Вечный ветер (С иллюстрациями) - Сергей Жемайтис

С легким шипением вошел в пазы люк, Чаури Сингх вопросительно посмотрел на меня, будто спрашивал, не раздумал ли я пуститься в это рискованное плавание, и, видно, не найдя на моем лице никаких признаков сомнения, положил руки на разноцветные клавиши. «Камбала» без видимых усилий двинулась вперед, скользя по воде. На середине лагуны она стала погружаться. В кварцевые стекла иллюминаторов прощально плеснула волна, и голубоватый свет наполнил кабину. Указатель курса стал описывать кривую, уходя вниз по шкале глубины: мы опускались по широкой спирали.

Появилось несколько дельфинов, они провожали нас, заглядывая в окна. Среди провожающих оказался и Тави. Я помахал ему рукой.

Тави подплыл почти вплотную к стеклу, будто преграждая дорогу.

Чаури Сингх включил гидрофон. Послышались голоса дельфинов. Слышалась тревога в их возбужденных щелкающих фразах.

— Они о чем-то нас предупреждают, — сказал я и не узнал своего голоса: никогда он не был таким пискливым и слова не вылетали из моего рта с такой необыкновенной скоростью.

Чаури Сингх улыбнулся и надел прозрачную маску. Такая же маска лежала в кармане обшивки справа от меня. Я тоже надел ее и услышал вполне нормальную речь.

— Мы дышим кислородно-гелиевой смесью, только с минимальной прибавкой азота. Гелий искажает звук, — объяснил Чаури Сингх и кивнул Тави. — Он предупреждает, что не следует опускаться в Глубокий Каньон. Там заметили большого кальмара. Возможно, это тот самый легендарный Великий Кальмар, о котором вы, вероятно, слышали.

Тави и его спутники оставили нас, как только Чаури Сингх заверил их, что в его намерения не входит сегодня обследовать Глубокий Каньон.

— У них чисто религиозное почтение к Великому Кальмару и не менее могущественному Великому Змею, — сказал ученый.

Нас окружила стая любопытных анизостремусов. Они тыкались носами в стекла, пялили на нас круглые радужные глаза.

— И я вполне понимаю их, — продолжал .Чаури Сингх. — Во время нашествия желтых крабов ты не испытывал чувства подавленности, нелепых желаний, злобы? Я рассказал ему, что происходило с нами в ту ночь.

— Дельфины испытывают на себе гипнотическую силу кальмаров более продолжительное время, и у них на этот счет сложились верные представления, принявшие несколько мистическую окраску.

Из гидрофона доносился поток шелестящих звуков: анизостремусы «обсуждали» наше появление.

Иногда «блюдце» подходило к обросшей водорослями стенке нашего острова. Здесь к шепоту анизостремусов примешивалось множество других диалектов жителей моря и особенно голоса креветок, напоминающие потрескивание масла на сковородке.

Анизостремусы отстали, как только температура воды опустилась до двадцати градусов.

Глубина сорок метров. Исчезли тени. Мы очутились в зоне ровного зеленого света. Нельзя было определить, откуда он льется: сверху, с боков или снизу. Описав виток, мы снова подошли к стене острова, декорированной водорослями. Внезапно Чаури Сингх остановил батискаф.

Недалеко от нас, возле самой стены, вился пестрый рой рыб. Все они стремились пробиться к центру, где, видимо, происходило что-то очень/важное. Я заметил лупоглазых коричневых, усыпанных круглыми белыми бликами кузовков, черных с золотом помакантусов и золотисто-бурого губана, которого за его жеманность называют «синьоритой».

Помакантусы подставляли свои бока «синьорите», замирали, стоя вниз головой или лежа вверх брюхом.

— Обычный врачебный пункт, — сказал Чаури Сингх, улыбаясь, — санитары «лечат» своих собратьев, страдающих кожными болезнями. Санитарный симбиоз все еще для нас загадка, как почти все, с чем мы встречаемся в океане. Нам неясно, почему хищные животные щадят крохотных санитаров. — Он включил двигатель. — Мне показалось, что я обнаружил новый вид санитара, не узнал синеглазку. Ты заметил зеленую рыбку с фиолетовой головой, с голубой и черными полосами?

Я признался, что проглядел, хотя во время подводных экскурсий встречал эту изящную синеглазую красавицу.

Чаури Сингх продолжал, глядя в зеленоватый сумрак:

— Эти существа питаются ядовитой слизью, грибками, паразитирующими на теле рыб, колониями бактерий, рачками-паразитами, сами не заражаясь. Странно?

— Да… очень…

— Нам удалось выделить антибиотик из крови «синьориты». Скоро фармакологи дадут нам этот токсин, и мы сможем помочь рыбам-санитарам. Больные уже «приходят» в опытные «амбулатории», которые мы установили на рифах и санитарных буях…

На глубине семидесяти пяти метров мы попали в общество крохотных кальмаров. Они были почти не видны, приняв цвет воды. Внезапно впереди появилось множество коричневых расплывающихся пятен. Пятна слились, и мы очутились в непроницаемой мгле.

Чаури Сингх сказал со смехом:

— Нас обстреляли из ракет, начиненных аэрозолями. Придется подождать, пока рассеется этот «дым». Садиться в темноте рискованно. Прожектор зажигать нельзя, да и к тому же бесполезно: завеса непроницаема.

Кабина наполнилась странными звуками, похожими на легкие вздохи.

Зеленым, синим, сиреневым и красным светом тлели дрожащие стрелки и цифры приборов.

Чаури Сингх стал рассказывать о головоногих моллюсках. Я слушал его, думая о Биате.

Мне представилось, что она прикорнула на заднем сиденье батискафа и, глядя в темноту за стеклом, где сейчас вспыхивают голубоватые искорки, думает о своих звездах или мысленно просматривает пленки со следами осколков атомов. Для нее все это насыщено поэзией. Или, может быть, она вся отдалась ощущению тайны, окутавшей нашу «Камбалу». Конечно, она бы отождествила океан с космосом. Там рождаются звезды, здесь — жизнь. Без жизни нет ни звезд, ни планет. Без жизни они ничто…

Чаури Сингх тихо говорил:

— Ты знаешь из элементарного курса, что у них три сердца и голубая кровь.

Она бы засмеялась, услышав это, и сказала: «Вот аристократия! В древности голубую кровь считали привилегией царственных родов…»

Чаури Сингх говорил:

— Основа голубой крови не железо, как у млекопитающих, а медь. Мне посчастливилось открыть два новых вида глубоководных кальмаров…

В горах, на привале; Биата увидела мышь, обыкновенную серую мышь, и обрадовалась ей так, будто открыла совершенно новый вид…

Чаури Сингх повысил голос:

— …Разве не достойно удивления, что природа за миллионы лет до появления человека открыла один из самых совершенных способов перемещения в пространстве — реактивный двигатель — и наделила им головоногих моллюсков… Идеальный двигатель! Просуществовал сотни миллионов лет без изменений и только недавно открыт нами…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});