Погоня за сказкой - Юлия Григорьева

Мужчина вдруг опустился на колени, перехватил мои ладони и прижался к ним обжигающе-горячей щекой. Меня трясло, словно в лихорадке. Я не знала, что мне делать, и что сказать. Но менее всего мне хотелось, чтобы эта пытка продолжалась.

— Будьте моей, Ада, — простонал Онорат и вскинул на меня глаза. — Будьте моей, и я все сделаю, чтобы вы были счастливы. Любой ваш каприз, малейшее желание, я выполню все, только не отталкивайте меня, позвольте ввести вас в собор и назвать своей. Ада…

— Немедленно встаньте, — взмолилась я. — Поднимитесь с колен, прошу вас, я того не стою. Зачем вы терзаете себя и мучите меня? Онорат, умоляю, встаньте и прекратим этот разговор.

— Вы любите его? — неожиданно спросил мужчина, все еще глядя на меня снизу вверх.

— Я не знаю! — вскрикнула я и попыталась отвернуться, чтобы спрятать непрошенные слезы.

Граф поднялся с колен, хмуро взглянул на меня, но лицо его вдруг исказилось, и я оказалась вновь сжата в его руках.

— Вы правы, мы здесь одни. Сейчас ночь, и стоит лишь придать огласке, что мы провели вместе время… Или, — он казался совсем безумным, такая жуткая улыбка искривила губы дворянина, — я ведь могу прямо сейчас овладеть вами, и тогда вы не сможете мне отказать.

— Нет! — закричала я, изо всей силы упираясь в его грудь.

Паника охватила меня, слезы обиды и горечи жгли глаза. Неужели он способен? Неужели аристократ и такой благородный и воспитанный мужчина опустится до насилия, чтобы получить желаемое?! Мой всхлип отрезвил графа. Он отшатнулся от меня и упал на скамейку, схватившись за голову.

— Всевышний, что я творю, что говорю, о чем думаю? — прошептал Онорат. — Я больше не могу так, Ада. Не могу! — Он вскинул голову и посмотрел на меня взглядом, от которого моя душа, минуту назад готовая возненавидеть этого человека, наполнилась жалостью. — Это такая невыносимая пытка. Я ведь полюбил вас с первой минуты, как увидел. Если бы ваш папенька тогда сказал, что не даст за вас ни сантана, я бы с радостью ответил, что мне важны лишь вы, а не ваше приданное. Я ходил к вам лишь с единственной целью, чтобы видеть вас. Но когда мэтр Ламбер отказал мне, а вы не поверили в мои признания, что я, в горячности от страха более не увидеть вас, написал тогда, Преисподняя разверзлась под моими ногами. Первые дни мне просто не хотелось жить. Но однажды утром я проснулся и решил, что докажу вам и вашему отцу, что деньги я могу заработать и сам, что мои чувства искренни. Моя душа вновь наполнилась надеждой, и каково же мне было обнаружить, когда, казалось, я вновь начал свой путь к вашему сердцу, что оно уже занято. Я ревную вас, Ада, я так безумно ревную вас к этому мужчине, что готов вспомнить старый обычай и вызвать его на поединок. И если уж не убрать его со своей дороги, то умереть и более не страдать.

Я вскрикнула от ужаса, услышав эти слова. Бросилась к нему, схватила за руку и взмолилась.

— Не надо, Онорат, нет-нет, вы не посмеете так поступить. Дамиан военный, он опытней вас в обращении с оружием. Я не хочу, чтобы вы дрались из-за меня. Я не переживу, если стану причиной чьей-либо смерти! Оставьте эти мысли, ради меня оставьте!

Граф поднялся со скамьи, сжал мои пальцы, которыми я вцепилась в его ладонь, и поднес к губам, бережно целуя. Затем взглянул в глаза, протянул руку и убрал с лица волосы. Ладонь мужчины замерла на моей щеке, в глазах вновь зажегся фанатичный блеск, и лицо графа оказалось неожиданно близко. Но в последнюю секунду он чуть уклонился, и его губы прижались к моей щеке.

