Двуликий Берия - Борис Соколов

О том же говорил и персидский подданный — оператор завода «Крэкинг» беспартийный Мехти Кулиев: «С нашими верхами социализма никогда не построишь. Нам дают по норме, за границу отправляют без нормы, сколько хочешь. Теперь хорошего наверно не дождешься. Нас кормят только баснями. 12 лет существуем, ждем только хорошего, а получается все хуже и хуже».

Но больше всего в 1930 году хлопот Берии доставило восстание в Азербайджане. В начале декабря Закавказское ГПУ докладывало о борьбе с повстанцами в Гянджском уезде, численность которых превышала тысячу человек: «Во главе банддвижения стал бывший член муссаватистского парламента, бывший мулла-иттихадист (член исламской партии Азербайджана, с которой в начале 20-х годов успешно боролся Берия. — Б. С.) Гаджи Ахунд. Объединение бандгрупп под его руководством ставило задачей организацию массового выступления. С этой целью Гаджи Ахунд широко развернул а/с агитацию. Усиленно распространялись слухи «о скором падении Соввласти, приходе англичан, турецких войск» и т. д. Крестьяне призывались к борьбе с колхозами, к вооруженному выступлению «против русских захватчиков, за религию, за освобождение от нищеты» и т. д. В Кедабекском районе распространялись прокламации с подобными лозунгами. Для подтверждения слухов о приходе турецких войск один из бандитов (по распоряжению Гаджи Ахунда) был переодет в турецкого офицера и командирован по селам в сопровождении бандгруппы, которая публично величала его «паша». Бандагитаторы при этом уверяли крестьян в том, что «правые уклонисты солидарны с Гаджи Ахундом» и т. п.

Эта подготовка собрала вокруг Гаджи Ахунда свыше 1000 человек хорошо вооруженных и подчинила его влиянию ряд сел Шамхорского и Касум-Измайловского районов. Кулацко-зажиточная прослойка в этих районах явилась ближайшим источником материальной и физической помощи банддвижению.

В район концентрации банд были стянуты войсковые части. Активные выступления бандгрупп начались с 10 ноября».

Да, Бухарин, Рыков и Томский впереди, на лихих конях, во главе воинов ислама — это примерно то же самое, что Троцкий, объединяющий под своей командой дашнаков и турецких солдат. Но народы бывшей Российской империи все надеялись, что кто-то придет спасти их от Сталина и большевиков, будь то Троцкий, Бухарин, англичане, турки, черт, дьявол… Хотя Турция в то время вообще была союзником Москвы и турецкие власти сильно ограничивали антисоветскую деятельность кавказской эмиграции в приграничных районах. Англия же не имела никаких планов интервенции в СССР.

Восстание Гаджи Ахунда поначалу казалось серьезной угрозой. Повстанцам даже удалось на полтора суток прервать движение по железной дороге Баку — Тифлис.

Однако очень скоро выяснилось, что разжиться продовольствием в стране, где крестьяне едва сводят концы от урожая до урожая, нет никакой возможности. Люди Гаджи Ахунда вынуждены были реквизировать продукты у населения, тем самым восстанавливая его против себя. Как отмечалось в докладе Берии, уже в начале декабря «Гаджи Ахунд стал уговаривать своих товарищей разбиться на части, мотивируя наступлением частей Красной Армии, невозможностью достать в большом количестве продукты». Очень скоро Гаджи Ахунду пришлось раздробить свою армию на мелкие отряды, а большинство повстанцев разошлись по домам. Войска под командованием главы Азербайджанского ГПУ М.П. Фриновского загнали группу Гаджи Ахунда и 9 его ближайших сторонников в Дивардинские зимовники, где почти все они, включая главаря, были убиты в бою 9 декабря 1930 года. Поднятое Гаджи Ахундом восстание было подавлено с помощью суровых репрессий. В селах брали заложников, заставляя крестьян выдавать скрывающихся повстанцев. Захваченных в плен участников мятежа и заподозренных в пособничестве им расстреливали на месте. Только 8 декабря 1930 года, например, казнили 23 «бандита» и 10 «пособников и укрывателей». По социальной принадлежности расстрелянные распределялись следующим образом: кулаков — 12, середняков — 15, бедняков — 2, рабочих — 2, антисоветский элемент — 1 и совслужащий — 1. Некоторые добровольно сложившие оружие повстанцы временно оставлялись на свободе в расчете, что они сагитируют своих товарищей прекратить борьбу. Потом их тихо «изымали» и либо расстреливали, либо отправляли в концлагеря.

Сталин тоже читал все сводки ГПУ. И боялся, что, если кризис еще более углубится, бывшие вожди оппозиции смогут стать знаменем народного недовольства, а их сторонники на местах, равно как и уцелевшие меньшевики, дашнаки, эсэры и члены других запрещенных партий придадут выступлениям и рабочих организованность. Поэтому сразу, как только появился подходящий предлог, — убийство Кирова, началась широкая кампания превентивных репрессий всех подозрительных, достигшая кульминации в 37–38-м годах.

Берия с тревогой отмечал, что во время демонстрации 7 ноября 1930 года в столице Азербайджана, хотя «отдельные рабочие выступали против правых уклонистов и призывали вести борьбу с ними… часть выступающих поддерживала правооппортунистические лозунги, отрицая необходимость борьбы с Бухариным, Рыковым и др.».

Продовольственные трудности заставляли людей ностальгировать по тому времени, когда у власти в Закавказье были антисоветские правительства, не говоря уж о благословенном царском времени. Так, еще 30 апреля 1929 года, в связи с введением карточек на хлеб — 800 грамм для работающих и 400 грамм для иждивенцев в день, Берия фиксировал в сводке нелестные высказывания рабочих о Советской власти. «Не нужно верить брехне нашего правительства. Все, что оно обещало, это ложь. Разве при меньшевиках жизнь не была лучше. Меньшевики были правы, когда боролись с большевиками. Если бы меньшевики остались, то нам не жилось бы так плохо», — сокрушался тифлисский грузчик Лука Богвирадзе.

А в Армении крестьяне с тоской вспоминали о высланных кулаках и прочих «эксплуататорах». Сводки ГПУ фиксировали, как в апреле 1930 года в Армении «в селе Авдибек Аламлинского района на бедняцком совещании выступил батрак Седрак со следующим заявлением: «Что мне дала Советская власть, меня кормил священник, и ему я должен помогать». А в селении Амамлы батрак Пализян говорил совсем уж крамольные вещи: «Наши кулаки такие же батраки, как и я. Я лично работал у кулаков Баграмянов, и они больше меня работали. У нас в селе, кто бедняк, тот лодырь. Кого мы называем кулаками, это те люди, которые день и ночь мучаются, работают».

Раз такие настроения проявляются даже среди «классово близких», значит, дело плохо. Раскулачивание и раздел добра высланных между остальными крестьянами стало совершенно необходимым для выживания Советской власти. Теперь крестьяне были связаны круговой порукой, отделены навсегда от тех, кто работал день и ночь и не боялся отстаивать перед властью свои и общественные интересы. А неуправляемое крестьянское стадо уже можно было загнать в колхоз, когда посулами, а чаще — грубой силой.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});