Правила эксплуатации, или Как не влюбиться в демона (СИ) - Орлова Марина

Потому Агафья все услышала, оценила риски и, разумеется, заголосила:

— Люди добрые! Убиваю-ю-ють!

— Что здесь происходит? — послышался голос, от которого я затаила дыхание, а после на базарную площадь вышел Василий. От его появления зеваки разошлись в стороны и несколько стушевались под взглядом, вероятно, нового старосты. Кто-то принялся отводить взгляд, другие, напротив, на задних рядах прятали злорадные улыбки, предвкушая новую интересную сцену.

А вот Агафья, завидев зятя, приосанилась, куда более смело вздернула подбородок и предостерегающе посмотрела на Володьку, который совсем недавно, по ее же заявлениям, собирался тетку убивать.

— Васенька! — картинно всплеснула она руками. — Погубить удумали! — заламывая руки и едва не сбив меня плечом, бросилась она навстречу зятю, чтобы кинуться растерянному Василию на широкую грудь. Мужчина придержал тещу за плечи, но все равно заставил отстраниться и коротко потребовал объяснений:

— Еще раз, я хочу знать, что здесь происходит?

— Она! — забыв про слезы, скривила она сморщенное не по годам лицо и указала в мою сторону пальцем. — Усе она! Настеньку нашу, девочку-кровиночку, охмуряла, змеюка подколодная. Я как увидала, и не поверила такой наглости. Средь бела дня портить ребетёночка, девоньку, маленькую, невиненькую-у-у! — затянула она, отчего поморщился даже Василий и устало вздохнул. Отцепил от себя узловатые пальцы тещи и подошел ближе ко мне. Посмотрел на Володю с подозрением и слегка нахмурился. Володя ответил ему взаимностью и прищурил янтарные глаза, придвинувшись ближе ко мне, словно был готов в любой момент принять удар на себя.

Вот только я неплохо знала будущего старосту, потому вышла вперед демона и смело встретилась со светлым взглядом бывшего друга.

— Дарин, что случилось? — мягко и негромко спросил он, внимательно вглядываясь в мое лицо, отчего стало неприятно и тоскливо. Потому что взгляд был добрым и теплым, как тогда в детстве, когда он спрашивал, больно ли мне от ссадины на коленке, после нашей очередной авантюры.

— Ты меня шо же, не слыхал, Василий? — не поняла Агафья позиции зятя, уперев руки в крутые бока с видом, словно уже представляла, как Василий гонит меня из деревни прямо до лесу поганой метлой, которую она бы любезно и подала. Но тут сценарий неожиданно для нее вильнул не в ту сторону, и сейчас у тетки случился шок и переосмысление ценностей.

— Дарина? — не слушая тещу, повторил Василий.

— Я всего лишь хотела посмотреть платки. Я не знала, кому они принадлежат, — пожала я плечами. — Сейчас это уже не имеет смысла. Я просто уйду.

— Ага! — вновь высунулась Агафья. — А про Настеньку-то умолчала! Верно тебе говорю, Василий, дурное змеюка затевала.

— Вы могли бы помолчать, мама? — явно сдерживаясь, сурово посмотрел он на родственницу, которая под взглядом Василия стушевалась и замолкла. В рядах зевак затесались и те, кто поддакивал будущему старосте, но нашлись и те, кто оказался солидарен с Агафьей. А были и те, что поддакивали всем, лишь бы поддерживать гул и ругань. — А ну-ка, тихо всем! — рявкнул мужчина, отчего на недолгое время стало довольно тихо, после же он обратился ко всем сразу, но смотрел на тещу: — Насколько мне известно, Дарина ни разу не была замечена в дурном, особенно с детьми. Может уже хватит распространять грязные слухи там, где их просто быть не может?

— Да разве ж я вру? Все знают, чейная она дочь! — прошипела старуха, отчего у меня не только кулаки сжались, но и перехватило горло от резко возросшей злости. — Милка себе дочурку и приемницу успела взрастить, а эта, судя по всему, пустобрюхая. Каждый год по полюбовнику, а все никак не разродится. Боженька никак не наградит ребятенком, значится, прогневала! Вот ужО и на чужих детей заглядываться начала, чтобы продолжить делища свои темные!

Ну, это уже ни в какие ворота просто!

