Земля Энн - Юрий Владимиров

успеет превратиться в смердящий мешок с дерьмом). Из замка через главные ворота никто не выходил, а о прочих путях могли знать, по заверению Фило, только члены семьи Айзенэрцев и капитаны гвардии, коих в Терции осталось всего двое. Астор предположил, что это могли сделать наемные убийцы Шталей, чем, разумеется, открыл новую звездную систему. Кроме парней, прилетевших на красных флайерах, никому смерть девчонки не была выгодна, если не брать в расчет личные мотивы. Но подобный вариант лично мне казался маловероятным — слишком ненадежный был выбран способ убийства. Пугало одно — даже в замке для наследницы стало небезопасно.

Примерно через пару часов я решил, что пользы от меня не будет, и направился к себе в комнату, по пути прихватив на кухне еды для Энн. Впрочем, попасть в свою коморку мне было не суждено — дверь была заперта на засов изнутри, а из колонок, подключенных к оставленному мной на кровати инфопланшету, доносилась негромкая музыка. Как только эта малолетняя ведьма-шалопайка умудрилась его разблокировать⁈ Похоже, она была не такой простой, какой казалась.

— Энн, открой! — я постучал ногой в дверь. — У меня тут закуски немного, да я бирта достану или, может, даже шнапса. Успокоишься хоть. Все хорошо. Ты в безопасности. Фило всех людей поднял.

По-прежнему никаких звуков, кроме музыки, изнутри не доносилось. Уснула, может, отойдя наконец от переживаний? А закрылась наверняка из страха… Черт…

— Энн!

Бедная все-таки она девочка. Ее попечители наконец уехали из дома, предоставив хоть какую-то свободу. Любой бы подросток привел бы немедленно друзей или бы просто занялся чем-то интересным, но Энн… Энн мало того что должна была ходить на встречи со посланниками Шталей из города, представляя дом Айзенэрцев, так еще и рисковала жизнью каждую минуту. Что дальше? По ее душу пришлют человека с ракетометом? Или снайпера? Что ей теперь, до приезда барона закрыться в подземном замковом бункере и сидеть там, читая философские труды? Ну не может же она так крепко уснуть…

— ЭНН!

— Что случилось? — поинтересовался подошедший Астор.

— Заперто изнутри, и она не отвечает.

— Хм… — гвардеец нахмурился и подошел к двери. — Миледи! Открой!

Песня автоматически сменилась, но по-прежнему никто не отзывался. Астор побледнел.

— Ну-ка отойди, Марв.

Я поставил поднос с едой на пол, а сам взялся за револьвер. Тем временем гвардеец изо всей силы ударил ногой в место, где располагался засов. С третьей попытки дверь поддалась, и тонкая полоска металла вылетела, как пуля из ствола. Я ворвался внутрь, и понял, что никакой опасности Энн там не угрожало. Ключевое слово — там.

На кровати все также лежал мой инфопланшет, но тонкий рюкзак, которым я пользовался для небольших по километражу прогулок, был выпотрошен. Исчез охотничий нож, немного еды, а малюсенькое окно под потолком было распахнуто настежь. Под ним стоял придвинутый стол. Энн исчезла…

Глава одиннадцатая

Фабиан Шталь

В замке Энн не оказалось, в его окрестностях — тоже.

Куда еще могла направиться девочка, кроме как в город? Естественно, я начал поиски оттуда. Фило предложил направить в помощь отряд гвардейцев-сыскарей, но я все-таки решил начать расследование в одиночку. Большая группа могла привлечь ненужное внимание, да и лишний раз конфликтовать с засевшими в Терции шталевскими войсками никому не стоило, особенно уж бароновой гвардии.

Первым делом я направился к мастеру Ванеку. Он провел с племянницей барона больше времени, чем кто бы то ни было, и знал о ней куда больше, чем я, Фило или, возможно, даже сам Айзенэрц. Впрочем, воспитатель из старого механикера был такой же «великолепный», как и преподаватель. По его словам, он ничего не слышал ни о друзьях Энн, ни об ее увлечениях, которые могли бы навести меня на нужный след или дать хоть какую-то зацепку.

Велев ему написать мне, если что-нибудь вспомнит, я решил прогуляться по более-менее популярным местам Терции. На рынке Энн никто не видел, в полуразрушенной беседке на берегу речки, где любила собираться молодежь — тоже. Пообещав одному особо наглому подростку долгое и мучительное времяпрепровождение на дне бухты, я направился в «Железного пирата». Садам сказал, что не видел девушку несколько месяцев. Покачав головой, я заказал немного бирта и гренок, после чего погрузился в инфопланшет.

Фило написал, что на границе Терции Энн не показывалась, а речные острова гвардейцы еще не закончили прочесывать. Куда ж ты подевалась, милая… Правильной, под своим именем, учетной записи в терцианской сети она никогда не имела, а вторая, известная только ей и мне (да, я один раз сумел подсмотреть, что она делает в инфопланшете), была неактивна больше недели. С тех самых пор, как на юг прибыли Штали. Штали… Что-то мне подсказывало, что они играли не последнюю роль во всей этой круговерти.

Внезапно я вздрогнул от громкого крика:

— Какие люди! — воскликнул вошедший человек. Я узнал его — это был Фабиан Шталь собственной персоной, на удивление, без охраны и своего обычного доспеха — на нем был надет лишь элегантный легкий плащ. Если бы не доведенное до совершенства гримом и косметикой лицо, его бы нельзя было отличить от толпы торговцев, засевших в это время в «Железном пирате».

— Мне кланяться перед вами, милорд, или вы инкогнито?

Шталь рассмеялся.

— Интересно, ты всегда был таким наглым, или это последствия общения с Айзенэрцем? — не спрашивая, Фабиан отодвинул стул и сел напротив меня.

— Вне городских стен и замков и титулы с гербами значат не больше цвета курток, — пожал я плечами.

Фабиан посмотрел на меня, как механикер-биолог на неизвестный цветок. В его взгляде читалась замысловатая смесь любопытства, легкого раздражения и непомерного удивления.

— У меня дома за подобные слова тебя бы высекли на площади.

— Я не сомневаюсь. Именно поэтому я в Терции, а не в Дельте, — улыбнулся я. — Здесь чуть проще жизнь для свободных мыслей.

— Для людей с ветром в голове? Много ли ты, парень, знаешь об истории Терции?

Я напрягся.

— Зачем мне это?

— О-о! — осклабился Шталь. — История, мой недалекий друг, это первый учитель жизни. И ее надо знать. Историей мою пустую голову начиняли лет с пяти, и поэтому я могу поделиться с тобой кое-какими сведениями.

Шталь подозвал хмурого Садама и заказал самый дорогой напиток в винной карте, после чего, закурив маленькую изящную трубку, начал свой рассказ:

—