Вкус денег - Фридрих Незнанский

- Так, еще раз, пожалуйста, слово в слово, что тебе сказал турок? - попросил Денис, помотав головой, чтобы лучше утрясти получасовой рассказ Роберта.

- Не помню я слово в слово. - Пока он рассказывал, собрались все, кто был на тот момент в агентстве, и по лицам сыщиков Роберт видел, что они ему не очень-то верят.

- Хотя бы фразу про деньги и бензиновую войну.

- Он сказал, что я козел и лишил его, турка, денег, которые он должен был заработать на некоем оружии в бензиновой войне.

- И принимал он тебя за русского шпиона?

- Да.

- Значит, продавать это "оружие" турок должен был русским.

- Бензоколонки Штангиста? - хмыкнул Щербак.

- Точно, - согласился Денис.

- Кто такой Штангист? - спросил Роберт.

- Штангист - это конкурент Гагуа, а значит, и твоего отца, и как раз у него вдруг ни с того ни с сего бензин испортился… Слушай, Роберт, а не эту ли отраву доставал твой папа в Америке?

- Я по-прежнему не верю, что мой отец был откровенным бандитом, каким вы его пытаетесь представить, - с расстановкой произнес Роберт. - Но даже если на минуту предположить, что доставал он именно эту, как ты выразился, "отраву", что это нам дает?

- Тогда у нас все раскладывается, - начал загибать пальцы Денис. - Твой отец работал на Гагуа, Гагуа враг Штангиста, Гагуа при помощи твоего отца Штангиста поимел.

- Но при чем тут турок? При чем тут Пирожков и те другие русские, которые были в гостинице и которым все в результате досталось?! - Роберт возмущался, все еще вертя в руках "Московский комсомолец", и вдруг увидел знакомое лицо. На футбольном поле выстроилась команда, а перед строем игроков стоял Пирожков, еще какие-то люди и среди них… - Так вот же этот мужик в сером из "Хилтона"!

Денис выхватил у него газету и пробежал глазами статью под фотографией, на которую указал Роберт:

"КОРНИ ФУТБОЛЬНОГО СКАНДАЛАОБНАРУЖЕНЫ В МОСКОВСКОЙ МЭРИИ

Неожиданное продолжение получил футбольный скандал вокруг "Спартака", сдавшего матч в Мюнхене с немалой выгодой для таинственных "влиятельных лиц, близких к руководству клуба", и некоторых ведущих игроков. Разоблачение аферы вызвало разлад в монолитном строю владельцев команды, до сих пор успешно скрывавших свои истинные имена и темные дела, приносившие солидный доход.

Таинственный некто разослал в редакции многих изданий, том числе и в наше, анонимные разоблачения, утверждая, что мюнхенская махинация отнюдь не была чем-то новым и необычным для команды, выделяясь лишь размахом. И стоит за ними за всеми не кто иной, как Отар Гагуа. Ну конечно! По законам драматургии фигура главного злодея должна поражать воображение своей зловещностью. Разве можно найти лучшую кандидатуру? Деньги, собранные им для спортсменов, ставших инвалидами, разумеется, нажиты рэкетом и грабежом, бизнес его - оптовая торговля кровью христианских младенцев, на голове его разбойничья папаха, а за поясом окровавленный кинжал.

Неудивительно, что на таком колоритном фоне промелькнула почти незамеченной одна занимательная история. Через два дня после позорно и бездарно проданного матча обиженный на злую судьбу вице-президент клуба Анатолий Паршин заявил, что не собирается подставлять свой лоб под все шишки, которые не преминут в скором будущем просыпаться на головы руководства "Спартака", и что он знает, кто стоит за всеми этими "безобразиями", на которые до сих пор закрывал глаза (очевидно, от врожденной стыдливости). Хотя на следующий день господин вице-президент отрекся от своих слов с подкупающей простотой: "Я ничего такого не говорил. Обращайтесь за разъяснениями к журналистам. Они обожают сенсации - они их и создают". Но брешь, как говорится, была пробита и тщательно скрываемое от постороннего глаза дерьмо из святая святых "Спартака" выплеснулось наружу (впрочем, запах давно уже стоял такой, что утаить его было никак невозможно). И оказалось, что это не какое-нибудь там жиденькое дерьмецо, а настоящее дерьмище!