— Ох, Ада, ваша близость пытка для моей больной души, — мучительно простонал Онорат, захватил мое лицо в ладони и покрыл его быстрыми и горячими поцелуями, не трогая лишь губы.

Я стояла ни жива, ни мертва, боясь пошевелиться. Но он сам остановился и отпустил меня, шагнув в сторону. Поднял свой сюртук и отвернулся.

— Идемте в дом, Ада. Вам пора спать, уже глубокая ночь.

Я лишь кивнула. Мы покинули беседку и направились к особняку. Там граф ушел вперед, проверил, нет ли случайного свидетеля, и лишь после этого я метнулась к дому. Онорат перехватил меня за руку, прижал ее к своим губам и прошептал:

— Спокойных вам снов, боль моя.

Не найдя, что ответить, я прерывисто вздохнула и исчезла за дверями. Плохо помню, как добралась до спальни. Вновь разделась и легла под одеяло, дрожа и всхлипывая от избытка противоречивых эмоций. Заснуть удалось лишь к рассвету, но сон был беспокойный. Мне все снилось, как двое мужчин сходятся в смертельном поединке, и я то и дело вскакивала, вытирая дрожащими пальцами пот со лба. Нужно было что-то решать, нужно, но, Всевышний, как же это было сложно!

Глава 7

В это утро я проснулась не сама, меня разбудила возбужденная матушка.

— Ада, несносное дитя, уже почти полдень, а ты все изволишь почивать. Вставай уже, нам обещали катание на лодках!

Я открыла глаза и посмотрела на свежую и бодрую матушку. Выбираться из-под одеяла не хотелось вовсе, как и кататься на лодках. Впрочем, больше всего не хотелось встречаться с графом Набарро, так сильно поразившего и напугавшего меня сегодня ночью.

— Я неважно чувствую себя, матушка, — сказала я. — Могу я остаться в доме, пока вы гуляете?

— Что за вздор, дорогая моя, — мадам Ламбер склонилась ко мне, трогая лоб. — Ты здорова, не обманывай свою мать. Что это еще за новости? Вставай, и я не желаю слышать никаких возражений.

Она покинула отведенную мне спальню, и мне пришлось вставать. Приведя себя в порядок, я спустилась вниз, страшась встретить Онората, но попался мне только папенька. Он поцеловал меня в лоб и потрепал по плечу.

— Разоспалась, кроха, — пожурил он меня. — Даже проспала отъезд нашего любезного хозяина.

— Граф отбыл? — я изумленно посмотрела на папеньку.

— Его дела призвали, но его светлость взял с меня клятву, что это не станет поводом для нашего отъезда. Сегодня нас развлекает графиня. С нею же мы и вернемся в Льено, — ответил мэтр Ламбер. — А теперь поспеши, тебя ждет завтрак, а после идем кататься на лодке.

— Хорошо, папенька, — я кивнула и поспешила за горничной, ожидавшей меня.

Я испытывала и облегчение, что сегодня мне не предстоит встречаться с графом, и чувство вины, подозревая, что он покинул поместье из-за ночного разговора. Но еще примешивалась и тревога, потому что я неожиданно вспомнила слова о поединке. А если Онорат в отчаянии решился на этот шаг? Сердце перестало биться, казалось, в одно мгновение. Я остановилась и схватилась за грудь.

— О, Всевышний, — прошептала я, — не допусти.

Мне вдруг представилось, как граф бросает вызов Дамиану, и тот его принимает. Они сходятся и… Онорат убивает господина лейтенанта. Ноги и руки задрожали от этой мысли. Я все гнала видение бледного лица господина Литина, вида крови на его груди, но добилась лишь того, что застонала и облокотилась о стену. Видение было до того страшным, что слезы потекли из моих глаз помимо воли.