Война ордена - Бен Каунтер

Гигантский орк был уже совсем рядом, когда Ад заставил его узреть ужасную истину о том, сколь бессмыслен крестовый поход зеленокожих. Именно в этом и нуждался Сарпедон. Нащупав надежную опору задними лапами, он оттолкнулся и бросился в атаку. Два гиганта столкнулись с грохотом, подобным грому.

Глава седьмая

— Что есть величайший из грехов?

— Величайший из них — предательство, ибо этот грех обращен против самой души.

Дениятос. Боевой Катехизис

Лорд Совелин Фалкен упал ничком, зарываясь лицом в грязь; в ушах звенело от взрывов. Извиваясь червем, он пополз по сотрясающейся земле к ближайшей мортире, но когда уже почти добрался, рядом что–то прогремело, и на несколько секунд весь мир погрузился во тьму и всепоглощающий гул.

Офицер заставил себя подняться на одно колено и оглядеться. Большинство Ванквалийских Стражей также предпочли найти укрытие от снарядов, раздиравших полог джунглей и взрывавшихся среди артиллерийских установок. Были и погибшие: одного обезглавило осколком; второй, без обеих рук, лежал, зарывшись лицом в траву. Третий пока еще был жив, хотя вся нижняя половина его тела и превратилась в отвратительное кровавое месиво. Его лицо стало белым, словно мел, а глаза распахнулись в паническом ужасе; жизнь постепенно покидала его, утекая в болотную грязь.

На краю поляны за деревьями замаячили смутные тени. Некоторые из них несли на себе увесистые пушки, чьи стволы, раскалившиеся от стрельбы, все еще светились в темноте. Оркам удалось вывести свою артиллерию из оврага и накрыть позиции Совелина, чтобы его Стражи не могли более вести огонь по основному скоплению зеленокожих.

— Построиться! — закричал Совелин. — Ко мне! В линию!

В ушах звенело, и он сам с трудом слышал собственный голос, но вскоре к нему стали сбегаться солдаты; их форму покрывал густой слой грязи, а лица были бледны от страха.

Он был их офицером. И с этим приходилось смириться. Если он не возглавит своих людей, все они обречены на гибель.

Стараясь бороться с подступающей паникой, Совелин приказал открыть огонь. Последовавшая схватка была отчаянной и жестокой; грохотали ружья орков, им вторил треск автоматических винтовок. Зеленокожие рассчитывали развернуть свои тяжелые орудия и дать еще один залп, но почти все, кто пытался это сделать, погибали. Неожиданно прямо среди людей возник ксенос, и Совелину пришлось лично вступить с ним в драку — у омерзительной твари была лишь половина лица, вместо второй на офицера смотрел почерневший, опаленный череп. Удар орка раздробил приклад винтовки Совелина, когда тот попытался защититься, и офицер повалился на землю. Зеленокожий вновь размахнулся огромным мясницким топором, и командир Стражей едва успел откатиться, чтобы жуткое оружие не раскроило ему голову. К сожалению, двигался он недостаточно быстро, и теперь орк прижимал его к земле всем своим весом, пытаясь переломать ребра. Поддавшись панике, Совелин выдернул из кобуры лазерный пистолет и выпустил почти весь заряд прямо в брюхо ксеноса. Тварь задергалась и смрадно выдохнула прямо в лицо офицеру; на секунду тот даже подумал, что эти жуткие клыки сейчас откусят ему голову.

Но затем орк безвольно обмяк и испустил долгий предсмертный хрип. За тушу схватились чьи–то руки, помогая командиру сбросить ее с себя, — два ванквалийца оттащили труп ксеноса в сторону, и Совелин смог увидеть, какую дыру проделал в животе орка. Должно быть, выстрел перерезал твари позвоночник. Командир артиллеристов никогда прежде никого не убивал. Во всяком случае, не с такого расстояния.

— Нам надо… — произнес Совелин, пытаясь восстановить дыхание. — Надо перестроиться. Нужно что–то вроде расстрельной команды. Мы можем с ними справиться, но нельзя подпускать их вплотную.

К сожалению, на самом деле орки были повсюду. Сотни тварей. Может быть, даже тысячи. Им где–то удалось прорвать оцепление, и теперь ксеносы стремились уничтожить артиллерию людей. Совелин понимал, что и он сам, и его бойцы уже обречены.

В голове офицера неожиданно раздался низкий гул, стремительно усилившийся до оглушительного рева, и мир переменился. Джунгли заслонил собой новый пейзаж — угрюмая и бескрайняя каменная пустыня, безжизненный и печальный мир под черными, как космос, небесами. Совелину не удалось сморгнуть это наваждение, и, оглянувшись, он понял, что то же самое видят и ванквалийцы, и орки.

