Наследие Мортены - М. Борзых

снова подкралась, ожидая, когда я сдамся.

— Тише! Тише, девочка! Всё хорошо! — послышался тихий женский голос. — Всё уже позади!

Я ощутила тепло ладони на лбу и ласковые поглаживания по волосам.

Простая человеческая забота будто незримой стеной отодвинула тьму и холод. Воздух, наконец, живительной струйкой просочился в лёгкие. Я открыла глаза. Абсолютно безликая больничная палата. Стерильная белизна, рассеянный искусственный свет. Окон нет. Ультрасовременный ремонт намекал, что это явно не Старорусская ЦРБ.

Рядом с кушеткой на кресле сидела уже не молодая, но всё ещё красивая женщина. Несколько мгновений мы рассматривали друг друга. Мой настороженный взгляд встретился с её участливым.

Утончённые черты лица, голубые глаза и пепельное каре. Одежда домашняя, но явно дорогая. Минимум украшений, однако, могу поклясться, что в ушах и на безымянном пальце сверкают отнюдь не фианиты. И при всей внешней ухоженности и элегантности, не было в ней ни капли стервозности, лишь участие, усталость и какая-то затаённая грусть.

Я попыталась поблагодарить за помощь, но из горла вырвался лишь едва слышный сип. Женщина заметила мои потуги и передала с колен заранее приготовленные альбом и маркер.

— Здравствуйте, Евгения. Меня зовут Фактел, но для вас можно просто Елена. Я — мать Баара.

Мои брови непроизвольно взметнулись вверх, а рука сама потянулась к маркеру. Тишину больничной палаты нарушил скрип стержня по бумаге.

Очень приятно. Где я? И кто такой Баар? — писала сразу несколько вопросов, не забыв про элементарную вежливость, хоть это и несколько удлинило процесс общения.

— Вы в Республике Саха (Якутия), ближайший к нам населённый пункт — Олёкминск. Мы находимся в резиденции семьи Хааннаахов. Баар — это домашнее прозвище Баабыра.

Тихий и размеренный голос Елены напоминал разговоры с душевнобольным человеком. Что было недалеко от истины после всех моих травм и подселения Рогнеды.

«Это сколько времени прошло, что меня успели доставить в Сибирь? Эх, Рогнеда, твои желания исполняются как по мановению волшебной палочки. Вот бы ещё мне за это не пришлось расплачиваться здоровьем, было бы совсем отлично», — грустно усмехнулась своим мыслям.

Время…

А какое сегодня число?

— Двадцать третье декабря.

«Чёрт! Родители. Я же обещала приехать. И телефон утонул. Всё утонуло. А как же работа?»

Шквал мыслей захлестнул меня. Видимо, растерянность и беспомощность отразились у меня на лице.

— Давайте, я поведаю всё, что смогу. А после вы сможете задать интересующие вопросы.

Её «всё, что смогу» резануло слух, но я послушно кивнула. Не хотелось терять доброе расположение женщины, проявившей ко мне участие и заботу.

— Сын сообщил, что на вас напали и сбросили с моста в реку. Он чудом почувствовал вас подо льдом и спас. Одновременно с нападением на вас произошло похищение младшей сестры Баара, Бэдэр. — При упоминании дочери в глазах Елены отразилась полная безнадёга. Но она постаралась её скрыть, отведя взгляд в сторону, и продолжила. — Есть предположение, что это взаимосвязано. Кто-то методично пытается устранить главное богатство семьи — женщин.

Я вскинулась, быстро выводя вопрос на бумаге.

Но я не отношусь к вашей семье.

Ответом мне была грустная улыбка.

— Это пока. Сам факт вашего нахождения здесь в силу местных традиций уже подтверждает намерения моего сына вас оберегать и защищать как члена семьи. Вас уже воспринимают невестой Баара и будут защищать соответственно.

Я скептически хмыкнула. Стоит мне не выйти на связь недельку, и уже Хааннаахов нужно будет защищать от моего отца.

А разве моё согласие уже не требуется? — я повернула лист Елене, чтобы пояснить свой скептицизм и недоверие.

Мать Баара лишь неопределённо пожала плечами.

— Пока речи о браке не идёт. Я просто пояснила вам некоторые особенности местного менталитета, чтобы вы не удивлялись. Вечером Баар заглянет с вами пообщаться и прояснит ситуацию.

Пообщаться — это хорошо. Но стоило сразу прояснить главный вопрос.

Я — пленница?

Елена чуть скривилась от постановки вопроса. Да, с моей стороны, это было бестактно, но хотелось ясности.

— Насколько я знаю, в пределах резиденции вы вольны в перемещениях. Но покидать резиденцию самостоятельно вам запрещено.

«Ну, это мы ещё посмотрим».

Елена прочитала что-то в моём взгляде, так что поспешила добавить.

— Евгения, поймите меня правильно. Здесь всё очень непросто. Если позволите, то попробую объяснить. Есть несколько сложностей. Главная из них — погодная. Одна за пределами резиденции вы не выживете. Там −35–45 °C, и снег глубиной в несколько метров. Без сопровождения и подходящей экипировки любого человека там ждёт как минимум обморожение, а как максимум смерть, — взгляд Елены был абсолютно серьёзен, пытаясь донести до меня эту вполне реальную опасность. — Ещё один немаловажный фактор — традиционность местного общества. Здесь все живут по древним законам. Вам также придётся их придерживаться, чтобы не навлечь на себя беду.

«Вот с этого места хотелось бы поподробней. Это мне сейчас намекнули на законы и порядки оборотней?»

А Фактел-Елена продолжила:

— Ну и последнее. Хочу, чтоб вы знали, если что-то пойдёт не так, не бойтесь обращаться ко мне. Я была на вашем месте, поэтому посоветую только одно: если чувств нет, не сто́ит соглашаться, чтобы вам не предложили. Отменить сделку уже не удастся. — Елена замолчала, словно не решаясь высказать мысль до конца, но всё же добавила, — у вас очень удачно пропал голос. Когда он восстановится, постарайтесь держать это втайне.

Последние фразы заставили крепко задуматься. Меня явно предостерегали от необдуманных поступков, вот только от каких? Я рассматривала эту хрупкую, но такую сильную духом женщину, которая прекрасно держалась, несмотря на то, что совсем недавно пропала её дочь.

— Отдыхайте, Евгения. Сегодня врачи ещё рекомендуют вам не покидать госпиталь, но уже завтра можно будет переехать в апартаменты для гостей. А пока я распоряжусь, чтобы вам принесли лёгкий ужин.

Елена тепло улыбнулась мне на прощание и покинула палату. Но обдумать этот странный диалог мне не дали. Не успела я откинуться на подушки, как в помещение тенью проскользнула высокая, статная девушка в медицинском халате поверх чёрного брючного костюма.

Её светло-русые волосы были небрежно собраны в толстую косу, а взгляд холодных серых глаз придирчиво оценивал мою внешность. Увиденное незнакомку не обрадовало.

Девушка бесцеремонно заперла за собой дверь на магнитную ключ-карту и вольготно уселась в то же кресло, которое ранее занимала Елена.

— Так вот ты какая… — мне достался полный задумчивости взгляд, — жертва традиций.

Я только вопросительно вздёрнула бровь, никак не комментируя услышанного, а незнакомка