Объективная реальность (СИ) - Тарханов Влад

— Вы считаете, что именно сейчас есть возможность серьезным образом осложнить жизнь Гитлеру и заблокировать нацистам путь к власти? Почему именно сейчас?

— Всё дело в том, что историки назовут Прусским переворотом. Фактически, канцлер Папен отстранит от власти правительство Пруссии, заменив его своими представителями, начнет убирать социалистов от каких-либо значимых постов в Пруссии. Особенно в Берлине, подчиняя себе полицейские силы Пруссии, которые сейчас почти не уступают по численности армии Веймарской республики. Это будет абсолютно противозаконно, но, никто даже пальцем не пошевельнёт в защиту Отто Брауна и его правительства.

Я сделал паузу, чтобы понять, нужно ли свою мысль расшифровывать, скорее всего, Сталин уже прочитал это в моей записке, разве что для Кирова? Увидев в моих глазах невысказанный вопрос, Иосиф Виссарионович кивнул головой, я тут же продолжил:

— В результате выборов в парламент Пруссии победу одержали нацисты, но и коммунисты набрали достаточное количество голосов для того, чтобы не дать нацистам самостоятельно сформировать правительство. В тоже время многие партии левые, центристские и правые не хотят входить в блок ни с коммунистами, ни с нацистами. В результате ситуация подвешенная и правительство Отто Брауна продолжает выполнять свою работу, хотя и без прежнего энтузиазма. Именно этим подвешенным состоянием социалистов и решил воспользоваться канцлер Германии. Он уже согласовал с Гинденбургом возможность введения армии и прямого правления рейхсканцлера в случае возникновения беспорядков, которые приведут к человеческим жертвам. Тут Папен рассчитывает на обострение противостояния коммунистов и нацистов, причём, как мне кажется, он уже вступил в сговор с Гитлером, чтобы использовать ситуацию в Пруссии для своих целей. Это не было доказано, но вероятность такого сговора всеми историками признаётся как достаточно большая.

— Мы постараемся выяснить, была ли такая договоренность, товарищ Кольцов. Насколько я понимаю, переговоры между фигурантами этого дела могли начаться в первых числах июля, не позже того?

— Да, абсолютно верно. Вот что настораживало: 14 июля Гинденбург дает фон Папену карт-бланш, подписывает документ, который позволяет фактически упразднить правительство социалистов, но дату не ставит. Через три дня происходит инцидент, названный Кровавым воскресеньем в Альтоне — стычка между нацистами и коммунистами. Это 17 июля. 20 июля рейхсканцлер убирает правительство Брауна и делает себя еще и по совместительству министром-президентом Пруссии, убирая социалистов со всех мало-мальски влиятельных постов. После чего следует отставка Папена из-за вотума недоверия, который собирались предъявить коммунисты. Он уходит в отставку, назначаются выборы, которые выигрывают нацисты. Ситуация складывается схожая с ситуацией в Пруссии: большинство голосов, это примерно тех же тридцать семь с небольших процентов, коммунисты станут третьей по силе фракцией, набрав четырнадцать с небольшим процентов, социал-демократы станут второй силой, набрав двадцать один с половиной процента. Остальные партии наберут намного меньше. Хочу заметить, что коммунисты получат плюс двенадцать голосов, а социалисты потеряют десять. То есть электорат левого блока фактически останется неизменным. Но, огромный скачок голосов за нацистов станет результатом того, что Папен разрешит деятельность вооруженных отрядов НСДАП, именно они будут запугивать избирателей, по всей Германии уже сейчас идут стычки между ними и коммунистами.

— Это верно, товарищ Сталин. Идут постоянные нападения на места, где собираются наши сторонники. Уже убито более полутора десятков наших немецких товарищей. — подал голос Киров. Я чуть отдышался и продолжил.

