Константин Петрович Победоносцев: великий инквизитор или рыцарь православной монархии? - Дмитрий Половинкин

служить Нам и Государству верой и правдой к искоренению гнусной крамолы, позорящей землю Русскую, — к утверждению веры и нравственности, — к доброму воспитанию детей, — к истреблению неправды и хищения, — к водворению порядка и правды в действии учреждений, дарованных России Благодетелем ея, Возлюбленным Нашим Родителем» (выделено. — Д.П.).

На заседании Комитета министров манифест был заслушан. Это было совершенной неожиданностью. Кто писал манифест? Константин Петрович. Он сам с восторгом рассказывал Его Величеству, как после чтения манифеста «многие отворачивались и не подавали руки» ему. В тот же день К.П. Победоносцев пишет Е.Ф. Тютчевой: «Все, одни с восторгом, другие с ужасом, ждали манифеста о конституции. Вся Россия в смятении. Необходимо было прекратить все толки твердым словом. Имя моё в ушах всей здешней интеллигенции с проклятиями, с пеною у рта: „отверзоша на мя уста своя“».

На либеральную общественность манифест произвёл удручающее впечатление. В то же время сторонники консервативной линии восторженно приветствовали его. «Теперь мы можем вздохнуть свободно, — писали „Московские ведомости“ Каткова. — Конец малодушию, конец всякой смуте мнений. Пред этим непререкаемым, пред этим твёрдым, столь решительным словом монарха должна, наконец, поникнуть многоглавая гидра обмана. Как манны небесной народное чувство ждало этого царственного слова. В нём наше спасение: оно возвращает русскому народу русского царя самодержавного».

На следующий день после издания манифеста М.Т. Лорис-Меликов подал прошение об отставке с поста министра внутренних дел, 6 мая 1881 года был уволен с поста министра финансов А.А. Абаза, 22 мая отправлен в отставку военный министр Д.А. Милютин и 4 октября 1881 года последовала отставка председателя Комитета министров П.А. Валуева.

В России началась новая эпоха — Александра III и К.П. Победоносцева. Комментируя издание Манифеста о незыблемости самодержавия и последовавшую вслед за ним отставку либерально настроенных министров, К.П. Победоносцев заявляет Б.Н. Чичерину в мае 1881 года: «Манифест был необходим: в противном случае люди, обезумевшие от прикосновения к власти, вскоре привели бы нас к гибели. Радоваться надобно, что нет уже ни Л.-Меликова, ни Абазы. Последний совсем потерял голову и уже не мог бы возвратиться к рассудку».

Очередную опасность для самодержавной власти К.П. Победоносцев увидел в проекте созыва Земского собора, представленного новым министром внутренних дел Н.П. Игнатьевым, в назначении которого на эту должность вместо М.Т. Лорис-Меликова он принял самое непосредственное участие. В период борьбы со сторонниками «конституции Лорис-Меликова» Н.П. Игнатьев был союзником обер-прокурора. Так, в докладе, представленном лично императору 12 марта 1881 года, он пишет: «В Петербурге существует могущественная польско-жидовская группа, в руках которой непосредственно находятся банки, биржа, адвокатура, большая часть печати и другие общественные дела. Многими законными и незаконными путями и средствами они имеют громадное влияние на чиновничество и вообще на весь ход дел… Эта группа соприкасается с развившимся расхищением казны и крамолой». Разошлись же они в вопросе о созыве Земского собора, сторонником которого был Н.П. Игнатьев, для К.П. Победоносцева же Собор был столь же неприемлем, как и парламент, поскольку противоречил коренным основам его мировоззрения.

К.П. Победоносцев сообщает С.А. Рачинскому 18 июня 1882 года: «Не советуясь ни с кем из дельных и серьезных людей, он, сговорясь с фантазёром Аксаковым, изготовил проект Высочайшего Манифеста на 6 мая и тайно поднёс его Государю. Объявлялось о созыве весною Земского собора от всех сословий и со всей России, из Польши, Финляндии и пр. тысячи в полторы. Этому-то сброду предлагалось отдать на обсуждение устройство губернского и уездного управления, и сделать это учреждение постоянным. Акт написан фразами, напоминающими передовые статьи „Руси“10. К счастью, дело не удалось». По настоянию К.П. Победоносцева Н.П. Игнатьев был отправлен в отставку, и по его же рекомендации новым министром внутренних дел был назначен граф Д.А. Толстой.

К этому времени государь император освободился уже от всяческих колебаний и стал целиком на точку зрения своего бывшего преподавателя гражданского права. Манифест Александра III о незыблемости самодержавия не оставил в современниках никакого сомнения в том, что наступил уже новый курс, при котором о каких-либо уступках общественному мнению не может быть и речи, а тем более не будет допущено никакое общественное вмешательство в дело государственного управления. Благодаря влиянию, которое смог оказать обер-прокурор на события переходной эпохи начала нового царствования, за К.П. Победоносцевым единомышленниками признана заслуга спасения самодержавия, а недругами — печальная слава «вдохновителя реакции», надвинувшейся на Россию с мартовских дней 1881 года.

9. «Московский сборник» (1896)

Будучи выдающимся государственным деятелем, в течение четверти века формировавшим идеологию Российской империи, К.П. Победоносцев оставил после себя богатое литературное и публицистическое наследие. Неустанно разрабатывая многие вопросы отечественной жизни в их историко-юридической постановке, он продолжал от времени до времени откликаться и на политические злобы дня. Так, во время славянского освободительного движения на Балканском полуострове им были изданы две переводные работы: одна с английского — «Болгарские ужасы и восточный вопрос» Гладстона (1876) и с чешского — «Приключения дворянина Вратислава в Константинополе, в тяжкой неволе у турок с австрийским посольством» (1877). Необходимо отметить, что Балканский кризис будущий обер-прокурор встретил на позициях панславизма, подвергая критике пассивность правительства. В последующие же десятилетия он выступает в литературе по преимуществу с вопросами церковными и нравственно-религиозными и публикует в этой области ряд трудов значительной важности.

Центральным из всех произведений К.П. Победоносцева, в котором изложено его полное религиозно-философское и политическое мировоззрение, стал, конечно, «Московский сборник» — книга, которая, по убеждению князя В.П. Мещерского, «должна быть читанною и перечитываемою не только начинающим свою сознательную жизнь человеком, но каждым педагогом, каждым государственным человеком. Читая страницы этой гениальной книжки, где на каждой из них нельзя не приходить в восхищение от тонкого анализа самых сокровенных душевных тайн, от светлого и зоркого взгляда на каждый государственный вопрос, от теплых отзвуков сердечного участия к немощам и слабостям человека и, наконец, от проявления самого чистого культа христианства».

Название «Московский сборник» повторяет наименование литературного альманаха славянофилов, выходившего в 1846, 1847 и 1852 годах. В обоих случаях ощутимо подчёркивается значение Москвы (в отличие от Санкт-Петербурга) как хранительницы народного религиозного духа. По жанру это сборник статей-эссе, посвященных таким явлениям, как церковь, вера, христианские идеалы, государственный строй, демократия, парламентаризм, суд присяжных, печать, воспитание, семья и т. д. Пожалуй, ни в каком другом произведении Константин Петрович не раскрылся в качестве идеолога в такой степени, как на страницах „Московского сборника“. Здесь в концентрированном виде нашли своё отражение убеждения, которыми он руководствовался в своей государственной деятельности на протяжении всего правления Александра III и первого десятилетия царствования Николая II. Идеологической доминантой сборника была идея о пагубности политических и юридических учреждений, оторванных от исторических устоев общества и не соответствующих быту и сознанию народа. Такими