Ощутила, как мой кулак обхватывают большой теплой ладонью и вздрогнула от неожиданности. Обернувшись, посмотрела на следящего за мной Володей, во взгляде которого читалась решимость и ожидание. Полагаю, скажи я ему сейчас убивать, он бы не замедлил выполнить приказ. Убивать я не хотела, а вот позорно погонять кое-кого грязной тряпкой по деревне — может быть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Картинка так явно промелькнула в моем воображении, что меня невольно отпустило, словно то было наяву.

Ни за что не дам этой змее реального повода утвердиться в том, в чем она меня так долго обвиняет. Хотя проучить бы следовало…

— Мама, — как-то слишком вкрадчиво произнес Василий, отчего-то весь напрягшись. — Это слишком, даже для вас. Вы понимаете, что такие заявления нельзя высказывать без доказательств. Вы можете поручиться, что все именно так и было? Поклясться?

— Да тута и доказывать нече! — как-то слишком торопливо и уже менее уверенно фыркнула баба.

— А если я сейчас спрошу, как все было, у Насти? — поднял Василий брови, после чего из-за спины бабки вышла внучка, неуверенно взглянув на родственницу, затем подбежала к отцу, который с готовностью поднял ее на руки. — Настюш, расскажи, как все было, — попросил он девочку, которая бросала робкие взгляды на жадно взирающих зевак.

— Бабушка отошла от прилавка ненадолго… — тихо, едва слышно от всеобщего внимания произнесла девочка. — Тут подошла тетя Дарина. Я просто хотела ей помочь подобрать платок… После вернулась бабуля и начала ругаться…

— Дарина предлагала тебе что-нибудь? Звала прогуляться с ней? — добавил Василий громко, чтобы зеваки слышали. Настенька вздрогнула от звучного отцовского голоса, опустила глазки, но все-таки покачала головой.

— Мы говорили только о платках… — выдохнула девочка, отчего лицо Василия посмурнело, а взгляд, направленный на старшую родственницу жены, не обещал ничего хорошего. Тетка это осознала и решила выставить последний аргумент:

— А Дарья как же? Про Дарью змеюка у ребенка все выпрашивала. Небось порчу навести хотела, узнав, что Дашенька наша захворала!

— Неправда, — неожиданно громко, практически закричала девочка, повернув на бабку покрасневшее личико с застывшими на ресничках слезами. — Тетя Дарина — хорошая! Я знаю! Знаю! — закричала она так, что опешил даже отец. Но больше всех, кажется, я… — Она и маму может вылечить! Маме плохо, почему вы не попросите помощи? — заголосила девочка, больше не сдерживая слез, отчего моим первым порывом было подбежать и успокоить ее. Но этим быстро занялся отец, прижав рыдающую и испуганную дочку к груди, гладя ту по головке, укутанной цветастым платком.

Но самое странное было в том, что Агафья вся как-то побледнела, неверяще посмотрела на внучку, а после со всей ненавистью уставилась на меня:

— Это все ты виноватая! Настроила-таки ребенка супротив родных… — начала она, но вмешался Василий:

— Достаточно! Вы наговорили, мама, уже сверх меры. Не делайте хуже и не позорьте ни себя, ни мой дом, — процедил он сквозь зубы. — А вы чего все уставились? — обратился он к зевакам. — Давно представлений не видали? Дел ни у кого нет? Так могу организовать!

От его окрика все пристыжено отвернулись и куда-то заспешили, словно и не таращились на некрасивую сцену, в которую, как назло, опять была вовлечена и я.

— Пойду и я, пожалуй… — негромко произнесла, взяла демона за руку и пошла с базарной площади. Если боги надо мной смилостивятся, до весны я больше в этом месте не покажусь…

***

Мы с Володей молча шли по улицам, ни на кого не оглядываясь. Я и вовсе отрешилась и через силу заставляла себя не ускорять шаг, чтобы наше отступление не было похожим на бегство.

Однако стоило нам выйти за пределы деревни, на широкую дорогу, как демон не смолчал, чего я боялась. Говорить мне не хотелось, а зная демонскую натуру, предполагала, что он сейчас начнет речь вроде «я же говорил» или «а вот будь у тебя магические силы…». Отбиваться еще и от нападок в плане соблазнения демоном у меня сейчас не было ни моральных, ни физических сил. Сумки бы донести до дома. С грузом, что нес на себе Володя, моя поклажа, конечно, в тяжести не сравнится, но даже два мешка с тканью сейчас казались мне неподъемными.