Сделка Райнемана - Роберт Ладлэм

Оставалось лишь вынести окончательный вердикт по сделке между врагами в наиболее напряженный момент в самой жестокой войне в истории человечества.

Безумие! Безумие, никак не укладывающееся в голове. Генерал Алан Свенсон подумал о том, что не его вина в происходящем. Он понимал это... осознавал...

Послышался бой часов, возвестивший о том, что прошло еще пятнадцать минут. Тут и там в небольших, как казалось издали, окнах, проглядывавших сквозь полумрак бетонных громад, стали зажигаться огни. Темный только что небосвод окрасился в предрассветный сероватый пурпур. И наверху уже можно было различить плывшие неспешно кучевые облака.

Плывшие на огромной высоте.

Свенсон отошел от окна и сел на диван возле камина. Двенадцать часов назад... одиннадцать часов и сорок пять минут, чтобы быть точным... он предпринял первый шаг...

Он переложил всю вину за последствия безумного по сути своей замысла на тех, кто и впрямь заслуживал этого. На людей, из-за которых и сложилась нынешняя тупиковая ситуация. На особ, чьи плутни и аферы поставили под угрозу срыва операцию «Повелитель».

Он приказал Говарду Оливеру и Джонатану Крафту быть у него в шесть часов. Приказал ровно двенадцать часов пятнадцать минут назад. Позвонив им накануне, он дал обоим ясно понять, что не потерпит более никаких уверток с их стороны. Если у них возникнут какие-то трудности с транспортом, он поможем им. Но, что бы там ни было, точно в шесть они должны быть непременно в личных его апартаментах в городе Вашингтоне.

В противном случае он выведет их на чистую воду.

И они действительно прибыли ровно в шесть, что подтвердил глухой бой каминных часов. Свенсон знал, что они сделают все, что он скажет. Люди, подобные Оливеру и Крафту – особенно последнему, – не отличаются пунктуальностью, если только не испытывают страх: такого понятия, как культура поведения, для них, вне сомнения, не существует.

Процедура совершения сделки была предельно проста.

Прежде всего, следовало позвонить в Женеву человеку, в обязанности которого входило свести вместе представителей обеих сторон, как только он услышит произнесенный по телефону пароль, и в случае необходимости находиться при них в качестве переводчика. Предполагалось, что одна из сторон, названная условно второй, имела доступ к сверхточным высотным навигационным системам. Первая же сторона, в свою очередь, знала, каким образом произвести транспортировку промышленных алмазов, и, вполне вероятно, сама могла бы взять на себя заботу об этом. Операция должна была начаться с получения соответствующей продукции с расположенных в окрестностях Йоханнесбурга копей компании «Кенинг».

Собственно, вот и вся информация, которой обладали они, Оливер с Крафтом.

Свенсон настоятельно посоветовал им немедленно приступить к операции в соответствии с имеющейся у них информацией.

Если же они завалят это дело, то военный департамент вынужден будет предъявить как им лично, так и представляемым ими корпорациям исключительно серьезные обвинения в мошенничестве, связанном с выполнением полученных от государства военных заказов.

После подобного заявления генерала в кабинете воцарилась мертвая тишина. Оливеру и Крафту потребовалось немало времени, чтобы до конца осознать суть услышанных ими слов и разобраться в сокрытом в них смысле.

Затем Свенсон объяснил им мягко, подтверждая наихудшие их опасения, что в Женеву нельзя отправлять никого, с кем был бы лично знаком он, генерал. Или кто-либо еще из военного департамента, связанный с одной из их компаний. Это – непременное условие.

Встреча в Женеве будет пробным шаром. И посему в Швейцарию следует направить человека, сведущего в подобного рода делах и к тому же, что тоже нелишне, умеющего распознавать подвох. Понятно, что таким требованиям мог отвечать лишь тот, кто и сам был бы не прочь прибегнуть при случае к обману.

Им будет нетрудно подыскать такое лицо. Подобных типов немало в тех сферах, в которых вращались они, и, несомненно, Оливер с Крафтом должны были знать многих из них.

И они действительно знали. И, зная, остановили свой выбор на бухгалтере Уолтере Кенделле.

Свенсон взглянул на каминные часы. Было двадцать минут седьмого.

Почему время так медленно тянется? И почему бы, с другой стороны, ему и вовсе не остановиться? Почему бы не светить всегда солнцу? Чтобы не было этих тяжелых, тягостных ночей. Через час он отправится в свой офис и подготовит все для поездки Уолтера Кенделла в нейтральную Швейцарию. Все документы, связанные с поездкой, он сложит в папку. Приказы будут без подписей, с одним лишь штампом «Фэрфакса». Как обычно при выполнении секретных операций.

