Тень мертвеца. Последнее дело Фан Му - Лэй Ми

еще одежды. Изрядно поломав над этим голову, он решил, что лучше уж она сделает это сама.

Не разболеется ли она сильнее?

Подумав об этом, Фан Му вдруг понял, что «она» – это Ми Нань.

– О чем задумался? – прервал его мысли нежный женский голос.

Он обернулся. У двери стояла Лу Хайянь и с улыбкой смотрела на него.

– Да так, курю…

Лу Хайянь подошла к нему, взглянула на темнеющее небо, глубоко вдохнула влажный свежий воздух и медленно выдохнула.

– Как хорошо… – Она повернула голову и добавила: – Пойдем есть.

* * *

На ужин были рисовая каша, баоцзы с капустой и фаршем и несколько холодных закусок. Воспитанники приюта уже давно сидели за столом и наслаждались едой, а сестра Чжао была так воодушевлена, что тайком спросила у Фан Му, не хочет ли он вина – ведь, если что, она может утащить его из комнаты директора.

Фан Му поспешно отмахнулся. Сестра Чжао ответила, что очень жаль, и рассказала, что днем приходили Ян Минь и Син Лу. Узнав о его приезде, Син Лу тут же захотела остаться, но ей пришлось уйти из-за вечерней самоподготовки.

Все это время Ляо Яфань тихо ела баоцзы, но, когда услышала слова сестры Чжао, вдруг спросила:

– Кто такая Син Лу?

Фан Му не знал, что ответить, но сестра Чжао сделала это за него:

– Девочка, которую спас твой дядя Фан.

Ляо Яфань заинтересовалась, отложила палочки и приняла выжидательную позу, намереваясь докопаться до сути. Сестра Чжао, однако, не продолжила разговор, передала ей еще две баоцзы и, кивнув, сказала:

– Кушай, а то ты и этих мальчишек не одолеешь. Поговорим вечером.

Ляо Яфань бросила взгляд на Фан Му и, опустив голову, продолжила есть.

Фан Му съел тарелку каши и несколько баоцзы, как вдруг заметил, что Лу Хайянь ест только кашу и холодные закуски, а к баоцзы даже не притронулась. Он подвинул поднос, давая ей знак взять парочку. Но, взглянув на поднос, она вдруг молитвенно сложила руки и слегка кивнула Фан Му. Тот удивился, а вдова Цуй, сидевшая рядом, отодвинула поднос и пояснила:

– Она буддистка, придерживается вегетарианства.

Фан Му изумился еще больше и повернулся к Лу Хайянь, которая улыбнулась ему и, опустив голову, продолжила есть кашу.

Ляо Яфань, сидевшая напротив, внезапно подобрела и придвинула к Лу Хайянь стальную тарелку с холодными закусками.

* * *

После ужина дети вернулись в свои комнаты, отдыхать или делать уроки, а сестра Чжао и вдова Цуй повели взрослых наводить порядок на кухне. Сестра Чжао достала корзину с овощами и, перебирая их, разговаривала с Ляо Яфань. Вскоре стрелки часов показали девять, и сестра Чжао предложила бывшей воспитаннице остаться на ночь. Та бросила вопросительный взгляд на Фан Му, и тот кивнул.

– Может, ты тоже переночуешь здесь? – воодушевилась сестра Чжао. – Директора нет, можешь спать в его комнате.

– Не выйдет. – Отмахнувшись, Фан Му встал. – Завтра на работу.

Сестра Чжао не стала настаивать и вместе с Ляо Яфань проводила его.

Все еще лил сильный дождь. Фан Му сел во внедорожник, обмолвился парой фраз с сестрой Чжао, а затем повернулся и спросил Ляо Яфань:

– Заехать за тобой завтра?

Девушка в этот момент рассматривала на стене табличку «Приют “Дом ангелов”», на которой от ветра и солнца проступили пятна ржавчины. С мечтательным выражением лица она нежно поглаживала надпись.

Фан Му тихо произнес:

– Яфань…

– Что? – Она обернулась. – Не нужно, я сама доберусь.

Фан Му кивнул, попрощался с сестрой Чжао и завел машину.

Немного отъехав, он посмотрел в зеркало заднего вида. Ляо Яфань все так же стояла рядом с табличкой, как и в ту осеннюю ночь несколько лет назад.

* * *

Вскоре внедорожник покинул пригород, пересек кольцевую дорогу и въехал в город. Из-за сильного дождя на дорогах было мало пешеходов, и только машины сновали туда-сюда по шоссе. Под светом фонарей мокрое дорожное покрытие расцвело пестрыми и прекрасными цветами. Внезапно Фан Му охватила лень. Действительно, ливень, казалось, был основным способом пресечь человеческую активность на улице. В такую погоду нет ничего приятнее, чем спрятаться в теплой комнате, попивая горячий чай или смотря интересный спортивный матч. Те, кто любит бродить под проливным дождем, – психологически ненормальные люди.

Пока он витал в облаках, по левую сторону дороги между небоскребами возник режущий глаз просвет. Подобно послевоенным руинам, он казался неуместным на фоне окружающего оживленного пейзажа. Фан Му бросил туда взгляд и сразу понял, что это комплекс «Фуминь». Внедорожник пронесся мимо. Впереди показался красный светофор, и Фан Му постепенно сбавил скорость. Вдруг его осенило. Он крутанул руль и остановился на полосе для разворота.

Комплекс «Фуминь» находился за рядом зданий, выходящих фасадом на улицу, и для жителей остался лишь узкий переулок, по которому можно было пройти. Фан Му припарковал машину на обочине, взял зонт и пошел в сторону комплекса.

Квартал опустел, а с отключением воды и электричества большинство домов погрузилось в кромешную тьму. Лишь в нескольких окнах еще горели слабые огни свечей – должно быть, это так называемые упрямые гвозди[19]. Интересно, кто придумал это чертово выражение, которое так унижает людей, защищающих частную собственность…

В сравнении с ярко освещенной улицей за его спиной комплекс «Фуминь» напоминал подземный мир. Пройдя всего несколько десятков метров вдоль переулка, Фан Му оказался в темноте. Он замедлил шаг, ступая осторожно, но время от времени все же пиная битые кирпичи и стальные прутья.

Дождь не собирался стихать, и капли бились о зонт со звуком, который, казалось, был втрое сильнее, чем обычно. Вода стекала по краю зонта, и брюки и обувь Фан Му быстро промокли. О чем это он недавно думал? Точно, любой, кто бродит в такую погоду на улице, – ненормальный.

Фан Му никогда не считал себя нормальным человеком, иначе он не обладал бы таким острым чутьем на преступления. И хотя на сегодняшнем собрании по делу его выводы не были приняты, Фан Му все равно хотел приехать в «Фуминь», чтобы еще раз все осмотреть. Когда субъективные предположения не работают, остается самый простой подход – поставить себя на место убийцы.

При входе на территорию комплекса первое, что бросается в глаза, – это полностью разрушенный жилой дом, и жильцы, надо полагать, волей или неволей получившие компенсацию, предварительно его покинули. Битого кирпича и щебня под ногами становилось все больше, и Фан Му пришлось сбавить скорость после того, как он дважды подвернул ногу. Профайлер огляделся по сторонам: ливень застилал ему глаза,