Три вдовы из Гонконга - де Вилье Жерар

Стекла очков По Йик запотели от возбуждения. Всякий раз, когда девочка считала, что Малко не смотрит на нее, она просто пожирала глазами принца. Вновь приняв серьезное выражение лица, китаянка допила сок и попросила Малко:

– Я боюсь этих бородатых мужчин. Вы не могли бы проводить меня до остановки автобуса? Это на углу Айс-стрит.

Еще один предлог, чтобы подольше побыть с ним!

У Малко до обеда не было никаких дел. Кроме поисков Ченг Чанга, разумеется.

Малко заплатил и в сопровождении По Йик вышел из полутемного зала бара, направляясь к эскалатору. Дежурный индус бросил на Малко мрачный взгляд. Он искренне сожалел, что не успел до прихода принца незаметно свернуть шею этой сопливой девчонке. Как и все индусы, он от всей души ненавидел китайцев.

Неожиданно принцу преградил дорогу такой худой китайский рикша, что он наверняка мог бы проскользнуть в щель под дверью. Малко долго не мог отделаться от назойливого китайца, пока, наконец, ему не пришлось сунуть рикше банкноту в 5 долларов.

Очень веселая, игривая По Йик семенила рядом с Малко. Вдруг, не доходя немного до перекрестка Куинс-роуд и Айс-стрит, девочка остановилась, потянула Малко за руку и завела его в какие-то ворота. Удивленный Малко почувствовал, как девочка в темноте прижалась к нему. Принц не успел задаться вопросом относительно столь странного поведения По Йик, как она протянула ему свой ранец.

– Подержите, пожалуйста, – попросила китаянка. Порывшись в ранце, она извлекла из него нечто, напоминающее японский бумажный фонарь с выведенными на нем красными чернилами китайскими иероглифами.

Девочка сильно дунула во что-то вроде мундштука, и предмет надулся, принимая форму почти квадратного мяча, завернутого в коричневую бумагу. По Йик перетянула наконечник предмета и положила его на пол. Всю эту процедуру она проделала со смешным сосредоточенным выражением лица.

– Что это? – спросил Малко.

– Бомба! – прыснула По Йик.

– Бомба?!

Малко снова посмотрел на странный предмет. Он же прекрасно видел, как По Йик надувала это нечто, похожее на детский мяч. Но девушка уже тянула принца на улицу. Они вышли на тротуар Куинс-роуд. По Йик зашагала значительно быстрее, чем раньше. Дойдя до остановки, китаянка встала в очередь и бросила на Малко шаловливый взгляд.

– Что это еще за история? – строго спросил он. Китаянка рассмеялась:

– Это бомба демократических сил. Правда, она ложная. На ней есть надпись на китайском языке, говорящая о том, что к ней нельзя приближаться и что она взорвется и убьет врагов народа. Когда найдут «бомбу», пришлют машину и много полицейских. Они ведь не знают, настоящая она или нет. Понимаете?

Малко был неприятно поражен. Он посмотрел в направлении ворот, за которыми лежала подкинутая По Йик «бомба».

– Это очень плохо! А если вас поймают?

– Я стану жертвой революционной борьбы, – с невозмутимым, серьезным лицом ответила китаянка. – Полицейские изнасилуют меня и изобьют, но я никого не выдам...

К остановке уже подъезжал зеленый двухэтажный автобус. По Йик встала на цыпочки и поцеловала Малко в гладковыбритую щеку.

– Вы очень милы. Раз вы не империалист, значит, вы и не сердитесь, не так ли? Эти бомбы только против империалистов... Совсем растерявшись, Малко успел лишь спросить:

– Вы часто так делаете?

– Каждый раз, когда меня об этом просят, – гордо ответила По Йик. – Я принадлежу к «Барству бабочек Ванхая». Мы очень активные...

Остальные слова потонули в гуле мотора автобуса. Малко посмотрел вслед тяжелой машине, медленно тронувшейся с места. Он уже начинал понимать, почему англичане часто впадают в нервную депрессию из-за китайцев...

* * *

Холи Тонг ел без всякого аппетита, хотя здесь, в «Аско», он чувствовал себя как дома, а шеф-повар, бывший французский лепюнер, дезертировавший из Камбоджи, тушил для него чудесное рагу.

