Меченые - Сергей Шведов

Был он уж что-то слишком мрачен в это солнечное утро. Смущенный Ара умолк, почесывая затылок. Туз тоже вспомнил эти места. Где-то там, за невысоким холмом, находилась деревня. Это был их первый настоящий бой, с кровью и болью. И трупами, которые они впервые оставили за спиной. Собственно, никакой драки не предполагалось все было заранее обговорено с владетелем Хенгистом, но мужики взбунтовались, и пришлось-таки поработать мечами.

— Спишь, сержант? — Бес улыбнулся не свойственной ему неуверенной улыбкой.

Далла была перовой любовью Беса, и он отчаянно боролся, не желая расставаться с ней. Даже капитан заколебался, но вмешался Тет, и Далла с дочерью вынуждены были покинуть Башню. С этой минуты Бес люто возненавидел молчуна.

— Поезжай, — сказал Туз. — Ждать тебя будем за деревней, нам лишние глаза ни к чему.

— Эх, — сказал Ара, провожая глазами Беса, — опять ему масленица, а нам великий пост.

— Может, заедем к Хенгисту? — встрепенулся Чуб. — Который день уже в седлах, пора бы расслабиться.

Меченый с надеждой покосился на сержанта, но тот даже головы не повернул в его сторону. Чуб сожалеюще вздохнул — благородный Хенгист Расвальгский славился своим гостеприимством.

Кудлатый мужичонка свалился с заморенной клячи прямо на землю и тут же вскочил, потирая ушибленный бок. Оторопевшие при его появлении мужики растерянно смотрели, как он ловил ртом воздух. Наконец кудлатый обрел утерянный после удара о землю дар речи и замахал руками.

— Меченые у Червивой балки. Вот. — Он широко раздвинул кривые грязные пальцы, показывая количество меченых. — Один уже в деревне, у твоей, Гунар, хаты.

Гунар, высокий широкоплечий мужик, помрачнел лицом и отшвырнул тяжелое бревно в сторону, едва не придавив при этом напарника. Смерды зашевелились, загалдели: те, кто посмелее, хватались за топоры, более робкие, опасливо озираясь по сторонам, потянулись в заросли.

— Стойте, — поднял руку Гунар, — их же только десять.

— Всего-то, — хохотнул кудлатый. — Да нам и с одним не справиться, если он за мечи возьмется.

— Правильно, — поддержал кудлатого степенный мужик с редкой бородкой, староста деревни. — Мало нас покалечат, так еще и деревню спалят.

— Да они, похоже, мимо едут, — сообщил кудлатый.

— Так чего же ты, баламут, шум поднял, — заорали на него мужики.

— А что я? — растерялся кудлатый. — Говорю же: один к хате Гунара подъехал, я на коня — и к вам.

— Может, просто воды захотел испить?

— Ага, — согласился кудлатый. — Или под подол заглянуть. Тем более к Гунаровой бабе у них дорожка топтаная.

Гунар бросил на кудлатого бешеный взгляд и с силой вогнал свой топор в ствол ближайшего дерева. Мужичонка аж присел от испуга и на всякий случай метнулся за спины соседей. И что, спрашивается, сердиться? Как будто для него новость, от кого у Даллы дочка. А с каких шишей он жить начал, как не с Даллиных золотых, полученных в Башне. Пришел-то Гунар в Приграничье совсем голым, с десятком таких же оборванных вестлэндцев. Большинству его земляков пришлось к владетелю Хенгисту в закупы идти, а этот пристроился к Далле и за ее деньги землю арендовал. А теперь, видишь, закипятился. Скажи, какие гордецы произрастают в Вестлэнде. Не одна Далла в деревне помеченная. Так ведь другие мужики помалкивают.

— Ты, — указал староста на кудлатого, — поезжай к владетелю Хенгисту и обскажи ему, что и как. А ты, Гунар, бери парней и бегите в деревню. Схоронитесь там где-нибудь в кустах, и чтобы без баловства. — Староста погрозил парням пальцем. — Если баб пощупают, так убыток невелик, сидите и не рыпайтесь, а если увозить начнут, тогда вступайтесь, пожалуй, — Последние слова староста произнес уже куда менее уверенно, оглядываясь на притихших односельчан. — И не ввязывайтесь в драку, добром постарайтесь уговорить. Сошлитесь на владетеля Хенгиста, он с Башней в ладу живет.

Парни бегом бросились к деревне, остальные с тревогой смотрели им вслед.

— Зря ты Гунара послал, наломают дров. Вспомните, что пять лет назад было: четыре дурака связались с мечеными, а мы едва крова не лишились.

— Пусть бы владетель Хенгист с ними разбирался.

— Бабы-то наши, — нерешительно возразил кто-то.

— Меченые в своем праве, не из воздуха же им детей делать.

— Жили бы как все люди, — вздохнул староста.

— Всякий да каждый на вохра не полезет и Змеиное горло не прикроет.

— Пошли кого-нибудь вдогонку, — посоветовали старосте, — пусть придержит Гунара. А то и сам пропадет, и деревню погубит. За убитого меченого всех нас с навозом смешают. Башня, шутка сказать.

— Всем идти надо, Не звери, чай, эти меченые, коли их наши бабы рожают. Не отобьемся, так хоть отбрешемся.

Мужики, негромко переговариваясь между собой, потянулись к деревне, то и дело останавливаясь и тревожно озираясь по сторонам.

Бес с трудом оторвал взгляд от лица Даллы: столько муки и столько счастья было в ее глазах. А он… Приехал, наследил и уехал, как вор. Украл чужое счастье — счастье женщины, которую любит больше всего на свете. Бес закрыл глаза, откинулся к стене и застонал неожиданно для себя, сквозь плотно стиснутые зубы. Далла обхватила его голову руками, прижала к груди и зашептала ему в самое ухо:

— Все будет хорошо, Бес, все будет хорошо.

— Дочь-то покажешь?

Далла покраснела, кивнула головой и стала торопливо поправлять одежду. Бес вышел на улицу первым, Далла выскочила следом, испуганно поглядывая на окна соседей. Людей вокруг не было, только ребятишки копошились у покосившегося плетня. Далла подхватила на руки дочь, быстро вытерла передником ей личико и повернулась к Бесу. Русоволосая девчушка смотрела круглыми удивленными глазами то на мать, то на незнакомого мужчину. В кустах напротив затрещали сломанные ветки, но Бес не обратил внимания на шум. Он взял из рук Даллы ребенка и высоко поднял над головой.

— Стой, — Гунар остановил парня, вскинувшего лук, — не сейчас.

Ребенок засмеялся, и Бес, словно завороженный этой неведомой ему доселе музыкой, закружился в неуклюжем танце. Гунар стряхнул крупные капли пота с побелевшего лица и оглядел злыми глазами парней.

— Не сейчас, — повторил он.

Второй раз рушилось счастье Гунара, сначала в Вестлэнде, а теперь в Приграничье, и он решил, что вправе свести счеты с судьбой. Бежать ему было некуда, разве что на небо. Но бежать на небо лучше в теплой компании с меченым. Одним негодяем на земле будет меньше.

Гунар устроил засаду в небольшой ложбине за деревней. Его более осторожные товарищи держались чуть в стороне, жадно поглядывая на дорогу. Все-таки охота на человека захватывает куда больше, чем охота на зверя. Но ведь и риск велик, чудовищный риск. Подальше бы надо было устроить засаду. Подальше от сельца, куда могут наведаться соратники убитого, чтобы спросить за охотничий азарт.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});