Загадка смерти. Очерки психологической танатологии - Альберт Налчаджян

«Мальчик, вернувшийся из могилы»

«Максу Гофману в 1865 году исполнилось пять лет, когда он заболел холерой. На ферму неподалеку от маленького городка в штате Висконсин вызвали врача, но врач не смог успокоить родителей: по его мнению, никаких надежд на выздоровление не было.

Болезнь продолжалась всего три дня. Маленький Макс умер, и его похоронили на деревенском кладбище.

На следующую ночь матери приснился жуткий сон. Ей снилось, что Макс перевернулся в гробу и как будто пытается выбраться оттуда.

Она увидела, как он сложил ручки и положил их под правую щечку. Мать проснулась с душераздирающим криком. Она умоляла мужа выкопать гроб с ребенком, тот отказался. Мистер Гофман чувствовал, что ее сон — результат нервного потрясения и что извлечение тела из могилы только усилило бы ее страдания. Но на следующую ночь сон повторился, и на этот раз взволнованную мать переубедить было невозможно. Гофман послал старшего сына за соседом и фонарем, поскольку их собственный фонарь был разбит.

Во втором часу ночи мужчины приступили к эксгумации. Они работали при свете фонаря, висевшего на ближайшем дереве. Когда они наконец докопались до гроба и вскрыли его, то увидели, что Макс лежит на правом боку, как и приснилось матери, со сложенными ручками под правой щекой.

Ребенок не подавал никаких признаков жизни, но отец вынул тельце из гроба и поскакал на лошади к доктору. С большим недоверием врач взялся за работу, стараясь оживить ребенка, которого он объявил мертвым два дня назад. Более чем через час старания его были вознаграждены: у ребенка дернулось веко. Пустили в ход бренди, под тело и руки положили мешки с разогретой солью. Мало-помалу стали заметны признаки улучшения.

За неделю Макс полностью оправился от своего фантастического приключения. Он дожил до 80 лет и умер в Клинтоне, штат Айова. Среди самых памятных для него вещей хранились две небольшие металлические ручки от гроба, из которого его спасли благодаря сну матери»[48].

Кто-то из мыслителей сказал, что для ребенка мать — представитель Бога на земле. Предчувствия и сны матери отражают великие загадки природы, к пониманию которых мы только-только приближаемся.

Глава 6. Психические переживания человека в клинической фазе умирания

Как мы видели, во время клинической смерти человека еще нельзя считать умершим. В таком случае возникает естественный вопрос: а протекают ли в его психике какие-либо образные и мыслительные процессы? Если да, то какова их природа? Этот вопрос начиная с 70-х годов XX века стал предметом специальных исследований. В этой главе мы вкратце изложим основные результаты этих исследований, добавляя к ним некоторые новые факты и психологические соображения.

§ 1. Подвиг Раймонда Моуди и других танатологов

Исследовать умирание и смерть человека — это значит идти на огромный риск и брать на себя, на хрупкие человеческие плечи, огромную ношу. Проблемы эти крайне сложны, связаны с религиозными и философскими вопросами. Ученый, занимающийся этой проблемой, может быть обвинен формалистами от науки в том, что занят «ненаучными» вопросами. Наконец, очень трудно получить достоверный материал о процессе умирания и особенно о том, что происходит в психике умирающего человека в разные фазы умирания, в частности в фазе клинической смерти, когда человек кажется уже мертв и никаких переживаний иметь не может.

Американские исследователи Раймонд Моуди и Элизабет Кюблер-Росс совершили настоящий научный, интеллектуальный подвиг, вторгаясь в эту сложнейшую область явлений природы. Их, без сомнения, можно считать основателями современной психологической танатологии.

Р. Моуди, по образованию философ, преподавал этот предмет в университете. Он исследовал также, по собственному свидетельству, этику, логику и философию языка. В 1969 году получил степень доктора философии. Затем он поступил на медицинский факультет, намереваясь стать специалистом по философии медицины. Таким образом, к своим танатологическим исследованиям он приступил, имея широкую подготовку в гуманитарных областях знания и в медицине, особенно в психиатрии. Широта взглядов, конечно же, совершенно необходимая предпосылка для успешной работы над такой комплексной проблемой, как психология и философия смерти.

