Повесть о потерпевшем кораблекрушение - Андрей Колганов

Действительно, в любой момент Тенг мог лишиться своего поста. А захватить всю власть в провинции он был не в состоянии — императорская армия быстро навела бы порядок. Пришлось отступить. Однако Тенгу удалось настоять на кодификации положения рабов, посаженных на землю, тем более, что существовал имперский закон, позволявший сделать это. Впервые за рабами, посаженными на землю, были формально признаны их имущественные и семейные права, которые, как правило, и так уже фактически признавались.

Следующий законопроект Тенга опять вызвал усиленное внимание Ленмурина Диэпоки. Делегат опять нанес визит Тенгу и вновь занялся увещеваниями:

«Ну зачем раздавать государственные земли крестьянам?» — по-отечески уговаривал он Тенга. — «Эти земли охотно возьмут удостоенные по праву рождения, сыны удостоенных по праву рождения. Они готовы заплатить приличную цену. Да и любимая тобою чернь не останется внакладе. Все равно ведь земли распределят между арендаторами!» — Ленмурин выжидающе взглянул на Тенга. Тот, однако, не склонен был уступать.

«С участков, занятых свободными крестьянами, можно получить в полтора, а то и в два раза больше налогов, чем будут платить мне удостоенные по праву рождения за участки, розданные арендаторам или рабам. Сейчас налогов едва хватает на содержание пяти тысяч воинов. Ты подумал о том, что случится, когда Салмаа обрушится на нас своими соединенными силами? Всего несколько лет назад они штурмом взяли Сарын, а ведь императорские полки имели тогда двенадцать тысяч воинов! И стены в Сарыне покрепче, чем те, за которыми мы сейчас сидим. Теперь же им может достаться и Урм, да и весь Хаттам.»

«Ты желаешь иметь воинов, иметь деньги для армии. Это я могу еще понять, хотя и здесь ты идешь по неправильному пути». — Делегат Тайной Палаты нахмурился. — «Но почему же ты не делаешь в своем законе различия между ратами, гражданами Империи, и туземцами? Местные племена никогда не станут нам надежными подданными. И уж если ты захотел увеличить земледельческое население, то на земли нужно сажать ратов-колонистов!»

«А туземцы опять почувствуют себя ущемленными и при первом удобном случае соединятся с варварами-кочевниками, чтобы ударить нам в спину? Благодарю покорно! Я предпочитаю иметь армию из людей, которые сражаются за свою землю». — Тенг чувствовал нарастающее раздражение в споре с этим человеком, поскольку понимал, что следом за словесными аргументами тот может пустить в ход и другие. Он придал своему лицу надменное выражение и повернулся к Ленмурину Диэпоке всем корпусом. — «Твое дело — обеспечить исполнение воли императора и не допустить покушения на его власть. Аристократы же, о которых ты печешься, из-за корысти готовы забыть об угрозе с Запада. Кочевники всем нам снесут головы, если мы не сумеем собрать достаточные силы. Или Алат пришлет нам два десятка полков?»

Ленмурин Диэпока скривил рот в гримасе раздражения:

«Кочевники не решатся напасть на Хаттам. Да и такая крепость, как Урм, им не по зубам».

Тенг метнул в него быстрый взгляд:

«Не прошло и восьми лет, как мы потеряли Сарын! Шайки салмаа до сих пор рыщут по всему Хаттаму. Если я обезопасил дорогу в Алат, то это не значит, что орда кочевников не встанет в любой момент под стенами Урма! Мои лазутчики все время доносят мне — Владыка Салмаа горит местью за прошлогодний налет на Сарын. Он отказался принять моих посланников. Задумайтесь над этим, вы все, считающие себя господами в этой земле!»

Ленмурин Диэпока не стал продолжать спор. Не выступил он против Тенга и на заседании Государственного Совета провинции, где обсуждался вопрос о раздаче пустующих земель крестьянским общинам. Молча просидел он все заседание. Решение, после жарких дебатов, было принято.

Тенг опасался, что Совет провинции решительно выступит против его законопроекта. И действительно, в запальчивых выступлениях против раздачи крестьянам пустующих государственных земель недостатка не было. Однако, к его удивлению, у предложенного им решения нашлось и немало сторонников.

В его поддержку выступил казначей провинции, поскольку для него самым сильным доводом был простой расчет поступления налогов: с мелких крестьянских участков в казну поступит больше, чем с крупных земельных владений аристократии. По тем же причинам поддержали Тенга и жрецы многих храмов. Знатные уже давно увиливали от традиционного исполнения почетных храмовых должностей, предполагавших немалые траты, и главным источником содержания храмов стали взносы незнатных горожан и крестьян. Чем больше крестьянских семей получат самостоятельные наделы, тем больше взносов будет сделано в пользу храмов.

Разумеется, в пользу законопроекта Тенга высказались и командиры полков — просто в силу личного расположения к своему начальнику. Многие знатные, но обедневшие землевладельцы, весьма скромно расценивающие свои шансы в возможной схватке за дележ государственных земель, тоже поддержали проект. Сделано это было, конечно, не из любви к крестьянам, и не из соображений государственной пользы, и даже не из корысти, а лишь из стремления насолить богатым выскочкам из захудалых родов, собравшим в своих руках обширные земельные угодья. Памятуя, что у Тенга есть покровительство в Алате, и что он на короткой ноге с делегатом Тайной Палаты, который решил не выступать против законопроекта, кое-кто из богатых и знатных тоже предпочел воздержаться от открытого выступления против…

Вся эта разношерстная коалиция и позволила законопроекту о разделе пустующих государственных земель между малоземельными и безземельными крестьянскими семьями получить в Государственном Совете провинции Хаттам незначительное большинство.

К началу сева на казенных землях возникло несколько новых поселений.

Но эти успехи не радовали Тенга. Он чувствовал, что положение его становится все более шатким. Знать озлобилась и удостоенные по праву рождения стали требовать его отставки, засыпая императора многочисленными посланиями. Тенг стремился укрепить свою единственную пока опору — войско, стремясь завершить начатые военные реформы. Воины получали не просто единообразное, а одинаковое снаряжение и вооружение, вырабатываемое по утвержденному единому стандарту расширенными Тенгом мастерскими, куда набирали все новых и новых ремесленников.

Тенг понимал, что компенсировать малую численность войска он может только лучшей подготовкой воинов и более совершенным оружием. Первым его нововведением были цельнометаллические щиты, которые сначала получила тяжеловооруженная пехота — латники. Затем и стрелки стали получать металлические щиты полегче и поменьше размером. Первые, изготовленные в спешке партии арбалетов шаг за шагом заменялись новыми, с металлическими луками, надежной тетивой, с более тщательно изготовленным механизмом взвода и спуска.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});