«О Боже, – подумал Свенсон, – как было бы хорошо не участвовать в этом деле».

Но он знал, что это, увы, невозможно. И что рано или поздно ему придется все же взглянуть правде в лицо и дать себе отчет в том, на что он пошел.

Глава 8

6 декабря 1943 года

Баскония, Испания

Он пробыл в этой лежавшей к северу от Португалии области восемь дней. Сполдинг не рассчитывал на столь длительное пребывание в здешних краях, однако у него не было выхода: произошло то, чего он никак не ожидал... Обычный, как казалось вначале, побег – на этот раз двух диссидентов-ученых из Рурской долины – обернулся на деле в нечто иное.

Ученые, сами не зная того, выступили в роли приманки. Приманки, подброшенной противникам рейха гестапо. Проводник, который «помог» им бежать из Рура, не имел никакого отношения к немецкому подполью: он был сотрудником гестапо.

Чтобы окончательно убедиться в этом. Сполдингу потребовалось три дня. Хотя гестаповец был одним из опытнейших противников, с которыми приходилось сталкиваться Дэвиду, он тем не менее допустил ряд промахов, наведших Сполдинга на мысль, что с ролью проводника этот человек справлялся далеко не блестяще. И как только Дэвид удостоверился в своей правоте, ему тотчас же стало ясно, как действовать дальше.

На протяжении пяти дней он вел своего попутчика-псевдоподпольщика через холмы и ущелья все дальше на восток, в направлении Сьерра-де-Гуары, отклоняясь от хоженых тайных троп миль на сто. Время от времени Сполдинг заходил в уединенные деревни, делая вид, что «совещается» со своими людьми. На самом же деле это были, как знал он, фалангисты, не подозревавшие, впрочем, с кем их свела судьба. И вот их-то и выдавал Дэвид гестаповцу за партизан. Продвигаясь по проселочным дорогам к низовьям реки Гуайярдо, он объяснял гестаповцу, что это – те самые тайные пути, которые используют антифашисты при побегах. В действительности же использовавшийся партизанами секретный маршрут вел на запад, к побережью Атлантического океана, а не к Средиземному морю, как полагали немцы. Данное заблуждение и обусловило в первую очередь столь успешную деятельность действовавшей в Пиренеях агентурной сети. Сполдинг, не собираясь их в этом разубеждать, дважды отправлял нациста в город за съестными припасами. И оба раза, следя незаметно за гестаповцем, он наблюдал, как тот заглядывал в здания, где, судя по торчавшим из-под крыш толстым проводам, имелся телефон.

Таким образом, дезинформация поступала в Германию. А на это не жалко и пяти лишних дней. Немецкая авиация месяцами будет заниматься ведущими на восток «тайными путями», что делает относительно безопасным использование маршрутов, идущих в противоположном, западном направлении.

Однако такая игра не могла продолжаться до бесконечности. Дэвид уже добился, чего хотел. И намеревался теперь отправиться в Ортегал, на берег Бискайского залива, где его ждали другие дела.

От маленького костерка остались одни красные угли. Ночь между тем стояла холодная. Сполдинг посмотрел на часы. Было два часа утра. Он выдвинул «подпольщика» в дозор, подальше от света костра. Туда, где не было видно ни зги. И предоставил гестаповцу достаточно времени, чтобы тот, оставшись один, смог бы попытаться осуществить, наконец, свой план. Но немец спокойно стоял на посту и, судя по всему, предпринимать чего-либо не собирался.

Пусть так, размышлял Дэвид, возможно, он не столь опытен, как казалось ему. Или информация, полученная им. Сполдингом, от своих людей, не отличалась точностью. Во всяком случае, он до сих пор не заметил ни одного отряда немецких солдат – скорее всего, из альпийских стрелков, – которые давно уже должны бы спуститься с гор, чтобы забрать агента гестапо. А заодно и захватить его, Сполдинга. Дэвид подошел к скале, за которой укрылся немец.

– Отдохни немного. Я сменю тебя.

– Danke, – облегченно вздохнув, проговорил тот. – У меня живот разболелся. Я возьму лопату и отойду в сторону.

– Иди в лес. Сюда ведь забредают пощипать травку дикие животные, и они могут учуять тебя.

– Понятно. А ты, вижу, подумываешь все в тончайших подробностях.

– Точнее, пытаюсь делать так.