На волоске - Лиза Сивен

было слишком хорошо, чтобы быть правдой. И когда через час я с сожалением отклеиваю нанокожу от своей макушки, сердце сжимается еще сильнее.

Вторник. Реальность грубо возвращает меня с небес на землю. Прощай, мое ощущение перемен к лучшему, вернувшейся было самооценке тоже можно помахать ручкой… Я снова потерпел неудачу. А на улице еще и пасмурно, слишком холодно, чтобы не дрожать, но слишком тепло для снега, который укрыл бы мою голову пушистой белой шапкой. Черт, да что нужно сделать, чтобы заслужить право на лучик света, который хотя бы иногда прорезал непроглядную серую завесу?

Я же не прошу луну с неба. Просто дайте мне помечтать чуть дольше пяти минут кряду.

Сегодня я опять стою нахохлившись в своем пуховике во время перемен, утоляя жажду в животном гвалте, которым школьный двор полнится, как зоопарк. Есть ли мне вообще место в этом мире? Хищники красуются, сидя на скамейках и вынуждая меня оставаться под защитой навеса. Я уже не раз ощутил на себе пристальный взгляд Джаспера, а это никогда не было хорошим знаком. Черная бейсболка с золотым логотипом, которую он у меня стянул, видна издалека, и я замечаю его, как только она попадает в мое поле зрения. Поэтому мне удается избегать его с ловкостью ниндзя.

Но с Сураей это не работает.

Школа не настолько большая, чтобы мне удавалось избегать их всех, из-за расписания мы с ней периодически пересекаемся в коридорах; я реагирую на ее присутствие еще острее, чем прежде. Отдача? Может быть. Теперь мне кажется, что я сглупил, когда подумал, что нравлюсь ей. Должно быть, на эту нелепую мысль меня натолкнул разговор в туалете.

Она сказала: «Покажите мне этого красавчика».

Ей было любопытно. Вот и все. Во всяком случае, с тех пор Леана не отходит от нее ни на шаг. Она все чаще и чаще присоединяется к ней, забывая о своих лучших подружках — Иссе и Анжелике. А бедной Анне Софии приходится за это расплачиваться, оставаясь в стороне. И судя по выражению ее лица, она решила стойко нести свой крест.

Скрученные в жгутики прядки Сураи все еще пляшут у меня перед глазами. Я снова переживаю тот момент, когда она громко сказала, что надеется увидеть меня в субботу. Меня. Я витал в облаках несколько секунд. И даже забыл о мокром кеде.

О, я мог бы продолжать тешить себя иллюзиями и попытать удачу, несмотря на голос разума, чтобы разом прекратить все сомнения, охватывающие меня в минуты слабости, потому что мне нравится лгать себе и верить, что у Поля есть какой-то мизерный шанс понравиться ей. Но я реалист: у моего злого двойника нет опции «неотразимый шарм». Бедняга едва способен поддерживать разговор, и я не могу сердиться на него за это.

Лучше подумать о чем-нибудь другом, и как можно скорее, пока я не сошел с ума от боли. Задумавшись на большой перемене, я ударяюсь о мусорку. Я сжимаю зубы, мое бедро отскакивает от преграды, траектория неизбежно меняется, и я нечаянно влетаю в старшеклассника по имени Ксавье. Он всегда громко шутит и быстро выходит из себя. Я выше его на голову, но я козел отпущения для всей школы, и он грубо толкает меня:

— Смотри, куда прешь, лысый придурок!

— Да, окей! Извини!

Я хватаюсь за козырек бейсболки, чтобы убедиться, что она не слетела с головы, и иду дальше своей дорогой. Которая приводит меня к Джасперу и Карло, которые, как обычно, докучают Леане. Шаг в сторону я делаю слишком поздно. Джаспер закидывает руку мне на плечо.

— А ну погоди-ка! Куда это ты так спешишь? Классная кепка!

Он срывает ее с меня и с громким смехом взъерошивает три волосинки на моей голове. Меня душит ярость, и я краснею до кончиков ушей от стыда, от смущения, от ненависти. Я пытаюсь вырваться.

— Отпусти меня!

— Какой наш маленький Жан-Клод ранимый!

Леана смеется, и Джаспер возвращает кепку на место, ослабляя хватку на моей шее. Я вырываюсь, сжав кулаки и пытаясь унять бешено рвущееся из груди сердце.

— Тише, монашек, — почти ласково говорит мне Карло, бросая взгляд на надзирателя[2], который как раз повернулся в нашу сторону. — Будет жаль, если тебя оставят после уроков.

Они ждут, что я брошусь на них, чтобы свести с ними счеты на публике, тогда они смогут свалить всю вину на меня, сказав, что «он первый начал!». Я собираю в кулак всю свою храбрость. Нет, я никогда не полезу с ними в драку, я знаю, слишком силен во мне страх. Но я плюю им под ноги, срывая насмешливые овации. Это неважно. Им меня не сломить.

Я ухожу, но горечь, от которой мне никуда не деться, разъедает душу. Черт, как же я их ненавижу. И жажду мести.

Однажды я заставлю их заплатить за все это. Они увидят.

И тогда мне в спину летит знакомый мотив, от которого мне хочется орать как бешеному и крушить все вокруг.

— «Когда вновь увижу чудесный тот край…»

Глава 17

— Вот козлы! — повторяет Андреа в четвертый раз.

Она злобно перебирает разрозненные листки, сидя на моей кровати. Я предложил ей готовиться к экзаменам здесь, потому что Манон решила устроить себе марафон «My Little Pony». Писклявые голосочки милых пони действуют ей на нервы.

— Переживу, — говорю я, чтобы успокоить ее, запуская на компе «Space and Daemons».

— Мне нужно выпустить пар. Меня убивает то, что в XXI веке можно оставаться такими недалекими. Школьная травля продолжается из поколения в поколение, и никто ничего с этим не делает! Все прекрасно об этом знают, и все равно это до сих пор происходит!

Я не могу сдержать улыбку.

— Тебе лучше сосредоточиться на своих конспектах.

— Как скажете, босс.

Но ее реакция все равно греет мне душу. Иногда, когда плохо, просто хочется, чтобы кто-нибудь разделил с тобой твою злость. И я очень ценю, что она не пытается давать мне советы и не говорит, как бы она поступила на моем месте, не говорит, что мне нужно научиться защищать себя или — мое любимое — что я должен быть «мужиком». Я считаю, что лучше не вестись на провокации как в кратко-, так и в долгосрочной перспективе, чем вести себя как неандерталец и лезть в драку, чтобы получать на орехи регулярно.

Но, несмотря на это убеждение, я все еще прокручиваю в голове ту сцену. Я сыт по горло этой песней и своей безропотностью… Окей, я плюнул под