Из царства тьмы - Вера Крыжановская

Очнувшись, она чувствовала себя совершенно разбитой и сознавала, что побеждена. Очевидно владыка, которому она отдалась, не выпускает из когтей своих подданных. В мертвой апатии лежала она на диване, затем насильно принудила себя за ужином съесть кусочек дичи и утомленная легла в постель, но ей не спалось, и апатия мало-помалу сменилась полным отчаянием.

Пробило полночь, как вдруг она вздрогнула и привстала. В лицо ей пахнул порыв теплого, ароматного воздуха, нежные, гармоничные звуки пронеслись по комнате, которая озарилась голубоватым, точно лунным светом, и на этом ясном фоне показалось красноватое облако. Кружась, приближалось оно к постели, а затем туманная масса быстро расширилась, уплотнилась и приняла форму человека высокого роста в белом одеянии. Его голова была окружена фосфоресцирующим светом, скрывавшим черты лица, а из солнечного сплетения тянулась огненная лента и терялась вдали. Нагнувшись к Мэри, в немом ужасе смотревшей на таинственного гостя, он слабым и глухим, но внятным голосом сказал:

— Наступает минута борьбы с адом, чтобы вырвать из него твою душу и спасти тебя. Дорогой тебе человек жив и любит тебя взаимно: значит, ты будешь бороться за ваше общее счастье, потому что соединиться вы можете только после того, как ты навсегда порвешь с поработившими тебя извращенными тварями. Если ты мужественно перенесешь нападение сил зла, устоишь против злобы служителей сатаны, тебя поддержат, и ты будешь спасена. Видишь в моей руке этот лучезарный крест? Этот священный символ укроет и охранит тебя, будучи знамением прощения Отца Небесного, милосердие коего к кающемуся безгранично. Помни это и будь тверда, потому что борьба предстоит тяжелая.

Видение подняло руку и начертало над Мэри мистический знак спасения, а она, словно пораженная ударом молнии, упала на подушки. С минуту светлый крест витал над нею, а потом рассыпался голубоватыми лучами, покрывшими Мэри как бы прозрачным пологом.

Было уже поздно, когда бледный и озабоченный брат Зепар явился в дом Ван-дер-Хольма. Навстречу ему вышел расстроенный Биллис, спешно вызвавший его по телефону, и рассказал, что ночью произошло нечто ужасное. Он с камеристкой были разбужены какими-то звуками, похожими на звон церковных колоколов, затем невыносимая вонь ладана наполнила весь дом, и им казалось, будто жгучие токи пронизывали воздух, причиняя им такие сильные боли, что они лишились сознания и едва очнулись, когда было уже совсем светло. Слегка оправившись, камеристка пошла к Мэри и была ошеломлена стоявшим в комнате барыни удушливым запахом, а та лежала, как мертвая. Даже Пратисуриа был болен, и ноги его дрожали. Не зная, что делать, слуги решили вызвать его.

Покачав головой, Зепар прошел в спальню Мэри, где действительно стоял сильный аромат ладана, и сатанист с отвращением попятился, а его тощее лицо стало зеленовато-бледным. Вслед за этим он приказал открыть окна и принести жаровню с горящими угольями. Когда его приказания были исполнены, Зепар достал из кармана круглую коробку с желтым порошком и высыпал его на уголья, тотчас поднялся густой дым с удушливым запахом серы. Бывшую лишь в ночной сорочке Мэри положили посреди комнаты на принесенную из сеней скамью и сатанист начал, пятясь, ходить вокруг, читая заклинания и совершая окуривания, при этом открылась удивительная картина. Из тела Мэри, все еще находившейся в беспамятстве, стал подниматься легкий, голубоватый пар, который с треском таял в серном дыме, когда же последний клуб дыма вылетел в открытое окно, Зепар приказал камеристке тотчас приготовить барыне ванну.

— Когда все будет сделано, скажите мне, — прибавил он подходя к тигру, растянувшемуся в забытьи на своем матрасе.

Как и в первый раз с помощью Биллиса он влил ему в пасть ложку красной эссенции и натер голову ароматной водой, после чего Пратисуриа очнулся, сытно поел, и весело порыкивая, подошел к все еще неподвижной Мэри. Положив лапу ей на грудь и продолжая тихо рычать, он слега покачал головой, как бы выказывая этим, что снова готов вступить в свои сторожевые обязанности. Зепар приласкал его и похвалил.

В эту минуту камеристка вошла сказать, что ванна готова. Сатанист поднял Мэри, словно ребенка, и отнес в ванную комнату, где положил ее на диван, а затем налил в ванну что-то из флакона, отчего вода окрасилась в красный цвет и закипела.

— Посадите барыню в ванну, поддерживайте ей голову и держите до тех пор, пока вода не перестанет кипеть: тогда больная очнется. Вы поможете ей выйти и уложите ее в постель, надев теплую фланелевую рубашку. Биллис приготовит ей чашку теплой крови, а вино я приду дать сам.

Около четверти часа спустя вода перестала кипеть, Мэри открыла глаза и слабым голосом спросила:

— Где я?..

— Успокойтесь, барыня, все хорошо. Вы были нездоровы, но теперь все прошло. Я уложу вас и принесу что-нибудь скушать.

Как только Мэри легла, ей принесли чашку теплой крови, которую она, хотя и с отвращением, но проглотила, потом Зепар заставил ее выпить стакан вина, смешанного с чем-то острым и душистым, а после этого она заснула тяжелым, крепким сном.

За всеми этими хлопотами наступила ночь, Зепар сказал, что останется сторожить, на случай возможного повторения нападения со стороны «светлых подлецов». Только устроился он в бывшем кабинете Ван-дер-Хольма, рядом со спальней, как явился Укобах, узнать, что случилось, потому что Биллис телефонировал и ему, но он не был дома. Узнав вкратце о происшедшем, он пожелал остаться с Зепаром и распорядился подать себе сытный ужин.

Сидя за столом перед сочным паштетом из дичи, устрицами, шампанским и прочими вкусными вещами и отпустив Биллиса, приятели вели оживленную беседу, и Зепар подробно изложил свое дело.

— Я вижу, что сестре Ральде грозит большая опасность и что господа рыцари «Восходящего света» решили вновь завладеть ею. Но борьба будет труднее, чем эти канальи предполагают! — Укобах стиснул кулаки. — Во всяком случае, мы скорее убьем ее, но не отпустим!

Зепар вполне одобрил такое решение, и беседа продолжалась в том же воинственном настроении, а по окончании ужина он предложил принять какие-нибудь меры предосторожности, на случай повторения нападения. Укобах насытился и после того, как они решили бодрствовать поочередно, улегся на диван и заснул, сходив, впрочем, предварительно посмотреть, спит ли Мэри. Та, по-видимому, крепко спала, а тигр, растянувшись на красном бархатном ковре, находился на своем посту.

Зепар начертил в комнате красным мелом круг, устроился в кресле и, достав из кармана книжку, похожую на молитвенник, принялся читать заклинания. Мало-помалу его тощее лицо стало принимать какое-то странное выражение и покрылось зеленоватой бледностью, а черные глаза загорелись, точно уголья. По мере того, как он глухим и размеренным голосом бормотал непонятные формулы, кабинет наполнялся страшной публикой. Уродливые существа — полулюди, полузвери и черные приземистые тени с обезображенными самыми низменными страстями рожами выходили из стен, ползли по паркету с змеиными телодвижениями или забивались по углам. Кокс то также был тут, но на его мордочке было написано отчаяние, а за ним беспокойно копошилась, шипя и свистя, его ватага.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});