Холи было страшно. Сегодня утром к нему на виллу приходила госпожа Яо. На этот раз ему было особенно хорошо с нею. Однако в поведении его любовницы было что-то недосказанное, что очень напугало Холи, хотя мадам Яо не переходила обычные границы презрения к своему любовнику. Холи подробно пересказал ей свой разговор с Малко. Госпожа Яо казалась удовлетворенной тем, как вел себя Холи, но ощущение тревоги не проходило. Не глядя на Тонга, госпожа Яо заметила:

– Мне не нравится этот человек Он кажется менее глупым, чем Яйцевидный Череп, и может быть очень опасен.

Яйцевидный Череп – это была кличка, которую коммунисты дали шефу местной разведки ЦРУ Дику Рийяну.

Одеваясь, госпожа Яо с гримасой, заменявшей ей улыбку, повернулась к Тонгу:

– Если американцы раскроют тебя и станут пытать, втыкая иголки в твой толстый живот, ты им все расскажешь?

– Никогда, – горячо поклялся Холи, сам этому не веря. Госпожа Яо с такой силой нажала на самое чувствительное место своего любовника, что у того слезы выступили на глазах. Наконец она отпустила его, по-дружески, однако довольно чувствительно шлепнула Холи, встала с постели и окончательно изрекла:

– Ты обязательно все расскажешь. Я уверена в этом. Тонг отодвинул от себя еще на три четверти полную тарелку. В голове китайца непрерывно прокручивались слова госпожи Яо. А тут еще эта встреча с человеком с желтыми глазами, которому необходимо лечение иглотерапией... Холи сгорал от желания позвонить ему и перенести встречу, но никак не мог на это решиться. Это значило бы потерять лицо и, что еще более серьезно, ослушаться мадам Яо.

Дверь ресторана открылась перед Малко. Усилием воли Холи заставил себя приступить к оладьям. Глаза вошедшего Малко скрывались за темными очками, и китаец, не видя их выражения, решился на робкую улыбку. Не спеша подойдя к столику, Малко сел напротив. Холи, не пережевывая, проглотил оладьи, что вызвало у него легкую отрыжку.

– Ваш друг Ченг Чанг жив, – объявил Малко. – Эта новость, я думаю, вас обрадует.

Холи вдруг показалось, будто вместо оладий он жует сейчас обыкновенную вату.

– Но это невозможно! – так можно было понять то, что Холи пробормотал в ответ.

– Напротив! Он смог спастись вплавь после того, как «боинг» взорвался и упал в воду.

За столиком воцарилась тишина, показавшаяся китайцу бесконечной. Перед Холи стояли безжалостные глаза его любовницы: он уже видел «допрошенные» трупы в подвалах «Синема Астор»...

– Где он? – выдохнул Тонг.

От ответа на данный вопрос зависело жить ему или умереть.

– Мне бы тоже очень хотелось знать это, – вздохнул Малко. – Может быть, вы и поможете мне его найти...

Китаец махнул рукой, отказываясь от бобов в сахаре, которые ему только что принесли. Малко же решил оставить Тонга наедине с его размышлениями.

– Я пересяду на другое место, – сообщил принц китайцу. – Я предпочитаю сидеть у окна. Мне нравится смотреть на улицу...

Холи даже не пытался удержать принца. Он буквально исходил потом от новых, неожиданно свалившихся на него неприятностей. Первой реакцией Тонга на сообщение Малко было броситься к телефону и предупредить госпожу Яо о том, что Чанг жив. К счастью, он не сделал этого: гнев мадам Яо был бы ужасен. Пока Ченг Чанг не найден, у него еще оставался хоть маленький, но шанс. Может быть, Чанг все-таки еще умрет... Холи стало стыдно за подобную мысль, но в его положении это был единственный лучик надежды... Холи принял решение не говорить ни слова до нового приказа госпожи Яо.

Углубившись в меню, Малко украдкой посматривал в зал. Принц решил отбросить все сомнения и принять участие в опасной игре. В этом деле многое было непонятно, неизвестно. У людей, вращавшихся вокруг призрака Ченг Чанга, были какие-то странные отношения. Красавица Мина, развратник Холи Тонг, третья вдова, которую он видел лишь мельком в тот день, в морге... Что им всем нужно? Тут было над чем подумать даже электронно-вычислительной машине «Макс». А что может предложить принц в этой игре, кроме скромного аристократического ума, немного склонного к разведывательной деятельности...