Стрельба стихла, и люди попрятались, обхватив головы и пытаясь избавиться от обрушившихся на них иллюзорных образов.

Колдовство. Космический десантник, перепугавший орков у Райтспайра, находился где–то недалеко. Значит, здесь были и другие Астартес, и у артиллеристов появился шанс на спасение.

Распрямившись, Совелин поискал глазами новую винтовку, чтобы иметь возможность показать пример своим людям. Сосредоточиться никак не получалось, — наклонившись за оружием, он едва сумел его подобрать. Мир вокруг расплывался и качался, словно в пьяном угаре.

Сквозь лес ломилось настоящее чудище, сцепившееся врукопашную с космодесантником. Орк… такой огромный, что Совелин и представить себе не мог, что такие вообще существуют; половину тела ксеносу заменял плюющийся паром механический кошмар. Но сколь бы пугающим и мерзким ни был этот зеленокожий, в животе у офицера Стражей по–настоящему похолодело, когда он разглядел космического десантника.

Астартес оказался мутантом. Вся нижняя половина его тела выглядела какой–то отвратительной насмешкой над природой; ноги ему заменяли восемь членистых лап, точно у паука или скорпиона. Двигался этот воин со стремительностью и ловкостью, не свойственной человеку. Удар за ударом, шаг за шагом, десантник постепенно оттеснял орка обратно в джунгли. Остальные зеленокожие, еще недавно штурмовавшие позиции артиллерии, разразились испуганным воем, увидев, что мутант берет верх и вот–вот победит их предводителя.

Впрочем, орки вдруг стали самой последней из забот Совелина. Он неожиданно узрел страшную правду.

Мутант. Колдовство. Неожиданное появление на орбите Ванквалиса. Впервые офицер сумел отчетливо разглядеть изображение чаши на наплечниках Испивающих Души. Все стало понятно. По венам Совелина заструился чистый, леденящий душу ужас, куда более сильный, нежели он мог испытывать перед смертью или несущими ее орками.

Совелин был единственным, кто на самом деле понимал, что здесь происходит.

— Эй ты! — закричал офицер, указывая на ближайшего из ванквалийцев. — Тащи сюда полевой вокс! Живо!

— Сэр?

— Мы должны предупредить Хирогрейв, — пояснил Совелин. — Черная Чаша вернулась.

Технодесантник Лигрис понял, что что–то происходит, только тогда, когда увидел нацеленное на него оружие.

Скауты окружили его на мостике. Их было порядка тридцати человек, и Лигрис инстинктивно почувствовал, что командует ими Евмен, стоявший скрестив руки на груди и глядевший на него с холодной уверенностью в глазах. Со всех сторон на технодесантника были нацелены болтеры, и деваться было некуда.

Лигрис отвел взгляд от обзорного экрана, на котором отображались Змеящаяся лощина и зоны наведения для орудий «Сломанного хребта».

— Евмен, что все это значит?

— Мы захватываем корабль, Лигрис, — самоуверенно произнес командир скаутов.

Технодесантник был силен и прошел множество сражений и под руководством Сарпедона, и во времена старого ордена. Но Евмен привел с собой слишком много Испивающих Души — и скаутов, и полноправных космодесантников, среди которых были и такие, чей опыт не многим проигрывал Лигрису. Да и сам главарь мятежников являлся исключительным бойцом.

— Но почему?

— Ты и сам знаешь ответ, — усмехнулся Евмен. — Все кончено. Мы забираем орден у Сарпедона. Мы должны сражаться с Империумом вместо того, чтобы терять братьев на Ванквалисе ради забытой Императором планетки.

— Это предательство, — уверенным голосом ответил Лигрис.

— Знаю, — столь же спокойно произнес Евмен. — Вот почему мы и не собираемся оскорблять тебя, предлагая присоединиться к нам. Просто отойди от терминала и позволь нам принять управление, и мы сохраним тебе жизнь.

Технодесантник развернулся и направился к невысокой лесенке, спускающейся на основную палубу мостика. Попутно он словно невзначай щелкнул переключателем на приборной панели, вознеся безмолвную молитву, чтобы никто из мятежников этого не заметил.

— Ты же знаешь, Евмен, что я не могу тебе этого позволить.

— А ты знаешь, что выбор у тебя невелик. — Предатель щелкнул предохранителем болтера. — Так нам стрелять?

Лигрис торопливо обвел взглядом лица тех, кто примкнул к мятежу. Он узнал Скамандра и Нисрия — двух молодых рекрутов–псайкеров, на которых возлагалась надежда по восстановлению либрариума. Среди прочих было и несколько опытных боевых братьев, хотя в основном все это воинство состояло из совсем юных новобранцев. Но сердце Лигриса застыло, когда он увидел белые доспехи апотекария.