Борись за мою любовь (СИ) - Манич Мария

— Ага.

Ещё раз пытаюсь оживить ноутбук, но, конечно, ничего не выходит.

Пока Люда в красках рассказывает про то, как ей за три дня починили планшет и взяли денег всего ничего, ищу в подушках свой телефон. Забираю его и неживой бесполезный прямоугольник компьютера, не говоря ни слова, иду наверх к себе. Закусив губу, сажусь на кровать и глубоко вздыхаю. Что за невезение такое? Это карма? За что?

“Привет. Ты ведь разбираешься в ноутбуках?”

Ответ приходит через три минуты.

К: “ Привет, Даш.Что именно тебя интересует?”

Быстро пишу, что меня интересует ремонт или любая другая помощь с сохранением данных памяти.

Кирилл читает, и несколько раз под его контактом всплывает надпись “печатает…”. А потом от него приходит звуковая полоска.

Некоторое время не решаюсь прослушать голосовое сообщение, потому что на меня накатывает странное чувство дежавю, от которого спазмом сводит горло.

— Ничего, что запишу тебе аудио? Я просто в дороге. Забрал машину и сразу погнал по делам. Да, я думаю, там ничего сложного, скорее всего, видеокарта повреждена. На файлах это не отразится, всё вытащим, если нужно. Могу заехать вечером, забрать твоего пострадавшего. Окей?

Я начинаю переживать из-за того, что он опять за рулем своей машины и отвлекается. Куда бы он ни ехал. С кем бы он ни был. Пусть смотрит за движением.

“Не пиши мне за рулем. Сегодня отлично,  буду ждать”

К: “До встречи.”

К: “На светофоре можно писать?))”

Улыбаюсь. На светофоре можно.

Выхожу на крыльцо и накидываю капюшон толстовки на голову. Кроксы на ногах противно скрипят, но на участке отца я другую обувь игнорирую. Тем более сейчас, когда даже деревянный пол веранды мокнет под косыми каплями дождя.

Мачеха и сестры уехали полчаса назад, а я осталась и нахожусь в ожидании Морозова.  Я уже успела себя поругать за внезапное сообщение ему. И мысленно ругаю его — зачем он только согласился мне помочь. Мы точно не друзья. Но именно ему я набрала первому. А кому ещё?

Вроде и некому, но как-то это неправильно. Что-то скребется в душе и подсказывает мне, что не нужно подпускать Морозова ближе к себе, чем он есть сейчас. А сейчас он определенно ближе, чем был две недели назад, в день моего приезда.

Вздыхаю и сажусь на край плетеного кресла-кокона. Его подушка немного отсырела от влажности, витающей в воздухе, но не настолько, чтобы мои грубые широкие джинсы промокли. Раскачиваюсь, опираясь на пятки, и поглядываю то на экран телефона, то в сторону ворот, за которыми скрывается подъездная дорожка. В руке у меня зажат пульт, открывающий ворота. Ноутбук лежит в прихожей на комоде. Я ничего не жду от этой встречи, думаю, что она будет очень короткая и по делу, но в голове всё равно прокручиваю варианты развития событий.

Слышу шуршащий звук шин, сцепляющихся с мокрым асфальтом. Фары освещают ворота, машина останавливается, и мотор глохнет. Телефон в руке тут же оживает.

— Да? — сипло спрашиваю, откашливаюсь и говорю громче. — Алло.

— Я подъехал.

— Зайдëшь? — Вскакиваю на ноги и подхожу к краю крыльца, к самым ступенькам. Вглядываюсь в сумрак вечера через пелену дождя. Участок зелёный, цветут деревья и тюльпаны, но сейчас, в темноте, всё выглядит довольно мрачно. Гром и молния в небе добавляют атмосферы, от которой мороз бежит по коже. Напоминаю себе, что в доме я одна. 

— Давай, — легко соглашается Кирилл, и я слышу, как он снова заводит машину.

Вытягиваю руку вперед и щëлкаю пультом, открывая ворота. Автомобиль Морозова медленно проезжает на свободное парковочное место и останавливается. Его хозяин выбирается из машины и, втянув голову в плечи, широким шагом пересекает двор. Мнусь в ожидании около входной двери.

Взбегает по лестнице и подходит ко мне. Заходим внутрь дома вместе. В прихожей горит свет, я сбрасываю кроксы и поворачиваюсь лицом к парню. Морозов тоже разувается и снимает промокшую от дождя кожаную куртку. Протягиваю руку, забираю её и вешаю на крючок, привстав на цыпочки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Привет, — здоровается Морозов и проводит рукой по влажным волосам, откидывая их со лба. — Ну и погодка. Показывай, что там у тебя приключилось.

— Вот пострадавший, — киваю на ноутбук, лежащий на комоде.  — Пойдём на кухню, чай будешь?

— Лучше кофе, — говорит Кирилл и следует за мной по пятам, на ходу открывая компьютер.

— Он не подает никаких признаков жизни. — Поглядываю на него через плечо, останавливаясь около кофемашины.

Морозов плюхается на стул и барабанит пальцами по столу, вглядываясь в темный экран ноутбука. Не знаю, что он там увидеть планирует, разве что репродукцию квадрата Малевича. 

— Оживим, не переживай. Но думаю, ничего с ним серьёзного не должно приключиться. Ты говоришь, он упал у тебя? — Кирилл переворачивает ноутбук и изучает его заднюю поверхность на предмет видимых повреждений, хмурится и почесывает заросший щетиной подбородок двумя пальцами.

— Да, упал. На пол. С высоты примерно сантиметров семьдесят. Даже если не заработает, не страшно, мне, главное, файлы оттуда вытащить. Курсовые там, учебные материалы и фотографии, видео, музыку.

Наливаю кофе. Себе делаю капучино, Кириллу просто черный. Размышляю несколько секунд, а потом кладу ему полторы ложки сахара. Размешиваю. Ставлю одинаковые белые чашки на стол и сажусь напротив, подперев рукой голову.

— У меня в машине сейчас отверток нет, так бы я вскрыл его и покопался прямо при тебе. У тебя диск съëмный есть? — Отрицательно качаю головой, и Морозов кивает, типа он так и думал. Потом продолжает: — Мой ноут тоже остался дома. Заберу тогда на пару дней, а потом привезу. Думаю, всё вытащим. Не переживай. О, спасибо. Отличный кофе.

Улыбаемся поверх чашек и молча делаем по глотку. Смотрим друг другу в глаза. Говорить вроде не о чём, и я, и он молчим. Ловлю себя на мысли, что мне очень комфортно вот так. Просто помолчать. Странно, что комфортно это делать рядом с Морозовым. Но если вспомнить прошлое, то проблем с комфортным молчанием у нас никогда не было.

Слизываю языком пенку от капучино с верхней губы и отворачиваюсь к окну. Слышу, как Кирилл тяжело вздыхает, но никак не реагирую.

Дождь барабанит по стеклу, оставляя капли. Они катятся вниз, мокрыми дорожками. Видимость нулевая. Темнеет стремительнее, чем обычно. Всему виной свинцовые тучи, повисшие тяжелым одеялом над городом.  Можно только по очертаниям близлежащей рощи угадывать, что там поднялся ветер, от которого деревья с молодыми листьями шатаются из стороны в сторону.

 — Как ты поедешь назад? — спрашиваю, не поворачивая головы, — я не хотела тебя выдергивать и отрывать от дел. Просто не знала, кому ещё можно позвонить. А ты вроде работаешь с компьютерами.

Про поиск в гугле мысль приходит запоздало. Я отмахиваюсь от неё. Морозов уже здесь и вроде он знает, что делать. По крайней мере, обещал помочь.

— Всё нормально. У меня свободный вечер. Отвез Оленьку к тётке погостить. Иногда нам с ней нужно отдохнуть друг от друга, — слышу в голосе Морозова весёлые нотки.

— Личные границы никто не отменял? — усмехаюсь, заправляя волосы за уши.

— Именно так. И мои, и её. Поэтому у неё своя комната, в которой есть замок. Иногда я разрешаю ей закрыться.

— Это не опасно? Ей же всего десять. Алëнку нельзя оставить надолго одну, если не хочешь потом найти руины вместо комнаты.

— Нет, — Кирилл качает головой и улыбается, — она не  знает, что у меня есть второй ключ и я всё равно могу вломиться к ней в любой момент, если мне покажется, что она проводит там время слишком тихо и подозрительно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Он смеётся, и я неожиданно для себя улыбаюсь.

Спустя полчаса расслабленного общения, во время которого Кирилл травит байки про Олю и жизнь с ней, а я немного рассказываю о колледже и жизни в Германии, я провожаю его на крыльце. Дождь почти утих, но погода, как и видимость на дороге, оставляет желать лучшего. Я прошу Морозова ехать аккуратнее, в шутку упоминая, что у него на пассажирском сиденье едет важный пассажир. Мой ноутбук. Он, как и его хозяйка, не любит резкой езды.