Под тихое мурчание...(СИ) - Титова Яна

И все-таки совсем выкинуть из головы незнакомца из Ирландии, которому что-то так срочно потребовалось в кошачьем городе, водитель не мог. Точнее, как внезапно понял молодой человек, он не мог не думать о Тае, которая ждала этого ирландца. Ведь возможно, это не Шону зачем-то срочно надо было в сибирский город кошек, возможно, наоборот, Таисии было что-то нужно от него…

«И что такого для нее может сделать ирландец, чего не мог бы я!» — проворчал про себя Егор. Теперь ему еще больше хотелось промчаться мимо заправки на полной скорости и укатить на другой конец Туруханска, чтобы друг Полуяновой точно не смог бы его найти. Хотя, казалось бы, какое ему дело до них двоих? Он же все равно сегодня расстался с Таисией навсегда. Не попрощавшись с ней толком, чтобы не вызвать подозрений, не сказав ей даже пары добрых слов за то, что она заботилась о нем, доверяла ему, в конце концов, выпустила его из города…

Объезжая особенно крупную яму посреди дороги, Грушев поймал себя на новой мысли — с чего он так боится встретиться с Шоном? Если тот и правда будет ждать его на заправке, чтобы ехать в кошачий город, то почему бы не сказать ему, что Егор не собирается туда возвращаться, и не предложить ему добраться туда самостоятельно на его грузовике? В конце концов, грузовик принадлежит пансионату, и угонять его в любом случае нельзя, внезапно пришло Грушеву в голову, и он пристыженно хмыкнул. Ладно, не будет он бегать от ирландца. Подождет его, как и обещал Тае, у заправки, а когда он подойдет, уступит ему место за рулем. Доехать до города кошек Шону, конечно, будет непросто, но если Егор с этим справился, значит, и он не заблудится. Уж наверное европеец умеет машину водить? А если и не умеет, так Егор ему покажет, как трогаться с места и тормозить — дотащится как-нибудь до города на первой передаче. Или все-таки свяжется с Таисией по интернету, а пока она будет искать для него другую машину, посидит в тепле в кабине грузовика.

Это решение уже не вызывало у Грушева никакого протеста. Ведь действительно так он никого не обидит! Шон попадет к Таисии, пансионат получит назад свою машину и секретную карту. Правда, у этого плана было одно рискованное место: ирландец мог не согласиться ехать один и попытаться заставить Егора вернуться. Но, поразмыслив немного, Грушев понял, что этого опасаться не стоит. Шон не стал бы поднимать шум рядом с постом гаишников, которым не положено было ничего знать о закрытом городе. А сам Егор, если бы О’Нил попытался силой запихнуть его в грузовик, поднять шум как раз мог бы, и коллега Таисии не мог не понимать, что он непременно это сделает. Так что нет, от ирландского гостя можно было ожидать максимум уговоров вернуться, но поддаваться на чьи-либо уговоры Грушев точно не собирался.

Дорога, тем временем, стала совсем разбитой и ухабистой, да к тому же заваленной еще более высокими сугробами. Егор сбавил скорость до сорока километров, но его все равно страшно трясло и швыряло из стороны в сторону. Он мысленно поблагодарил судьбу за то, что не успел поужинать — иначе сейчас точно расстался бы со всем съеденным. «Скорее всего, дорога будет примерно такой до самого конца, — подумалось ему. — Выезд из Туруханска в кошачий город должен быть незаметным и казаться давно заброшенным, чтобы никому не захотелось съездить и посмотреть, куда эта дорога ведет». Эта мысль не особо радовала, но Егора немного утешал тот факт, что его коллеги-водители из города кошек не раз ездили по этому шоссе и всегда благополучно возвращались. Значит, в принципе проехать здесь было возможно. И несмотря на маленькую скорость, с которой Егор теперь тащился, по его подсчетам, Туруханск был уже близко. Через полчаса или около того Грушев должен был достичь своей цели — и снова оказаться на свободе. В обычном мире, где нет никаких мистических тайн и сказочных животных. Котов-баюнов, способных лечить, и жар-птиц, о которых он узнал всего пару часов назад и которых теперь уже никогда не увидит…

Как не увидит и всех тех кошек, с которыми он успел познакомиться в секретном городе. Как не увидит и Таисию.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Грузовик подпрыгнул на очередной неровности, и на Егора внезапно накинулись все те мысли, которые он упорно — и успешно — отгонял от себя с того момента, когда выехал из кошачьего города. Мысли о том, что возвращаясь в большой «внешний» мир, он навсегда теряет маленький мир закрытого города, в котором… В котором ему было так хорошо… В котором он чуть ли не впервые в жизни был по-настоящему счастлив.

