораблей, были построены береговые батареи. Небо было безоблачным, но на юге, у смого горизонта, можно было различить нечто вроде белых облаков над самыми водами.

Принц Халбард поднес к глазу подзорную трубу. Теперь он увидел, что «облаками» были паруса кораблей. Враги приближись двумя колоннами, причем в левой колонне корабли были заметно крупнее. «Слева гондорцы, — подумал принц. — Справа пираты».

— К бою! — скомандовал он. Над водами Сероструя разнеслись звонкие голоса труб. На плаубе «Эарендила» споро построились морские стрелки; внизу, на батарейных палубах, пушкари стали к орудиям. Лучшие снайперы (в их числе сменивщий лук на мушкет эльф Вилварин) поднялись на мачты, готовясь разить врага сверху.

«Жаль, что со мной нет Строри, — подумал Халбард, глядя на приближающихся врагов в подзорную трубу. — Что ж, отдавать приказ об открытии огня придется самому».

Гном Строри в этом сражении командовал восточной береговой батареей. Прислугу тяжелых сорокавосьмифунтовых орудий (подобных не было ни на одном корабле обеих флотов!), установленных на батареях, составляли именно гномы.

Корабли врага приближались. Двенадцать гондорских кораблей шли пеленгом; головной корабль — огромный (больше арнорского флагмана!) черный галеон, под флагом вице-адмирала держался под самым восточным берегом.

«Не знают они наших вод, — отметил принц. — Вот и поплатятся». Затем Халбард перевел взгляд на правую колонну.

Десять пиратских кораблей шли в кильватере за флагманом — небольшим галеоном под черно-красным знаменем. Корабли у них были послабее, чем у гондорцев: они напоминали арнорские вооруженные торговцы, и несли примерно тридцать пушек. Только два головных галеона были покрупнее.

— Мы готовы открыть огонь, — напряженным голосом сказал капитан Фалатар.

— Ждем, — ответил принц. — Начинают береговые батареи, мы продолжаем.

Внезапно западный берег Сероструя окутался дымом — арнорская береговая батарея открыла огонь. Пиратский флагман задрожал под ударами тяжелых ядер и повернул направо, уклоняясь от огня. В трубу принц увидел огромные пробоины в обращенном к арнорским корабла борту пирата.

Казалось, южанин спасся. Но внезапный порыв ветра накренил пиратский корабль на левый борт, через пробоины и открытые пушечные порты хлынула вода; галеон опрокинулся и затонул за каких-то две минуты. Некоторое время над водой торчал киль, но вскоре и он скрылся в серых волнах.

— Первый, — прошептал принц. Тем временем головной гондорский корабль неожиданно встал; фок-мачта рухнула за борт. Тотчас восточный берег Сероструя окутался дымом: Строри приказал береговой батарее открытиь огонь. Второй гондорский корабль, обогнув флагман слева, повернулся к «Эарендилу» носом.

— Огонь по второму гондорцу! — скомандовал принц. Прозвенел горн и «Эарендил» окутался дымом.

Ядра ударили в нос гондорскому кораблю. Бушприт и фигура воина с топором на носу разлетелись в щепки; ядра проносились сквозь корпус галеона, сея смерть и разрушения. В ответ заговорили погонные орудия гондорца и «Эарендил» содрогнулся от ударов.

Несмотря на страшный огонь арнорского флагмана, гондорский галеон шел вперед. Приблизившись к «Эарендилу» на пистолетный выстрел, гондорец повернулся к кораблю принца левым бортом и бросил якорь. Фок-мачта галеона, поврежденная огнем «Эарендила» рухнула за борт и повисла на канатах, закрыв носовые порты. Но готовых к бою орудий на борту гондорца оказалось достаточно. Загрохотали гондорские пушки, и «Эарендил» задрожал под ударами ядер; треск дерева смешался с криками раненых.

Арнорцы ответили огнем на огонь; пороховой дым затянул флагман. Но вскоре ветер отнес облако дыма на север и перед Халбардом открылась картина боя.

