Гипершторм - Александр Зорич

— Видеть, — задумчиво проскрипел механоид. — А всех вместе? Семь жидких?

— Да куда там, — махнул рукой Юл, изо всех сил пытаясь удержаться, чтобы от волнения не задрожал голос. — Для тебя одного нужна, по меньшей мере, сотня таких, как мы. А почему ты зовешь нас «жидкими»?

— Потому что вы сначала всегда быть жидкие, а потом уже не быть, — с убийственной прямотой ответил гусеничный механоид.

После чего, видимо, произвел в уме расчеты и разочарованно констатировал:

— Много не хватать. У меня на базе быть три своих жидких. Но их забрать Док. И теперь они стать сухие. Сухие как песок.

Стоящие позади Штурмана бойцы мрачно переглянулись. Никому не хотелось попасть к этому неведомому Доку и перейти из категории «жидких» в «сухие».

— Мы отъехать. Советоваться, — с апломбом верховного индейского вождя сообщил экскаватор. И резво дал задний ход к бульдозеру.

— Бежать надо, командир, — услышал Штурман тихий голос Олафа за спиною. — Это дикие мехи. Они уже вторую неделю тут всю округу в страхе держат.

— Что, и Орден тоже? — на всякий случай уточнил Штурман. — Тут же вроде ваша вотчина, на Казантипе! А вас много!

— Наиболее боеспособные силы брошены на осаду Тройки, — зашептал в ответ Олаф. — А менее боеспособные… В общем, им не повезло. Крамер говорил, пока мы под Тройкой сидели, семь бойцов пропали без вести.

— Откуда же эти долбаные мехи взялись на нашу голову? — раздраженно процедил Вырин.

Олаф с Фредом переглянулись, но промолчали. За них неожиданно ответил Мизгирь, прежде предпочитавший отмалчиваться и почти не принимавший участия в общих разговорах.

— Сбежали они. Рассердили «Гелиоса», и тот едва не прихлопнул их, как мух. Насилу успели драпануть.

— А Казантип выбрали, потому что «Гелиос» сюда не летает, — прибавил Семенов. — Уже много лет в Крыму не показывался. Чего-то ему, видать, тут не нравится…

Слушая их, Юл попеременно переводил озадаченный взгляд с одного сталкера на другого.

Какими же нужно быть смельчаками, а верней — безмозглыми идиотами, чтобы пойти против «Гелиоса»? Да он их в любой локации найдет и в порошок сотрет! И плевать он хотел на всякие там казантипские препоны.

Мало кто в Пятизонье видел воочию этого исполинского механоида. И еще меньше было тех, кто остался после такой встречи в живых.

Возникший на базе огромного цеппелина, сконструированного специально для исследований атмосферного электричества, в том числе сверхвысотных молний, так называемых «эльфов» и «джетов», «Гелиос» сам был молниевержцем. Несколько мощнейших плазмотронов на его борту позволяли ударить миллионовольтным разрядом на десяток километров, испепелив любую цель.

Так что механоид-цеппелин был в буквальном смысле фобосом и деймосом в одном стальном флаконе для всех зон отчуждения. И если у этих автодорожных механоидов есть проблемы с цеппелином-мутантом, очень скоро они разрешатся единственно возможным способом: «Гелиос» просто уничтожит их, испепелит — да так, что только пара металлических лужиц останется.

Ход мыслей Штурмана тут же прервал колесный механоид, резво подкативший к сталкерам.

— Мы решить. Менять вас на энергию. Предложить Ордену. Но сначала надо знать, кого предлагать. Кто ты?

— Я-то? — ответил Штурман, все еще погруженный в раздумья о могуществе «Гелиоса», перед которым всякий человек — лишь песчинка. — Да по сути никто. Никто и звать никак.

— Никак? — медленно и задумчиво проскрежетал экскаватор. — Никогда не слыхать такой имя. Жидкие — сложный народ.

— Еще бы, — саркастически произнес Юл. — Вы-то, конечно, гораздо проще. Просто хватаете людей и продаете, как скот. Бандиты с большой дороги. Разве не так, как там бишь тебя?

Механоид гневно качнул ковшом и с минуту трясся всеми рабочими узлами, то ли прогревая двигатель, то ли негодуя. Его примеру тут же последовал напарник-бульдозер и тоже затрясся, видимо, из солидарности. После чего экскаватор грозно надвинулся на людей и для пущей важности прибавил громкость динамиков:

— Мы не есть бандиты. И большая дорога нет — тут горы, надо звать грейдеров. Сам я есть КШК-98 — Шурфокопатель Казантипский. А он пусть сказать сам. Я не мочь это говорить.

Шурфокопатель махнул в сторону напарника.

— Назваться им!

