Дамоклов меч над звездным троном - Татьяна Степанова

Жданович смерил Кравченко взглядом.

— Ладно, сейчас поглядим. Вадим тебя зовут, говоришь? Андреич? Спортсмен, что ли, бывший? Или спецназовец?

Кравченко выпрямился.

— Ты на машине — нет? — не унимался Жданович.

— На машине.

— Ну и я на машине. Пойдем.

— Леха, погоди, — вмешался Долгушин.

— Да что такое? Все нормально. Пойдем, парень, — Жданович поманил Кравченко рукой.

— Макарыч, сбавь обороты, — сказал капитан Аристарх.

— Да, ребята, вы что? Мне сторожей нанимаете — должен же я проверить, что за сторожа такие, — Жданович вышел из каюты, побрел, покачиваясь, по палубе к трапу. Кравченко следовал за ним — он ничего не понимал, но был готов.

У борта застыла маленькая фигурка:

— Алексей Макарович, ну куда вы? Ночь!

— Лиличка? Да ты что? — Жданович подошел к девушке. — Вот глупая. Ну, хочешь со мной?

— Хочу!

— Айда в машину. Прокатимся по Москве, проветримся. Ну что, парень, — он обернулся к Кравченко. — Ты на тачке, я на тачке. Сыграем?

— В догонялки, что ли? — спросил Кравченко.

— Угу. Пока, парень, — Жданович увлек Лилю за руку с собой по трапу, к стоявшей на причале машине.

Кравченко ослепило фарами. Только тут он вспомнил, что его-то машина — в самом начале причала, на стоянке! Он бросился туда сломя голову. Белая «Тойота» с разрисованными боками промчалась мимо.

— Вадька, ты куда? — закричал с борта теплохода Мещерский. — А я?

— Напоретесь на ментов. Сейчас их на Ленинградке как собак нерезаных! — зычно пообещал вслед капитан Аристарх. — Мы вас выручать не будем, дудки!

Кравченко добежал до машины, бросил тело за руль. От коньяка все плыло перед глазами. Он знал лишь то, что с аллеи, ведущей к порту, Ждановичу сейчас некуда больше деться — только прямо, к Ленинградскому шоссе. А там уж…

"Он из Питера, а я коренной москвич, — Кравченко стиснул зубы. — Ну ладно, поэт, раз ты так, поиграем в «Формулу-1».

Белую «Тойоту» он нагнал только у «Водного стадиона» — на светофоре. Поравнялся, посигналил. Жданович помахал ему — а, ты тут? Кравченко закурил, самодовольно решив, что питерец хоть и знаменитый насквозь, а против него, коренного москвича, слаб в коленках. Это был скоропалительный вывод — Алексея Макаровича он просто недооценил.

Светофор мигнул — машины тронулись. Белая «Тойота» шла чуть впереди и вроде бы снова сбавляла скорость. Не доезжая «Войковской», свернула направо, под мост к железнодорожным путям. Здешние улицы уже были пустынны. «Тойота» взяла курс на Покровское-Глебово. Кравченко не отставал — в парк так в парк, дело ваше. Внезапно его снова ослепили фары — с боковой аллеи выруливала «Газель». Из кабины гремела «Осень» Шевчука. Кравченко выжал педаль тормоза до отказа, иначе бы… Вот и гоняйся за клиентом по темному парку. Объехав «Газель», он вырвался на свободный участок дороги — далеко впереди мерцали красные габаритные огни.

Эту ночную гонку Кравченко запомнил надолго — свернули на Волоколамское шоссе, домчались до МКАД. Снова резко прибавили скорости, не встретив по пути, на удивление, ни одной припозднившейся пробки. Как Кравченко ни старался, как ни бесился, а белую «Тойоту» обогнать не мог. Она мчалась, как угорелая, юлила, перестраивалась. Стрелка на спидометре приближалась к ста шестидесяти. И вдруг «Тойота» резко мотнулась вправо, перестраиваясь на первую полосу, готовясь съезжать с Кольцевой. Кравченко понятия не имел, где они находятся. Мелькнули указателя, но он в горячке погони их проворонил. Промчались под эстакадой — слева за бензоколонкой чернел какой-то лесопарк. «Тойота» снова свернула — освещенная дорога кончилась. Они опять ехали по аллее лесопарка, но уже где-то далеко, на юге Москвы. На темной дороге не было ни души. И вдруг «Тойота» снова прибавила газа, нырнула в темноту, свернула и…

Кравченко потерял ее. Он проехал наугад несколько метров вперед — фонари вдали, какая-то улица, дома. В окнах домов уже гас свет. Кравченко глянул на часы — готово дело, начало первого. Это, значит, столько они прокатались? Бортовой компьютер мигнул, напомнив — бензин на исходе.

Ясно было — гонку он проиграл. Он, москвич, проиграл приезжему, гостю из Питера. Проиграл своему клиенту, к которому его наняли в том числе и для того, чтобы осуществлять над ним негласную опеку. А клиент шил и обставил его на сто очков. Исчез, испарился с дороги!