Пиратские корабли, потеряв одного своего, вышли из боя и отступали на юг. Гондорские же галионы, достигнув арнорской линии, повернули и, став на якорь, открыли огонь по кораблям северян. Поскольку гондорский вице-адмиральский флагман ранее сел на мель и теперь методично расстреливался береговой артиллерией, одинадцати арнорским галеонам противостояло столько же кораблей южан.

Тем временем экипаж противостоявшего «Эарендилу» галиона сумел окончательно сбросить фок мачту за борт, освободив носовые пушечные порты. Это был новейший сорокачетырехпушечник, лишь немного проигрывавший в огневой мощи пятидесятичетырехпушечному арнорскому флагману.

— Огонь картечью! — приказал Халбард.

Морская картечь — чугунные шарики размером с кулак — с визгом обрушились на гондорский корабль, пробивая деревянные борта. Но и «Эарендил» постоянно содрагался под ударами гондорских ядер. Над палубой арнорского флагмана свистели пули, одна из которых сбила с принца шляпу, другая — вырвала кусок мяса из левого плеча. После того, как адъютант перевязал командующего поверх мундира, Халбард вернулся к своим обязанностям.

Один из арнорских кораблей — тридцатипушечный «Торговец» уже был выбит из линии; команда выбросила поврежденный корабль на мель. Теперь по его мателоту — тридцативосьмипушечнику «Лонд Ворн» — били сразу два гондорских корабля. Приглядевшись, принц увидел, как от «Лонд Ворна» отошла шлюпка, волоча за собой канат.

«Будут поворачиваться на верпе, — подумал Халбард. — Ай да молодец кэп Ингельд!»

И действительно: со шлюпки спустил малый якорь; якорный канат, ведущий к «Лонд Ворну» натянулся, и галеон начал со скрипом поворачиваться. Вскоре «Лонд Ворн» развернулся, обратив к врагам неповрежденный борт.

Солнце уже приближалось к зениту; начинался отлив. Один из гондорских кораблей был тяжело поврежден огнем 46-пушечного флагмана вице-адмирал Гилдора «Нарсил», поднял якоря и был отнесент теченьем за линию. Подняв паруса, «Нарсил» взрезал гондорскую линию, дав залп с обоих бортов, а затем абордировал гондорский галеон. С другого борта незадачливого гондорца атаковал «Воин».

— Адмирал, наш противник спустил флаг! — сказал капитан Фалатар.

Действительно, на корме протиостоящего «Эарендилу» сорокачетырехпушечника уже не развевался черно-серебрянный гондорский флаг. Корпус гондорца был усеян мелкими пробоинами от картечи, по клюзам стеала кровь.

— Высылайте призовую партию, — приказал принц, после чего оглядел поле боя.

Спустил флаг и гондорский вице-адмиральский флагман, расстреляный береговой батареей. К сдавшемуся кораблю уже направлялись лодки с гномами. Над третьим гондорским галеоном, атакованным «Нарсилом» и «Воином», уже развевался синий с серебром арнорский флаг.

— Ай да молодец Строри! — сказал Халбард. — Что ж, гондорцы уже потеряли три корабля. Скоро они побегут… Проклятье!

Тридцатипушечник «Бродяжник» был подожжен огнем пятидесятичерехпушечного флагмана герцога Саэроса. Пламя уже охватывало среднюю часть корабля; с минуты на минуту «Бродяжник» мог взорваться и засыпать горящими обломками стоявший рядом «Тарбад».

Внезапно сначала носовая, а потом кормовая якорые цепи «Бродяжника» рухнули в воду. И освобожденный корабль понесло отливом на гондорскую линию. Понимая, что его горящий галеон представляет угрозу для своих, капитан «Бродяжника» Халлатан приказал расклепать якорные цепи.

На гондорском флагмане спешно поднимали якоря и ставили паруса. Вскоре флагман герцога Саэроса повернул на юг, уклоняясь от столкновения с пылающим «Бродяжником». Вслед за адмиральским кораблем стали выходить из боя остальные гондорские галеоны.