Ангажированная мэрией пресса (не хочется употреблять по отношению к коллегам более веских выражений) дружно закрывает глаза на происходящее, но не видеть того, что творится, просто невозможно. Итак, кого же испугался наш разоблачитель? Может, былинного злодея - кошмарнейшего и ужаснейшего Отара Гагуа? Но чего ему страшиться, если Гагуа и без него клеймят на каждом углу все, кому не лень? А Паршин тем не менее поспешил взять свои слова обратно. Почему? Потому что, пребывая в состоянии душевного волнения, проболтался. Не сориентировался в обстановке, и хозяева вовремя не сориентировали, вот он и ляпнул нечто такое, чего не следовало. Про шишки, которые вот-вот градом посыплются на головы бедных-несчастных руководителей "Спартака". А ведь не посыпались. И не посыплются. Зачем мэру и его приспешникам, которые организовали весь этот спектакль, наказывать актеров? Премьера-то прошла с аншлагом. Очередной миллион попал в нужный карман, главный конкурент, препятствовавший футбольному беспределу московских властей, ошельмован, народная команда России стала их безраздельной собственностью, а общественность видит в них избавителей и торжествует вместе с ними.

Нет причин ликовать, уважаемая общественность! Короткая у тебя память. Недаром таинственный аноним, о котором шла речь в начале статьи, не слишком конкретен в именах и датах. Ибо перекладывает, что называется, с больной головы на здоровую. К чьим рукам прилипли и подкуп судей, и игроков, своих и чужих, и угрозы кровожадно разделаться со всеми, кто не желает принимать "выгодные предложения", или того хуже - сболтнет лишнее. Кто одной рукой борется с аудио-, видео-, компьютерными и прочими пиратами, а другой распространяет пиратскую "Спартаковскую" атрибутику, зарабатывая на этом миллионы? Неужели Гагуа? До недавнего времени все твердо знали, кто в Москве хозяин, сами ведь за него голосовали. Знали и кто его слуги - шила в мешке не утаишь, будь ты хоть самый выдающийся хозяйственник. А теперь все вдруг неожиданно поверили в чудеса: в таинственных злодеев поверили. Пока мэр и его окружение света белого не видят, денно и нощно радея о благе москвичей, наши злодеи коварно этим пользуются, творят у них под носом свои черные дела. Что, не очень похоже на правду? Но, как ни странно, очень многие позволяют себя одурачить, околпачить, оболванить и радуются при этом, словно дети неразумные, и атукают с подвыванием: "Гагуа! Гагуа! Держи вора!" Стыдно, граждане.

А тех, кто тихонько стоит в стороне и тщит себя надеждой: пусть его, и хорошо, что грызутся, сожрет один бандит всех остальных, может, порядок будет, тоже, увы, придется разочаровать. Не будет в "Спартаке" порядка. Будет полный беспредел, потому что по-другому господа мэр и Кo вести дела не умеют, а воспрепятствовать им никто уже не сможет.

Так что, дорогие болельщики, совершайте по утрам пешие прогулки, раньше ложитесь спать, запасайтесь валидолом, одним словом: укрепляйте нервы. Готовьтесь к новым поражениям".

- Штангист, - заглянув через плечо Денису, присвистнул Щербак. - Так это он турка обул?

- Может, он решил и себе тоже отравы прикупить, чтобы бить Гагуа его же оружием? - предположил Денис.

- А зачем же он стрелял, если хотел прикупить? - возразил Щербак.

- Но турки-то забирали это у Пирожкова, - сказал Роберт. - Может быть, Пирожков, а не Гагуа поиздевался над Штангистом и решил продать отраву туркам, но Штангист перехватил…

- Погоди… - Денис, похоже, окончательно запутался. - Ты же говорил, что турок продавал, а не покупал.

- Мужики, - неуверенно начал молчавший до сих пор Сева Голованов, - я тогда в Шереметьево решил, что это галлюцинация, а теперь вас послушал и думаю… Короче, я видел, как таможенник подложил какой-то чемоданчик в багаж Пирожкова…

- Чего-чего?! - рявкнул Щербак. - Таможенник подложил?

- Таможенник, - не сдавался Сева. - Маленький, черный, думаю, кожаный "дипломат". И сунул он его в большой чемодан. Такой с гобеленовой отделкой. Я в баре сидел наверху и видел.

- Точно, это тот "дипломат", который потом выносили турки, - подтвердил Роберт.

- Значит, так, - попытался систематизировать Денис имеющиеся сведения. - Продавать должны были турки нашим, но вез товар почему-то Пирожков, причем, возможно, не по собственной инициативе. А потом Пирожков исчез. Нет, ничего не понятно. Может быть, Пирожков вез в этом чемодане деньги, а Штангист их спер, а потом пришли турки, принесли товар, а Штангист и его захватил. Или Штангист использовал Пирожкова как контейнер для перевозки денег, а? Тогда опять все раскладывается.

- Не все, - сказал Роберт. - Непонятно, почему Пирожков исчез. Все слишком неоднозначно. Поэтому и начальное предположение, что отец бандит и достал в Америке не какую-то полезную технологию, а именно отраву, вполне может оказаться неверным.