Большие пожары - Александр Аросев

С моря доносился рев пароходных гудков. «Красный луч» удалился от гавани на несколько миль. Он весь оброс золотыми перьями, взъерошиваемыми ветром. Вдруг озарилось все небо, словно вспыхнуло в нем новое солнце. Народ с криком и с воплями шарахнулся из порта. Все бежали к воротам, в город, сталкиваясь и давя друг-друга.

Ленка-Вздох повернулась к морю.

На «Красном луче» взорвалась палуба. Нефть, расплескиваясь, полилась через борт, продолжая гореть на волнах. Вокруг судна бушевали световые вихри. Из распоротых трюмов с необузданной силой вырывалось пламя, яростно взмывало в воздух и загибалось за корму огромнейшей лучистой дугою. В сторону города, отрываясь от пожара, неслись крутящиеся огненные облака. Но ветер был слишком могуч — он сбивал их вниз, на зыбчатые холмы. Издали, вплоть до порта, колыхаясь, протянулась широкая сверкающая дорога. По ней мчались огненные колесницы и, с разбега ударяясь о каменные стены гавани, дробились в каскады золотых брызг. В освещенном круге раздвинутого мрака качались другие корабли, преодолевая напор поднявшихся вод. Все рдело от зарева пожара. Поверхность моря, изодранная бурей, развороченная до самых недр, казалось, обливалась кровью.

Несколько часов отводили горящее судно вдаль, прямо на юг, а потом повернули налево. Его оставили против высокого пустынного берега, круто обрывающегося в море. До самого утра возвращались корабли в свой порт.

А. НОВИКОВ-ПРИБОЙ

Александр ЯКОВЛЕВ

Глава XIII. Человек прошлого

— Итак, гражданка, вы утверждаете, что бомбу вы передали человеку в прорезиненном пальто и серой кепке?

— Да.

— Что вы можете сказать о его наружности? Молод он, стар?

— Ему не больше тридцати пяти лет. Он красивый. Возле носа — вот здесь — у него бородавка. На мочке правого уха я заметила рубец. Усы кольцами. Когда он встретил меня в порту, в петлице у него была хризантема.

И с чисто женской точностью Ленка-Вздох рассказала о своей встрече с неизвестным человеком.

Начальник ЗУР'а посмотрел на своего соседа, сидевшего с ним рядом, справа.

— Кажется, ясно?

Сосед (это был начальник милиции Корт) кивнул слегка головой.

— Гражданка, вам придется подождать здесь, — сказал Мишин, начальник ЗУР'а.

Он позвонил. Двери бесшумно отворились, и усатый милиционер в красной шапке вырос на пороге. Начальник ЗУР'а приказал:

— Уведите гражданку в номер седьмой.

Ленка-Вздох вышла, провожаемая милиционером.

Когда дверь опять затворилась, Корт нервно поднялся и, повернув голову вправо, к шкафу, стоявшему у стены, спросил:

— Ну, что вы скажете по этому поводу?

Из-за шкафа вышел Куковеров.

— Мы должны сейчас же его захватить. У вас все готово?

— Да. Сегодня я, наконец, узнал условный звонок, по которому отворяют дверь без опроса.

— Вы понимаете: важно захватить молодца врасплох.

— Все подготовлено, как приказали вы.

Была уже густая ночь, когда отряд милиционеров и агентов уголовного розыска — все на велосипедах, с карабинами за плечами — примчался на угол Шоссейной улицы и Крутого тупика.

Измученный двумя страшными днями и бессонной ночью, город спал. Спали даже сторожа-обыватели, выбранные из каждого квартала «на случай пожара».

На углу отряд уже поджидали Корт, Куковеров и начальник ЗУР'а, приехавшие на автомобиле за две минуты перед этим. Все делалось быстро и молча. Оставив автомобили и велосипеды здесь, на углу, под охраной двух милиционеров, отряд двинулся по тротуарам Крутого тупика. Никто не курил, никто не разговаривал. Все шли осторожно, стараясь ступать как можно тише. Куковеров был впереди. В конце тупика от ворот последнего дома отделилась темная фигура, подошла к Куковерову. Куковеров шопотом коротко и быстро что-то спросил. Тот, темный, ответил. И через минуту милиционеры и агенты, разделившись группами в три человека, начали окружать дом.