Этот маленький мир остался далеко позади. Со всеми своими узкими уютными улицами, теплым светом фонарей и снежинками, роящимися в этом свете. С кошками, которые мурчали Егору, с людьми, которые ему улыбались. С восточной красавицей Таисией, которая так много рассказала ему о неизвестной, сказочной стороне жизни — и которая могла бы рассказать и показать неизмеримо больше, если бы он остался с ней.

С которой он теперь уже никогда не увидится. Никогда не будет разговаривать о кошках, и о других мифических существах, и о далеком Таиланде. И не только разговаривать. Еще он никогда не пригласит ее на свидание, никогда не угостит ее чашечкой кофе, никогда не предложит продолжить посиделки в его комнате…

Водитель помотал головой — что это за мысли теперь полезли ему в голову? Почти всю дорогу он умудрялся не думать о том, что Тая ему нравится, не вспоминать, что ему хотелось позвать ее на свидание, еще когда он только познакомился с ней, что он даже строил планы, как отвадить от нее Константина, когда считал его своим соперником… И вот теперь эти воспоминания налетели на него, словно нахальные птицы, которых он пытался прогнать, но которые этого не испугались. Мало того, к их стае постоянно присоединялись все новые птички!

Он никогда больше не услышит такого мелодичного голоса Полуяновой. Никогда не увидит ее узких черных восточных глаз, таких редких и необычных для холодного северного города. Никогда не будет вместе с ней ждать весны, радоваться первым сосулькам на крышах и вдыхать аромат талой воды, никогда не будет гулять с ней в лесу, окружающем город, во время короткого, но такого яркого северного лета, никогда не будет вместе с ней любоваться первыми срывающимися с веток осенними листьями.

А еще они никогда не будут вместе помогать людям, приехавшим в пансионат на лечение, не будут радостно обниматься, когда очередной пациент, обложенный со всех сторон мурлычащими котами, откроет глаза, а потом впервые самостоятельно встанет с кровати. Возможно, когда-нибудь он встретит другую девушку, с которой у него будут и свидания, и прогулки, и всевозможная романтика — но вот этого совместного счастья от того, что на их глазах произошло чудо и что они оба помогли ему свершиться, в его жизни не случится точно. Этим счастьем он заплатил за возможность вырваться из кошачьего города… туда, где его не ждет ничего хорошего. Стоило ли оно того?

Грузовик продолжало подбрасывать на многочисленных неровностях, однако теперь ямы на дороге как будто бы были не такими большими, и тряска стала немного меньше. Приглядевшись, Грушев понял, что на шоссе теперь лежит особенно толстый слой смерзшегося снега, и с досадой вновь сбавил скорость, опасаясь, как бы его не занесло на скользкой дороге. Чем медленнее он ехал, тем больше у него было времени для сомнений. Для заданных самому себе вопросов о том, стоит ли его побег всего того хорошего, что он оставил позади. И тем сложнее было раз за разом закрывать глаза на напрашивающийся ответ.

Еще через километр дорога оказалась совсем завалена сугробами, среди которых, правда, виднелась плохо заметная колея от проехавшего там раньше автомобиля — без сомнения, это был грузовик Василия с Дмитрием. До этого их следов Грушев не видел — их явно замело снегом, но в этих местах, на подступе к Туруханску, снегопад, похоже, был не очень сильным, и следы их шин замело лишь частично. Машина Егора стала неуклюже переваливаться через этот снежный завал: он пытался попасть в колею своих предшественников, но его грузовик был более узким и то и дело норовил застрять в снегу. «Как ребята здесь ездят? — спрашивал себя молодой человек, с ужасом думая о такой перспективе. — Если здесь застрянешь — ждать, что кто-нибудь мимо проедет и тебя вытянет, можно до весны! Их, конечно, двое, но у них ведь и машина более тяжелая…»