Когда рукопись книги Р. Моуди была готова, ее передали для рецензирования доктору Э. Кюблер-Росс, которая уже долгое время, примерно 20 лет, занималась вопросами ухода за безнадежно больными и, конечно же, проблемами умирания и смерти людей. Она уже успела сама получить многие из тех сведений, которые были описаны в полученной для рецензии книге. Как выразилась она сама, полученные доктором Р. Моуди результаты в большой степени «соответствуют моим собственным исследованиям сообщений пациентов, которые умерли й затем были возвращены в жизни»[49].

Казалось бы, профессиональная зависть могла подсказать доктору Э. Кюблер-Росс действовать иначе, ведь она уже к этому времени имела так много материалов, что смогла бы опубликовать свою книгу. Но и здесь она совершила уже новый — моральный — подвиг и дала чужой книге зеленый свет. «Было весьма отрадно читать книгу доктора Моуди как раз в то время, когда я сама готова опубликовать свои собственные изыскания». Эта книга увидела свет в 1975 году. Она в основном посвящена переживаниям людей в клинической фазе умирания. В 1977 году он опубликовал продолжение этой книги под названием «Размышления о жизни после жизни». Что касается работ Э. Кюблер-Росс, то она еще в 1969 году опубликовала книгу «О смерти и умирании», на которую я уже неоднократно ссылался в предыдущих главах, а в 1975 году выпустила сборник «Смерть: последняя стадия роста». Вот эти работы названных двух исследователей и лежат в основе современной научной психологической танатологии.

§ 2. Предыстория и общечеловеческий характер проблемы

Речь пойдет не о предыстории исследования проблем смерти в истории человечества, а о том, как начал свои исследования Р. Моуди, какие импульсы жизни заставили его заниматься вопросами смерти человека. Об этом он сам рассказывает в своей книге и совсем нелишне и нам сказать о них, тем более, что и я сам, автор этих строк, пережил нечто подобное.

Первая встреча Р. Моуди с человеком, пережившим клиническую смерть или предсмертное состояние (near-death experiences), состоялась случайно, в 1965 году, когда он был еще студентом-дипломником по курсу философии в Университете штата Вирджиния. Приведем его слова: «… я встретил человека, который работал профессором психиатрии в Медицинской школе. Меня с самого начала поразила его доброжелательность, теплота и юмор. Я был очень удивлен, когда позднее узнал о нем интересные подробности — а именно, что он был мертв, и не один раз, а дважды, с интервалом в 10 минут, и что он рассказывал совершенно фантастические вещи о том, что с ним происходило в это время. Позже я слышал, как он рассказывал свою историю небольшой группе студентов. В то время это произвело на меня очень большое впечатление, но поскольку я не имел еще достаточного опыта, чтобы оценивать подобные случаи, я „отложил его подальше“ как в своей памяти, так и в виде перепечатанного конспекта его рассказа»[50].

Мы еще вернемся к вопросу о том, какие глубокие изменения претерпевает личность человека, пережившего клиническую смерть и возвращение к жизни, о его моральном — скачкообразном — росте. Но проследим за рассказом Р. Моуди. Он сообщает, что однажды, во время обсуждения со студентами произведения Платона «Федон», в котором говорится, в числе других вопросов, и о бессмертии, один из студентов после занятий подходит к нему и просит разрешения обсудить с ним вопрос о бессмертии. «Его интересовала эта проблема потому, что его бабушка „умирала“ во время операции и рассказывала потом об очень интересных впечатлениях. Я попросил его рассказать об этом, и к моему великому изумлению он описал почти те же самые события, о которых я слышал от нашего профессора психиатрии за несколько лет до этого»[51].

Это и было началом собственно танатологических исследований автора. Он заметил первую закономерность в сообщениях о переживаниях «умерших» и оживших людей: все они рассказывают примерно об одних и тех же впечатлениях. Другая важная вещь, которая была зафиксирована: выступая перед разными аудиториями и студенческими группами, он с интересом замечал, что после лекции из каждой группы минимум один человек, а иногда и несколько, подходили к нему и рассказывали или о собственных «предсмертных впечатлениях», или же о подобных историях, услышанных от других. Постепенно накапливались факты. О них он выступал с докладами, в печати, перед разными аудиториями. Многие ему присылали письма с подробными рассказами о сходных случаях, К 1975 году у него накопилось уже примерно 150 случаев, которые он разделил «на три четкие категории: