Тайна красного чемодана - Анри Магог

Неужели я спал столько времени? Я вдруг почувствовал какую-то странную тяжесть в голове. Не усыпили ли меня? – мелькнула во мне мысль. Очень возможно, что, пользуясь моим бесчувственным состоянием, мой неизвестный спаситель угостил меня каким-нибудь наркотическим средством.

Я поднялся с откоса и попробовал сделать несколько шагов. Сначала меня слегка шатало из стороны в сторону, но мало-помалу ноги мои, по мере того, как я шел, перестали дрожать и, пройдя некоторое расстояние, я снова почувствовал себя бодрым и способным разобраться в окружавших меня таинственных явлениях.

Прежде всего я осмотрел карманы брюк и, к великому своему удовольствию, нашел в них несколько монет, с помощью которых можно было утолить голод и добраться до Ниццы. Остальные двести франков исчезли вместе с курткой и на возвращение их не было никакой надежды. Не пойду же я рассказывать кому бы то ни было о случившемся со мной происшествии. Меня подымут на смех. Да и, наконец, если даже я действительно попал в западню и был ограблен, кого я могу в этом обвинять? Саргасса? Дольчепиано? Но у меня не было доказательств; я мог только подозревать. Наконец, нельзя забывать, что в Пюже-Тенье я был известен под именем Падди Вельгона. Следовательно, при первой же попытке прибегнуть к содействию властей мое самозванство станет известным и я только навлеку на себя лишнюю беду.

Если бы эта особенность моего положения сделалась известна Саргассу или Дольчепиано, они бы, наверно, не нашли нужным прибегать к усыпляющему средству и перевозить меня так далеко.

Тщетно ломая голову над всеми этими вопросами, я поспешно направился в Тьен, чтобы прежде всего удовлетворить свой голод. Но не успел я сделать нескольких шагов, как мое внимание привлек лежавший около самой дороги небольшой серый узелок. Я подошел ближе и вскрикнул от удивления.

Передо мной находились, завернутые в накидку, мой жилет, гетры, шляпа и куртка, в карманах которой преспокойно лежал револьвер и двести франков, полученных мною от Кристини. Мало того, к последним были приложены еще восемь сотенных бумажек. К первой из них была приколота записка. На ней было написано:

«Прошу уважаемого Падди Вельгона принять эту сумму в вознаграждение за оказанную им помощь и поддержку».

Вся кровь бросилась мне в голову. – Дольчепиано! – невольно вырвалось у меня. Все мои сомнения исчезли. Только он один мог быть автором этой возмутительной шутки.

Итак, значит, наша борьба кончилась моим поражением. Я попался в ловушку, как ребенок, и чувствовал себя оскорбленным, униженным и бессильным отомстить за свое унижение. И что было ужаснее всего, я даже не понимал, чем я мог быть полезен итальянцу. Я только сознавал, что являюсь в его руках слепым орудием, и чувствовал, что раскрытие этой тайны повлечет за собой для меня новое унижение. Пока же я терялся в догадках.

Зачем он меня повез с собой? Что означало преследование Саргасса? Какая цель была у него, когда он спасал меня от смерти? Как объяснить похищение и затем возврат моего платья? Чего ради он возвращал мне эти восемьсот франков? Наконец, каким образом, получив мое письмо, а он сам сказал мне, что получил его, Кристини не упомянул ни слова об отсутствии денег?

Все эти вопросы не находили себе ответа. – Не стоит напрасно ломать голову, – грустно пробормотал я. – Все равно, рано или поздно, все станет ясно, даже слишком ясно.

Я надел на себя найденные вещи и медленным шагом, нехотя, направился к мосту по дороге в Пюже.

Мое появление на площади вызвало сенсацию. Меня уже многие знали в лицо, как сыщика, разыскивающего убийц господина Монпарно, и потому я нисколько не удивился оказанному мне приему. К тому же повязка на лбу могла служить достаточным поводом для любопытства.

Но не успел я войти в ресторан, как ко мне подбежал хозяин.

– Очень рад видеть вас опять здесь. Что нового?

– Нового? – повторил я, не имея никакого желания посвящать его в злоключения минувшей ночи. – Разве только то, что я голоден.

Он услужливо поспешил удовлетворить мой аппетит и, пока я жадно поглощал одно кушанье за другим, стал забрасывать меня вопросами.

– Знаете, его увезли в Ниццу, – таинственно произнес он наконец, видимо, недовольный моими односложными ответами. – Часа через два после вашего отъезда была получена телеграмма.

– Кого увезли в Ниццу? – небрежно спросил я, обращая гораздо больше внимания на содержимое своей тарелки, чем на слова своего собеседника.

– Ну, конечно, Саргасса! Будто бы вы не знаете, – подмигнул он мне, плутовато улыбаясь.

Я подскочил на своем месте.

– Саргасса? Кто его увез? Зачем? Хозяина, видимо, поразили мои вопросы.

– Жандармы, кому же больше. Вероятно, по вашему делу.

– По моему делу? – растерянно пробормотал я. – Но каким образом узнали?..

– Такие вещи всегда быстро узнаются. Весь Пюже уже говорит об этом. Ведь вы были на волосок от смерти.

Значит, все было известно? Но кто мог рассказать? И почему никто не пришел мне на помощь, зная, что я подвергся нападению?

– Итак, значит, Саргасс арестован, – снова пробормотал я. – Как же это произошло?

Хозяин громко расхохотался и хлопнул меня по плечу.

– Шутник! Вам это лучше знать. Это уж вы постарались.

– Я! – изумленно воскликнул я.

– Не притворяйтесь, не притворяйтесь! Все видели, как вы его привезли.

– Видели? Когда?

Мне показалось, что я схожу с ума.

– Сегодня утром.

Я посмотрел на своего собеседника таким изумленным взглядом, что тем, видимо, овладело беспокойство.

– Что с вами? Вы, кажется, нехорошо себя чувствуете?

– Нет, ничего, – ответил я. – Но вы рассказываете такие невероятные вещи. Итак, вы говорите, что меня видели?..

– Сегодня в четыре часа утра, – произнес он, глядя на меня с состраданием. – Вы этого не помните?

– Но все это время, со вчерашнего вечера, вернее, с момента моего падения до пробуждения на дороге к Пюже, я был без сознания. Был я в обмороке или просто спал, не знаю, но я не двигался с места. Следовательно, я не имел никакой возможности проезжать здесь в четыре часа утра.

– Может ли быть? – сочувственно покачал головой хозяин, – какое несчастье! Это, вероятно, последствия полученного вами удара.

– Вы думаете, что я сошел с ума? – возмутился я.

– Боже избави… Но тем не менее это странно. У вас утрачена память… Вас отлично видели. Наконец, ваша подпись.

– Моя подпись! – воскликнул я вне себя. – Что я мог подписывать?

– Свою жалобу. Вы пробыли в жандармском отделении очень долго. Говорят, в протоколе больше шести страниц и внизу ваша подпись. Саргассу не поздоровится. Неужели не помните? Так-таки ничего не помните?

– Ничего! – прошептал я, удрученный его словами.

– Хотите знать мое мнение? – глубокомысленно произнес хозяин. – По-моему, вы проделали все это, находясь во сне. Или на вас напал столбняк. Это тоже иногда бывает. Я советовал бы вам обратиться к доктору.

– Да, да, может быть, потом, – пробормотал я. – А пока расскажите мне, что я… делал.

– Чудеса! – рассмеялся хозяин. – Да вы не шутите? Неужели правда, вы ничего не помните?

– Посмотрите на меня, – ответил я. – Похож я на человека, желающего пошутить?

– Положим, что нет… Ну, да все равно, если хотите, я расскажу вам все по порядку. Итак, в четыре часа утра вы въехали в Пюже на автомобиле вашего друга…

– Дольчепиано? – не удержался я.

– Да, итальянца… Его вы, вероятно, оставили где-нибудь на дороге, так как он проехал потом. Одним словом, сегодня утром его с вами не было. Все сразу узнали, что это вы, так как смешать вас с итальянцем нет никакой возможности. Он гораздо выше вас и худощавее. Словом, это были вы. Рядом с вами сидел Саргасс, связанный, как сосиска. Говорить он не мог, так как вы ему заткнули рот платком, но зато какие он бросал вокруг себя взгляды!

Связанный Саргасс! Так вот каков был результат начавшейся на моих глазах борьбы.

– Вероятно, он перед вами в чем-нибудь провинился, – продолжал хозяин. – Это вы, конечно, помните?

– Помню. Он хотел убить меня.

– Да, вы так и заявили. Но, по-видимому, вы оказались сильнее его, хотя он здорово крепок, старый черт. Помучил он вас, я думаю? Здесь у нас никто не хочет верить, чтобы вы могли справиться с ним без чьей-либо помощи. Конечно, вы тоже не из малосильных. Но если бы пришлось биться об заклад, кто победит, я бы скорее поручился за Саргасса.

– Ну, еще бы! – пробормотал я. – Я бы сам не понадеялся на свою силу. Так вы говорите, что я отвез его в жандармское отделение?

– Прямехонько! Жандармы еще спали, но вы их разбудили и довольно энергичным способом. Мне рассказывал один из железнодорожных служащих. Когда они пришли в себя, вы заставили их составить протокол о привлечении к ответственности вашего спутника, который будто бы произвел в вас два выстрела.

– Совершенно верно, – согласился я.