— В июле всё это действо станет ещё более кровавым. А после Папен опять не сможет создать коалицию, Гитлер же рвется к власти самостоятельной, поэтому будут следующие выборы, в ноябре. Коммунисты опять получат еще 11 мест, а социалисты потеряют двенадцать, серьезно потеряют и нацисты, лишатся 34 мест в парламенте, но все равно будут первой по численности партией. Потом согласятся войти в коалиционное правительство, зарезервировав за собой пост рейхсканцлера. Гинденбург согласится. 30 января для Гитлера откроется окно возможности, Гинденбург умрет. Дальше я уже рассказывал. Повторяться не буду.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— И всё-таки, что можно изменить сейчас?

— Во-первых, необходим ситуационный блок с социалистами и созданием Левого фронта. Или Единого фронта. Название не имеет значения. Тем более, что значительная часть немецкой интеллигенции, в том числе Альберт Эйнштейн уже выступила с таким предложением. Это разумная мера. Сейчас необходимо забыть об идеологических разногласиях. Но и это не самое главное. Интересным станет как раз ситуация с Кровавым воскресеньем в Альтоне. Всё дело в том, что, если бы Отто Браун дал решительный отпор попытке фон Папена произвести переворот — ничего бы не было. Полиция Пруссии превосходила силы армии Веймарской республики. Плюс военные отряды компартии — перед угрозой Гражданской войны Гинденбург бы спасовал. Более того, была возможность продавить опять запрет нацистских военных формирований.

— И почему он так не сделал? Как вы считаете, товарищ Кольцов?

На вопрос вождя надо было отвечать чётко.

— Тут несколько факторов: нерешительность и мягкотелость самого Отто Брауна как политика. Неуверенность в социалистах и их поддержке среди населения. К сожалению, социал-демократы не показали себя силой, способной реально решать проблемы, стоящие перед народом Германии и Пруссии. Противостояние с коммунистами. И законопослушность. Еще Ленин писал, что если немецкие революционеры захотят захватить вокзал, то тони сначала купят билеты', вот Отто как раз из таких. Браун был уверен, что достаточно будет обратиться в суд и решения фон Папена будут признаны незаконными. Наивный идиот! Но, к нашему сожалению, именно его надо постараться использовать для того, чтобы переломить сложившуюся ситуацию.

— Как именно вы это видите? — это спросил Киров.

— Сначала нужно изменить ситуацию по Кровавому воскресенью в Альтоне. Как вы знаете, 16 июня был отменен запрет на СС и СА, в стране начинаются вербовочные марши этих организаций. Альтона — небольшой рабочий городок в провинции Шлезвиг-Гольштейн, его еще называют «Красной Альтоной», там позиции коммунистов очень сильны. Начальник полиции из Альтоны, социал-демократ санкционировал марш семи тысяч нацистов из СА Шлезвинг-Гольштейна через Альтону. То. что это была подготовленная провокация, никто и не сомневался: в день марша на месте не было никого из чинов полиции Альтоны, да и Шлезвиг-Гольштейна.

— Это еще раз подчеркивает продажность социал-демократов и их нацистскую сущность. — мрачно заметил товарищ Сталин.

— Верно. К сожалению, надо работать и с этим материалом. Между демонстрантами и боевиками СА произошли столкновения. Потом вмешалась полиция, стали стрелять, погибло семнадцать человек, как было потом установлено, все смерти наступили от пистолетных пуль, которыми были вооружены полицейские. В беспорядках обвинили левых. Папен воспользовался этим, чтобы сместить правительство Брауна. Поэтому мы должны сделать всё, чтобы разрешения на марш СА не было. Уверен, что его всё равно проведут. Но тут надо сделать так, чтобы нацисты получили мощный организованный отпор. Причем такой отпор, чтобы и не думали к нам сунуться! Пусть орут! Их бить надо! Оружие! Если у рабочих Альтоны появится достаточно оружия, то ситуация может измениться. Добровольные помощники полиции разгоняют несанкционированное сборище нацистов! Вот такой угол зрения должен быть на это событие. И Папену будет сложнее предъявлять претензии правительству Пруссии. Отто Брауну надо будет намекнуть канцлеру на то, что антиконституционный переворот приведёт к гражданской войне и привести полицейские части в состояние повышенной боевой готовности. А если суд Берлина еще и выпишет ордер на арест фон Папена, будет вообще здорово!

— Это возможно?