Бульдозер понимающе дернул отвалом. После чего произвел жестокий акустический удар из динамиков, видимо, прокашливаясь, и вдруг тонко заблеял:

— Ммммяяяя-ааа… мммяяя-ааа…

Это было так неожиданно, что Юл против желания усмехнулся. Бойцы за спиною Штурмана тут же рассыпали ворох издевательских смешков, а что до жизнелюба Семенова, так тот просто покатился с хохоту.

— Ммммяяяя-ааа… мммяяя-ааа…

Шурфокопатель со стоическим видом стальной чушки молча ждал, когда его напарник сумеет выговорить свое имя. Но спустя несколько минут блеяния и мычаний резко прервал их аварийной сиреной.

— Он не сказать. Никогда, — сокрушенно произнес металлический голос, в котором, откуда ни возьмись, вдруг мелькнули живые, естественные нотки почти человеческой эмоции. — Забыть свое имя сразу после образования. Образина…

«А он не так прост, каким кажется, этот Шу… Шустрый! — подумал Штурман. — И, похоже, всерьез переживает за своего Мяяя-аааа… Мясника».

Кажется, то же самое подумал о нем сейчас и Шустрый. Потому что он призывно махнул ковшом и проскрипел:

— Ты пойти с нами, Никак. Док должен смотреть. Сказать, Кто ты или Никто.

Семенов решительно шагнул вперед, но Юл остановил его спокойным жестом командира.

— Все в порядке, парни. Кому-то нужно и впрямь выбраться наружу. Глянуть, что к чему. Семенов — за старшего. Смотрите, не буяньте тут до моего возвращения.

Все, за исключением стрелков и Мизгиря, заулыбались. Стрелки оставались бледными, они явно что-то еще знали об этих механоидах, чем не пожелали поделиться с остальными членами отряда.

Что до Мизгиря, так тот вообще никогда не улыбался. Но на душе у Штурмана и без того скребли кошки. Поэтому он воспринял даже кривую усмешку Вырина как добрую напутственную улыбку. И с тяжелым сердцем зашагал вслед Шустрому, резво катившему на своих толстенных колесах к выходу.

Следом за ними, скрипя и тяжело ворочая нечищеными гусеницами, плелся Мясник.

Механоиды привели Штурмана в огромный ангар, где прежде размещалось хранилище запчастей для дорожной машинерии.

Судя по обилию ржавых деталей, прежде в этих краях работы велись серьезные. Штурман с опасливым уважением обошел стороной груду старых навесных траншейных уплотнителей весьма грозного вида. А в центре склада глазам Штурмана предстало удивительное зрелище.

На бетонное возвышение механоиды взгромоздили огромный бак, похожий на тот, что бульдозер Мясник вечно таскал за собой. Но теперь к нему было присоединено множество масляных шлангов самых различных диаметров и расцветок.

Именно длина помогала разместиться вокруг бака двум десяткам внушительных механоидов, являвших собой весьма колоритную картину «Дорожно-ремонтная техника на привале». Кого здесь только не было!

В центре вытянулся во всю свою внушительную длину автогрейдер GR135 с мощной гидравлической системой тормозов, действующей на средние и задние колеса. С ним на пару самозабвенно сосал масло его собрат GR200 с шасси на раме коробчатого типа.

Этого грейдера соседи побаивались, и было за что. Механоид, помимо острого переднего отвала, обладал еще и лазерной системой автоматического выравнивания лезвия. Эта система со временем развилась в лазерную пушку, и теперь GR200 угрожающе шевелил ею в процессе поглощения масла.

Фронтальный погрузчик, задрав в небо вместительный ковш, сварливо ссорился из-за места у вожделенного бака с двухвальцевым асфальтовым катком, оборудованным турелью для крупнокалиберного пулемета. За их соперничеством возле бака с интересом наблюдал автокран повышенной проходимости.

А в стороне, на почтительном расстоянии, взволнованно сгрудилась всякая техномелочь: снегоуборщики, пара газонокосилок и дырявая мотопомпа. Неподалеку удовлетворенно гудел автокран повышенной проходимости, уже налакавшийся содержимого масляного бака. Он даже не отсоединил шланг, и из расслабленно отброшенной в сторону длинной металлизированной трубки густо капало нечто бурое и маслянистое.

Один дорожный агрегат Штурман с ходу так и не сумел идентифицировать. В недрах его крытого кузова постоянно гудело, потрескивало, и зубчатые цилиндры медленно вращались на холостом ходу.

Штурман с трудом отвел взгляд от этого завораживающего зрелища, когда шурфокопатель требовательно просигналил ему двигаться дальше. Туда, где размещался отдельный бокс, у которого имелся достаточно узкий дверной проем с полустертым значком красного креста.