Девять принцев Амбера - Роджер Желязны

— Что бы ни было, — сказал я, — тем не менее надо быть твердо уверенным, что для девушки это лучший выход из положения.

— Я все это обдумала и убеждена в правильности своего решения. Она оправится от удара, какой бы силы он ни был, а после его ухода она будет одной из первых дам моего двора.

— Пусть будет по сему, — ответил я, отворачиваясь, потому что неожиданно меня переполнило чувство тоски и печали — за девушку, конечно.

— Ты, Лорд Корвин, единственный принц Амбера, которому я могла бы оказать поддержку, — сказала она мне, — да может быть еще и Бенедикту. О нем ничего не известно уже 22 года, и один Лир знает, где могут лежать его кости. Жаль.

— Я этого не знал. У меня в голове все перепуталось. Пожалуйста, не обращай внимания. Мне будет недоставать Бенедикта, и не дай бог, если он действительно мертв. Он был моим военным наставником и научил владеть всеми видами оружия. Но он был ласков.

— Так же, как и ты, Корвин, — ответила она, беря меня за руку и притягивая к себе.

— Ну, нет, не так, — ответил я и сел на кровать рядом с ней.

Затем она заметила:

— У нас еще много времени, до тех пор, пока подадут обед.

Затем она прильнула ко мне мягким ласковым плечом.

— А когда подадут есть? — спросил я.

— Когда я прикажу, — ответила она и посмотрела мне прямо в глаза.

Так что мне ничего не оставалось делать, как притянуть ее к себе, нащупывая застежку пояса, покрывающего ее мягкий живот. Под поясом было еще мягче, а волосы ее были зелеными.

На этой кровати я подарил ей свою балладу, и губы ее ответили мне без слов.

Глава 6

После того, как мы отобедали, и я научился искусству есть под водой, о котором я расскажу подробнее, если в этом возникет необходимость, мы встали из-за стола, накрытого в высоком мраморном зале, декорированном красными и коричневыми сетями и лесками, и пошли назад по длинному коридору, все вниз и вниз, ниже самого моря по спиральной лестнице, которая светилась и сверкала в окружающей нас абсолютной темноте. Шагов через двадцать мой брат вдруг энергично сказал:

— К черту! — сошел с лестницы и стал плыть рядом с ней.

— Так быстрее, — пояснила Мойра.

— И нам долго идти, — подсказала Дейдра, которая знала об этом, конечно, по Амберу.

Мы сошли с лестницы и поплыли вниз, сквозь темноту, рядом со светящейся лестницей. Прошло десять минут, прежде чем мы достигли дна, но когда наши ноги коснулись пола, то стояли мы на земле и вода совсем не чувствовалась. Несколько небольших факелов в нишах освещали нам путь.

— Почему эта часть океана, являясь дубликатом Амбера, тем не менее так не похожа на то, что мы видели до сих пор? — спросил я.

— Потому что так должно быть, — ответила Дейдра, и ответ ее вызвал во мне раздражение.

Мы стояли в огромной пещере, из которой по всем направлениям уходили туннели. По одному из них мы и пошли. Путь наш был долог, я уже потерял счет времени. Вскоре начались боковые ответвления, с дверями или решетками, прикрывающими выходы. У седьмого по счету такого входа мы остановились. Он был закрыт тяжелой дверью из цельной плиты, обитой металлом, раза в два выше моего роста. Глядя на эту дверь, я припомнил легенды о размерах тритонов. Затем Мойра улыбнулась улыбкой, предназначавшейся для меня одного, вытащила большой ключ из связки, висевшей у нее на поясе, и сунула его в скважину.

Повернуть его, однако, у нее не хватило сил. Возможно, этой дверью давно никто не пользовался.

Рэндом что-то пробурчал и рука его ухватилась за ключ, небрежно отбросив при этом руку Мойры в сторону. Он взялся за ключ правой рукой и повернул.

Раздался щелчок. Затем он толкнул дверь ногой, и мы уставились внутрь комнаты.

Она была размером с залу, и в ней было выложено то, что называлось Лабиринтом. Пол был черный и блестел как стекло. И Лабиринт был на полу.

Он сверкал как холодный огонь, которым и был на самом деле, дрожал и переливался, и вся комната, казалось, меняла очертания в этом свете. От него исходило тонкое ощущение яркой, непреодолимой силы, выложенной одними кривыми, хотя у самого центра было несколько прямых линий. Он напоминал мне те фантастически сложные, непередаваемые узоры, которые иногда машинально рисуешь, водя пером по бумаге, но только в натуральную величину. Я как бы угадывал слова «Начало здесь» с другой его стороны. Сам Лабиринт был примерно сто ярдов в поперечнике в самом узком месте и ярдов сто пятьдесят в длину.

У меня звенело в голове, в висках застучала кровь, потом пришла привычная уже боль. В моем мозгу как бы что-то вспыхнуло. И если я был Принцем Амбера, то где-то в моей крови, в моих нервах, моих генах этот Лабиринт был каким-то образом закодирован, так, чтобы я мог правильно отреагировать, пройти этот проклятый путь.

— Черт, я бы не отказался сейчас от сигареты, — сказал я, и девочки захихикали, хотя слишком быстро и с большой готовностью, так что видно было, что они нервничают.

Рэндом взял меня за руку и сказал:

— Это — тяжелое испытание, но в нем нет ничего невозможного, иначе нас здесь бы сейчас не было. Иди очень медленно и, главное, не позволяй, чтобы тебя хоть что-нибудь отвлекало. Не волнуйся, когда с каждым твоим шагом будет подниматься вверх сноп искр. Они не могут причинить тебе вреда. Все время ты будешь чувствовать сильный поток, проходящий сквозь тебя, и через некоторое время станешь как пьяный. Но продолжай все время концентрироваться их, не забудь, продолжай идти! Не останавливайся, что бы ни произошло, и не сворачивай с пути, иначе, вполне возможно, ты будешь убит.

Все то время, пока он наставлял меня, мы шли вперед. Мы шли по правой стене, огибая Лабиринт, двигаясь к его дальнему концу. Девушки шли за нами.

Я наклонился и шепнул ему в ухо:

— Я пытался отговорить ее от того, что она тебе уготовила, но без всякого успеха.

— Я так и подумал, что ты это сделаешь. Не беспокойся. Я могу выдержать даже год стояния на голове, а может, меня отпустят и пораньше, если я уж очень им надоем.

— Они выбрали для тебя девушку по имени Виаль. Она слепая.

— Великолепно. Великолепнейшая шутка.

— Помнишь о том Регентстве, о котором мы говорили?

— Да.

— Будь добр к ней, останься здесь весь год полностью, и я не останусь в долгу.

Молчание. Затем он сжал мне руку, ухмыльнувшись.

— Твоя подружка, а? На кого она похожа?

— Договорились? — медленно спросил я.

— Договорились.

Затем мы очутились в том месте, откуда начинался Лабиринт, у самого угла комнаты.

Я двинулся вперед и посмотрел на линию, выложенную огнями, недалеко от моей правой ноги. Единственное освещение этой комнаты составлял сам Лабиринт. Вода вокруг холодила.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});