Это был обыкновенный обывательский дом — двухэтажный. Дом уже спал. Только во втором этаже чуть светились три крайние окна, занавешанные плотными занавесками. Милиционеры, со страхом посматривая на освещенные окна, держали карабины наготове. Куковеров, начальник ЗУР'а, Корт и тот темный, что дожидался у ворот, вошли во двор, потом со двора по узкой крутой лестнице стали подниматься во второй этаж. Трое рослых милиционеров их провожали. Круглые пятна света от электрических ручных фонариков освещали ступени. Шагов не было слышно. Только деревянная лестница скрипела и кряхтела под тяжестью тяжелых ног, будто жаловалась. На верхней площадке, перед дверью, все остановились. Пятно белого света проползло по двери. На двери засветился эмалевый номер «4». Под номером, на поларшина ниже, серело круглое пятно звонка со словами: «Просят повернуть!» Корт сам взялся за ручку звонка. Все замерли. Фонарики погасли. Корт позвонил — два долгих звонка и три коротких. Где-то далеко за дверью зародились шаги, ближе-ближе, — и вот остановились у двери. Загремела дверная цепочка, и дверь широко отворилась. На пороге стоял молодой высокий малый — в рубашке без пояса. Свет хлынул из двери на площадку лестницы, множество рук протянулись к малому, схватили его за руки, за плечи. Кто-то накинул ему на голову шинель, пытаясь заткнуть рот. Малый рванулся и успел закричать.

Куковеров и Корт бросились во внутренние комнаты. Дверь из передней была заперта. Кто-то там, внутри, перепуганный криком и топотом, торопливо бегал. Там упал стул. Начальник ЗУР'а подсунул под дверь ломик с загнутым концом в виде лопатки, дверь затрещала и с грохотом упала внутрь комнаты. Где-то далеко за второй дверью зазвенели стекла, и в тот же момент на улице ахнул выстрел и раздались крики: «Держи! Держи!»

Взломали вторую дверь, вошли. В дальней комнате на столе горела лампа под зеленым абажуром. Окно в сад — обывательский чахлый сад — было отворено, и в саду слышался топот и крики.

— Корт, скорей организуйте погоню! — приказал Куковеров.

Корт бросился назад к выходу. Начальник ЗУР'а обежал все три комнаты. Комнаты были пусты.

— Ушел! — сказал он и яростно выругался.

Куковеров нагнулся над столом.

— А это что за чертовщина? — услыхал он вдруг сердитый голос позади себя.

Он оглянулся. Начальник ЗУР'а показал ему на столик, что был в углу комнаты. На столике рядами стояли продолговатые деревянные коробки с крышками. Куковеров, держа листок в руках, подошел к столу. Крышки коробок были просверлены мелким буравчиком во многих местах.

— Надо вскрыть! — отрывисто сказал Куковеров.

— Тимошенко, вскрой коробки! — крикнул начальник ЗУР'а.

Здоровенный милиционер подошел к столу и нерешительно протянул руки к крайней коробке. На лице у него был ужас.

— Ну, боишься? — крикнул начальник ЗУР'а.

Милиционер открыл коробку. Все трое глянули внутрь. В коробке лежали куски изъеденной бумаги и дерева. Мелкие червячки ползали по ним. Куковеров взял один кусочек бумаги, подошел к свету. На бумаге была плесень — мельчайшие грибки. Очевидно, это был корм для червячков; острый запах шел от бумаги.

Открыли второй ящик, третий, четвертый. Везде были червячки.

— Это личинки какого-то насекомого, — сказал начальник ЗУР'а.

— Да, это не медведь, — согласился Куковеров.

Они оба пристально рассматривали содержимое коробки. Милиционер открыл последнюю коробку. Несколько золотистых бабочек вылетели из коробки и закружились по комнате. Все трое с минуту молча следили за их полетом.

— Странно, — сказал начальник ЗУР'а, — в такое время человек занимается разведением бабочек.

— Посмотрите под кроватью и в корзинах, — приказал Куковеров.

В это время милиционеры ввели в комнату малого, что открыл им дверь. Милиционеры держали его за руки. Заметив бабочек, летающих по комнате, малый вдруг остановился, уперся, и на лице его мелькнул ужас. В тот же момент гардина над крайним окном вспыхнула ярким пламенем. Куковеров и милиционеры бросились тушить ее. Вдруг соседняя комната осветилась ярким светом.

— Пожар! — заорал голос на улице.

В комнатах все заметались. Гардины над окнами, портьеры на дверях, одеяло на кровати горели одновременно. Куковеров бросился к выходу. Милиционеры поспешно потащили за ним малого. Начальник ЗУР'а выпрыгнул из окна. На площадке лестницы малый вдруг рванулся, оттолкнул милиционеров и скакнул по лестнице вниз, налету сбил с ног Куковерова и скрылся во дворе. Милиционеры, грохоча сапогами, побежали за ним. По двору бегали полуодетые люди — жильцы нижнего этажа. Из всех окон выбивало пламя. В ближней церкви зазвонил набат. В углу двора истошно завыла собака.

* * *

В восемь утра резкий телефонный звонок разбудил Куковерова. Он поспешно вскочил и, как был в одних носках, подошел к аппарату.