Понравиться леди - Сьюзен Джонсон

— Вижу, Агнес уехала.

— Каким образом вы успели это увидеть? И тут завели своих шпионов?

— Ваш конюх сказал.

— Правда? Нужно немедленно его уволить.

— И ваших детей тоже нет.

— Он и об этом вам сказал? Похоже, у него язык без костей.

— Хотите, чтобы ваш слуга стал свидетелем нашего разговора?

— Видите ли, Джеймс, лучше, чтобы у меня были свидетели каждого вашего слова. Вы не вызываете доверия. И хочу, чтобы вам это стало известно. Сколько лет вы работаете на англичан? — осведомилась она, словно уточняла количество очков, набранных в последней партии в гольф. — Столько лжи! Как вы вообще способны спокойно спать?!

— Вы кажетесь чрезвычайно жизнерадостной. Думаю, всему причиной молодые любовники. Они способны сделать с женщиной и не такое.

— Откуда вам-то знать… о, простите, я не хотела никого обидеть, — сладенько пропела Роксана. — И да, молодые любовники живительны, как весеннее утро или нежный аромат сирени, приносимый ветром. Хотите услышать больше? Мы совсем смутим Йена.

— На что вы пойдете ради того, чтобы спасти… его?

— По-прежнему боитесь назвать его по имени? Вы поражаете меня. Такая утонченность у столь порочного человека!

— Вернете мою землю, чтобы спасти его? — дерзко поинтересовался он, не обращая внимания на ехидные реплики.

Роксана едва сумела скрыть удивление: должно быть, у него действительно повсюду шпионы.

— Почему бы вам не спросить Аргайлла?

— Предпочитаю спрашивать у вас.

— Я обсужу это с Джоном. И давайте на этом закончим разговор.

— Не думаю, что вы станете обсуждать это с ним. Мальчишка, должно быть, любит вас настолько, что готов рискнуть жизнью. Сомневаюсь, что вы сможете ответить на столь преданную страсть.

— О, вы тронули мое сердце своими милыми сантиментами, но учтите: вы не единственный человек в Шотландии, наделенный корыстными инстинктами. И что ни говори, а вдова, которой приходится своими силами пробиваться в этом мире, должна уметь взвешивать все представившиеся ей возможности…

— Вам стоило бы пойти на сцену, дорогая, — вкрадчиво перебил Роксану Куинсберри.

— А вам — в тюрьму, милорд.

— Оставим бесплодные перепалки, — резко произнес он, сбросив маску учтивости, — и позвольте сделать вам небольшое предупреждение. Я не собираюсь отказываться от земель Карров. Ни ради похоти Аргайлла, ни ради чести Карров. И Джон Кэмпбелл еще очень молод. Огромный недостаток для людей, имеющих со мной дело. Так что будьте осторожны в своих сделках. Не рекомендую вам продаваться Аргайллу до тех пор, пока условия вашего соглашения не будут изменены на что-то менее для меня неприятное. Потому что, поверьте, вы от этого контракта ничего не поимеете. Надеюсь, я выразился достаточно ясно? Не хотелось бы, чтобы вы меня не так поняли.

— Все как нельзя более понятно, Джеймс. Но позвольте мне ответить так же откровенно. Не считаете же вы, что я настолько глупа, чтобы поверить, будто вы без борьбы отдадите земли Карров? Поэтому мне и нужен Аргайлл. И если собираетесь передать ему наш разговор, помните, что мы заключаем чисто деловую сделку. Он уже знает, почему я заинтересована в его покровительстве. Аргайлл не ищет любви, Джеймс. Не настолько он прост. Думаю, поэтому и назначен комиссаром он, а не вы, — процедила Роксана, поднимаясь. — Йен вас проводит.

Роксана понимала, что Куинсберри ни перед чем не остановится. Но разговор с ним — это только цветочки. Впереди еще предстояла беседа с Аргайллом, к которой Роксана приготовилась заранее. Она слишком хорошо знала мужчин-хищников, чтобы догадаться — услышанное Кэмпбеллу не понравится. Но вместо того чтобы послать за ним, предпочла ждать его появления.

Он приехал к ужину, словно получил приглашение, и, войдя в столовую, уселся рядом с хозяйкой.

— Я думал, вы позовете меня сегодня днем.

Роксана положила нож с вилкой и кивком отослала слуг. В отличие от Куинсберри, не имевшего ни малейшей гордости там, где речь шла о достижении цели, Аргайлл не позволял публично себя унижать.

Дождавшись ухода последнего лакея, Роксана спокойно встретила взгляд герцога.

— Я передумала.

— Вы с ним виделись?

Роксана вопросительно подняла брови. Он говорит о Куинсберри?!

— Я о Робби Карре. Вы, должно быть, встречались с ним, и он, очевидно, не настроен проявить благоразумие.

— Это только мое решение, Джон. Мне кажется немыслимым продавать себя, особенно когда я представила, как это будет. Но спасибо за ваше любезное предложение.

— Не воображаете же вы, что я поведу себя как хорошо воспитанный джентльмен и смирюсь с отказом?

Он отодвинул стул и, бесцеремонно развалившись, вытянул ноги. Красный мундир сверкал золотыми эполетами и тесьмой.

— Давайте поговорим о возможности выбора, — предложил он, взяв со стола бутылку вина. — Полагаю, ваш любовник против нашего соглашения?

— Может, это я против?

— Я много лет управляю людскими жизнями и судьбами и способен распознать заинтересованность, когда вижу ее, дорогая. Прошлой ночью вы были вполне готовы лечь в мою постель.

Он налил себе бокал вина.

— Только после выполнения условий контракта.

— Которые по-прежнему остаются в силе. — Он осушил бокал и одобрительно улыбнулся: — Превосходно. Из поставок Карра?

— Как и все хорошее вино в Шотландии, — пожала Роксана плечами и, желая поскорее увести разговор подальше от Карра, пояснила: — Сегодня приходил Куинсберри. На вашем месте я проверила бы охрану своего дома.

Лицо Аргайлла мгновенно просветлело.

— Так это из-за Куинсберри? Если вас тревожит только он, предоставьте его мне. Уверяю, он потеряет земли Карров. И вы можете забыть обо всех проблемах с ним! Даю вам слово.

На какое-то мгновение Роксана едва не поддалась соблазну. Насколько все это будет легко: обычная связь с мужчиной, которая так дорого оплачивается!

Аргайлл наблюдал за ней, слегка улыбаясь.

— Он переживет это, хотя и уверяет, что нет.

— А ваша жена? Тоже переживет?

— Неудачное сравнение, — пожал плечами Аргайлл. — Послушайте, к сентябрю, самое позднее — в октябре, парламент будет распущен. Несколько месяцев нашей жизни… разве это может повредить восемнадцатилетнему Робби Карру? Через пару лет он едва вспомнит об этом.