Цирковой поезд - Амита Парих

Александр, вспоминая ту злополучную ночь в амбаре.

Глава двенадцатая

В конце октября все трое отправились обратно в Лондон. Несмотря на то, что Франция и Великобритания объявили войну Германии, Хорас настаивал на том, чтобы цирк не обращал внимания на распри между державами, так как считал «Мир чудес» сам по себе отдельной страной, вне конфликтов и распрей, и полагал, будто может обеспечить ему защиту от внешних событий.

Тщательные досмотры на границах и внезапно нагрянувшие инспекции местных отделений СС были не редкость. Цирку выдали особое разрешение беспрепятственно перемещаться по континенту. Хорас понимал нацистов: он знал, что им нравится, а чего стоит избегать. Он приказывал Йохану снимать макияж и тщательно мыть лицо перед каждой проверкой, которую они проходили. Двум румынским близнецам было велено лгать о своем происхождении и говорить с итальянским акцентом. Опасаясь, что СС примут Ннеку за мулатку, он всякий раз заставлял ее закрашивать все остальное лицо так, чтобы оно было под цвет белому пятну. На наложение такого макияжа у художников-гримеров уходили долгие часы.

Александру повезло в том, что он был похож на отца. С его русыми волосами и голубыми глазами он не привлекал внимание офицеров, которые проходили по всему поезду и проверяли документы у циркачей. Чедвик услужливо предлагал им закуски, выпивку и развлечения, и если все шло гладко, то процедура проверки заканчивалась довольно быстро.

На той неделе, когда должна была состояться премьера, доктор Уилсон позвал Тео к нему в медчасть.

– С Леной что-то не так? – нервно спросил Тео, присаживаясь напротив доктора.

– Совсем наоборот. Я бы хотел поговорить с тобой об одном исследовании, о котором прочитал совсем недавно, – отозвался доктор, доставая стопку газет и кладя их на парту. – Тут есть одна занимательная заметка об экспериментальном, но многообещающем виде лечения полиомиелита. Открытие совершила одна сельская медсестра из Австралии. – Доктор Уилсон указал на стопку шерстяных тряпок. – Метод заключается в том, чтобы смочить тряпки в горячей воде и обмотать их вокруг ног ребенка, после чего проделать серию упражнений, призванных вернуть подвижность, а в нашем случае разработать атрофированные мышцы ног.

Тео покачал головой:

– Лене хорошо и так. Не нужно пытаться ее «чинить».

– Полностью согласен, – кивнул доктор Уилсон. – Я считаю, что у нее нет никаких отклонений. Просто с развитием медицины можно попытаться использовать открывающиеся возможности.

Тео взял одну из тряпок и с сомнение оглядел ее:

– И это ваш новаторский метод?

– Признаюсь, и сам скептически отношусь к такому методу. Но ведь когда-то также смотрели на гипс, жгуты и аппараты искусственного дыхания, – продолжал доктор Уилсон. – Это лечение отличается от других общеизвестных способов. – Доктор замолчал, так как не хотел давать Тео ложных надежд, но в то же время желал вселить в него энтузиазм, который и сам испытывал. – Если все сработает, то это изменит ее жизнь.

Он продолжил описывать детали лечения, его длительность, что оно затронет и как будет чувствовать себя Лена во время процедур.

– Думаешь, это может сработать?

– Не могу ничего обещать, но как говорится, если не попробовать, то никогда не узнаешь.

Тем же вечером, когда Лена легла в кровать, Тео рассказал ей о находке доктора Уилсона.

– Позволь говорить прямо: это твой шанс. – Он помял уголок простыни. – Что бы ты ни выбрала, мы будем так же любить тебя.

Лена помолчала минуту, а затем взглянула на накрытые одеялом ноги и поняла, что не огорчится, даже если ничего не изменится. Все-таки нет смысла отрицать правду: ее жизнь станет куда проще, если она научится ходить. Не лучше, но легче. Кроме того, это будет небольшим научным экспериментом, в котором она сама станет подопытным.

– Думаю, – медленно произнесла она, утверждаясь в своем решении, – нам стоит попробовать.

Неуверенная улыбка озарила ее лицо.

Так и началась ее экспериментальная физиотерапия под руководством доктора Уилсона. Каждый день она возвращалась в медчасть. К ее приходу доктор Уилсон уже кипятил тряпки. Он оборачивал их вокруг ее ног прямо горячими и проводил с ней серию упражнений, призванных нарастить мышцы и улучшить циркуляцию крови в нижних конечностях: подъем ног, растягивание подколенного сухожилия и ряд других. Доктор Уилсон настоял на том, чтобы Лена начала укреплять мышцы торса.

Лечение проходило болезненно и однообразно. Тряпки были обжигающе горячими, а упражнения изматывающими. Иной раз, выполняя их, Лена закусывала губу до крови. А иногда после растяжки она качала головой и кричала, что больше не хочет продолжать лечение.

– Больно, – выдохнула она, борясь с подступившими слезами, а жар разливался по ее ногам.

– Попытайся не думать о боли, – всякий раз говорил доктор Уилсон. – Сфокусируйся на результате.

Постепенно ноги Лены стали подавать признаки жизни: в них появился цвет. А спустя два месяца, когда она лежала в ванной, вытянув ноги, то с трудом их узнала. Окрыленная результатом, она начала подходить к лечению с таким же энтузиазмом, с которым подходила к учебе, усердно повторяя каждое болезненное упражнение, пока не стала делать его уверенно. А вечерами она записывала прогресс в дневник, который хранила на прикроватной тумбочке.

Александр часто составлял ей компанию, отмечая улучшения ее состояния или подбадривая ее, когда Лена уставала от упражнений. Однажды вечером они сидели в медчасти, ожидая возвращения доктора Уилсона.

– Они пахнут отвратительно, – сказал Александр и поморщил нос. В ответ в него прилетела подушка.

– Я не виновата, – возразила Лена.

Он игриво кинул подушку обратно, затем потянулся и объявил:

– Мне скучно, и я проголодался. Мы можем подождать его в вагон-ресторане?

– Доктор Уилсон сказал ждать здесь.

Александр задумался о том, чем же можно заняться, не покидая вагона, и одновременно заморить червячка.

– Придумал! – воскликнул он. – Давай устроим пикник.

– Но у нас нет еды! – посмеялась Лена.

– Предоставь это мне! – крикнул Александр, выбегая в коридор. Не прошло и десяти минут, а он вернулся обратно с корзинкой, которую тут же положил на кровать Лены. – Смотри!

– Откуда все это? – удивилась она. В корзинке была упаковка французского сыра La Vache, пачка сливочных крекеров, бутылка апельсинового сока, две упаковки печенье «Гарибальди», торт «Баттенберг», жестянка с каперсами и баночка горчицы – и это только то, что лежало сверху.

– Марио, – ответил Александр, выкладывая еду на кровать. – Хочешь сыр?

Он протянул Лене треугольничек и наблюдал за тем, как Лена сняла с него фольгу и надкусила:

– Вкуснятина!

– А это мои любимые, – кивнул он и открыл упаковку с крекерами. – Всегда их ем, когда бываю во Франции.

– Расскажи мне о своих путешествиях, – попросила Лена, кусая сыр.

– А что ты хочешь узнать?

– Где ты бывал?

– Лучше спроси,