Проклиная все на свете, Кравченко медленно ехал но какой-то кривой улице, застроенной старыми пятиэтажками. Конечно, нет здесь никакой бензозаправки. Нот кончится бензин — и тогда что?

И внезапно он увидел их: белую «Тойоту» у тротуара, а рядом согнувшегося над капотом Ждановича и эту девчонку Лилю. Она пыталась его поддержать. Как-то нелепо взмахивала руками — вообще прыгала вокруг него как перепуганная курица — так по крайней мере показалось Кравченко.

— Что же вы? — крикнула она, когда он остановился рядом. — Куда вы подевались? Помогите мне, не видите — ему плохо!

— Что стряслось? — Кравченко подошел.

— Помогите мне, — Лиля тревожно заглядывала в лицо Ждановича. — Что, приступ? Опять?

Кравченко хотел усадить клиента в машину. Но Жданович слабо отпихнул его.

— Погоди ты. Сейчас все пройдет.

— Сердце, да? — спросил Кравченко.

— Нет. Нам надо вернуться, — Жданович оглянулся назад.

— Куда вернуться?

— Туда. Там вроде бар был… Мы проехали… Давайте туда вернемся. Это ненадолго. — Голос Ждановича как-то странно прерывался, словно ему не хватало воздуха. — Там… Я должен посмотреть, убедиться…

Абсолютно ничего не понимая, Кравченко оставил свою машину, сел за руль «Тойоты». Жданович сел с ним рядом. Лиля на заднем сиденье как-то странно притихла. Они развернулись и поехали по темной улице. На углу светилась радужными огнями вывеска: «Бар „У дяди Коли“. Игровые автоматы. Джекпот. Пиво бочковое. Круглосуточно».

— Это, что ли, заведение? — спросил Кравченко. Жданович вышел. Он двигался как-то неуверенно. Из него словно бы разом вышла вся сила, весь его пьяный кураж. Кравченко заметил, что взор его устремлен вовсе не на яркую вывеску бара, а на темный рекламный щит рядом с троллейбусной остановкой. Они прошли мимо щита. И Жданович оглянулся. Кравченко толком и не разглядел, что там намалевано — вроде реклама нового мужского аромата: брюнет какой-то смазливый в черной коже держит в руках флакон.

— Это просто реклама, — тихо сказала Лиля.

— Да, я вижу, не слепой, — хрипло ответил Жданович. На пороге бара он снова оглянулся на рекламный щит.

Собственно, в этом занюханном баре они и зависли на полночи. Кравченко пригнал свою машину. Жданович заказал ему выпить — за знакомство. Но, в общем-то, разговора никакого не получилось.

— Значит, будешь меня охранять? — спросил Жданович.

— Вы против?

— Да нет. — Жданович снял очки, протер стекла. — Только маразм это полнейший. Ну, ладно, вольному — воля, спасенному — рай.

— Мне за вас деньги платить будут. — Кравченко посмотрел на Лилю:

— Ваши друзья.

Через пять минут тишины Жданович спросил:

— А ты как вообще, парень, наверное, комфорт любишь, стабильность, уют?

— Люблю, — ответил Кравченко.

— На войне не был?

— Нет.

— Алексей Макарович, довольно, хватит, — умоляюще сказала Лиля, когда Жданович снова окликнул бармена — повторить.

«А ты, оказывается, нянька-то не только для этой малышки долгушинской», — подумал Кравченко.

Еще через пять минут тишины Жданович, гипнотизируя Кравченко остекленевшим от алкоголя взглядом, снова спросил:

— Значит, любишь уют, комфорт, стабильность?

— Люблю, — повторил Кравченко. — А вы, Алексей Макарович, нет?

Жданович поднялся:

— Поехали из этой дыры.

Несмотря на протест Кравченко, он сел за руль сам. Медленно тронулся. Проезжая мимо троллейбусной остановки, Кравченко в свете фар разглядел тот самый рекламный щит гораздо лучше — это действительно была реклама мужских духов «Йоджи Ямамото». Брюнет, весь из себя в доску стильный и прекрасный, чем-то неуловимо напоминал выходца с того света.

Следуя за медленно тащившейся «Тойотой», Кравченко думал о том, что заставило его странного клиента после такой бешеной гонки остановиться в каком-то закоулке, на задворках. Его словно бы что-то испугало на этой темной сонной московской улице. Только вот что?

Глава 13. КАПИТАН

Бывало так с Аристархом Медведевым, что внезапно, вдруг, лавинообразно и вроде бы ни с того ни с сего наваливалась на него тоска.

Мигнули в ночи красные огни «Тойоты» с разрисованными боками. И вот уже пуст нулевой причал.

Пусто на душе.

Если вам уже за сорок, половина жизни уже — не ваша. И глупо, ох как глупо изводить себя из-за разной ерунды.

Аристарх Медведев постукивал ребром ладони по поручням трапа. Смотрел туда, где давно уже не было белой «Тойоты», умчавшей Ждановича и девушку по имени Лиля, Лилия… Насвистывал тихонько и вроде вполне бесшабашно: «Жил отважный капитан, он объездил много стран…»