Жена Для Чародея - Сьюзен Кэрролл

– Я знаю, на что вы рассчитывали, Медлин. - В его тоне слышалась горечь, и Медлин ощутила нелепую вину за портрет, спрятанный под платьем, - словно она изменила Анатолю. Да разве можно изменить тому, кого не любишь, тому, кто не любит тебя?

Когда Анатоль поднял глаза, на его лице уже было обычное сардоническое выражение.

– Итак, вам удалось пережить и бракосочетание, и первую ночь в замке Ледж. Примите мои поздравления, мадам.

Медлин недовольно поморщилась, но ответила:

– «Пережить» - это как раз нужное слово, милорд.

– Вы хорошо спали прошлой ночью?

– Довольно хорошо.

Анатоль шагнул к ней, провел пальцем под нижним веком Медлин, где залегала темная тень. Брови у него скептически приподнялись, будто он точно знал, как она провела ночь. Подозрения Медлин вспыхнули с новой силой.

– А вы, милорд? - с вызовом спросила она. Будь у нее в достатке смелости, она тоже могла бы указать Анатолю на темные круги под глазами. - Как спали вы?

– Как мертвый, - отвечал он. - Вернее, как убитый.

– Правда? А мне показалось, что я слышала какие-то звуки в вашей комнате.

В действительности Медлин ничего не слышала, но на лице Анатоля мелькнуло беспокойство.

– Вы, должно быть, слышали, как я переставлял часы. Надеюсь, я вас не слишком потревожил?

– Нет, но я хотела бы задать вам один вопрос.

– Да? - Тон его не поощрял к расспросам. «Это вы побывали в моей комнате и раздели меня?»

Немыслимо было произнести это вслух под пронзительным взглядом Анатоля. Немыслимо и невозможно. Медлин вспыхнула и пробормотала первое, что пришло в голову:

– Я хотела узнать, когда была построена эта Церковь. На вид она очень древняя.

Было ли это игрой воображения или Анатоль и вправду облегченно вздохнул?

– Церковь стоит здесь со времен Эдуарда Исповедника. Ее несколько раз перестраивали, первое здание возведено на месте древнего языческого алтаря.

Медлин обвела взглядом алтарь, неф, заново восхитившись скромной красотой церкви, деревянной резьбой распятия, величественным барельефом, изображавшим поклонение волхвов.

– Удивительно, что все это сохранилось! Как удалось спасти церковь от пуритан?

– Моим предкам не удалось уберечь витражи от армии Кромвеля, а алтарь и распятие они разобрали и спрятали.

– Они подвергали себя большой опасности.

– И церковь, и деревня находятся в наших владениях. Сентледжи берегут свою собственность.

– Я полагаю, теперь это касается и меня?

– Да.

Медлин всего лишь пошутила, но ответ Анатоля прозвучал с удручающей серьезностью.

– Вы имеете в виду, что, если кто-нибудь оскорбит меня…

– Он умрет, - сказал Анатоль подозрительно мягким тоном, испугавшим и согревшим ее одновременно. «Конечно, - подумала Медлин, - это не то же самое, что нежность и забота, но готовность защищать жену тоже не последнее дело».

Она еще долго бродила по центральному проходу, касаясь рукой спинок каменных скамей, словно впитавших в себя запахи ладана и моря. На этот раз Анатоль не проявлял обычного нетерпения. Он молча наблюдал за Медлин, позволяя ей удовлетворить свое любопытство.

Медлин обратила внимание на то, что в этой церкви не было отдельно стоящей скамьи, предназначенной для семьи лендлорда. В ответ на ее замечание Анатоль объяснил:

– Крестьяне всегда предпочитали, чтобы владельцы замка сидели на открытом месте, где их можно было видеть. Так они чувствовали себя… спокойнее.

Медлин вполне могла это понять. Она и сама чувствовала себя гораздо спокойнее, когда Анатоль был у нее на виду, а не за спиной, как сейчас. Незримая сила, которую источал этот человек, словно облекала Медлин плащом, сотканным из суеверного страха. Если предки Анатоля хоть немного походили на него…

Медлин вдруг пришло в голову, что Хэриетт была права. Она ровным счетом ничего не знает о семье своего мужа.

Повернувшись к Анатолю, она указала рукой на пустые скамьи:

– Я надеялась… то есть я думала, что на нашей свадьбе будут присутствовать ваши родственники.

– О, они здесь.

Это сухое замечание озадачило Медлин, но Анатоль указал на пол церкви, и лишь тогда она разглядела имена, вырезанные на истертом камне.

В обычае хоронить покойников под полом церкви не было ничего запретного или предосудительного, но у Медлин вдруг тревожно сжалось сердце, и она поспешно отступила.

– Сентледжей издавна хоронят здесь, а не на, церковном дворе, - объяснил Анатоль, - в надежде, что дополнительный груз будет крепче держать их в могилах.

– Что?

Он поспешил добавить:

– Я имею в виду, что земля в церкви более священна. Там им легче покоиться с миром.

Медлин подумала, что Анатоль изъясняется несколько странно.

– А ваши родители тоже…

– Нет! - На его лицо набежала тень.:- Мать и отец похоронены в другом месте.

По его тону Медлин поняла, что коснулась опасной и запретной темы. С величайшей деликатностью она вернулась к изучению пола. Имена тянулись до самого порога, одно из них она прочла вслух:

– Дейдра Сентледж. Она умерла совсем молодой. Как печально!

– Едва ли не самый несчастливый человек из всех моих предков, - сказал Анатоль, подходя к Медлин.

– Должно быть, она была миниатюрной женщиной, - заметила Медлин, имея в виду небольшие размеры плиты, отведенной для упокоения Дейдры.

– Нет, согласно семейным преданиям, Дейдра была настоящей Дианой - высокой и сильной. Здесь захоронено лишь ее сердце.

– Ее… сердце?

– Говорят, такова была ее воля. Она сказала, что раз семья попирала ногами ее сердце при жизни, пусть делает то же самое и после смерти.

Медлин содрогнулась. История показалась ей довольно отвратительной, но все же захватывающей.

– Наверное, она была и вправду очень несчастна! Почему она умерла, исполненная такой горечи?

– Леди Дейдра оказалась достаточно глупой, чтобы влюбиться.

Медлин оценивающе взглянула на суровый профиль мужа.

– Стало быть, милорд, вы находите, что влюбляться глупо?

– Глупо для Сентледжей. Мы всегда женились только на тех, кого для нас выбирали.

– Вы имеете в виду, что послали преподобного Фитцледжа, чтобы он нашел меня? Анатоль кивнул.

– Я знаю, что мистер Фитцледж очень пожилой человек, но вряд ли он мог жить во времена Дейдры.

– Тогда был другой Искатель Невест, а до него еще один. Дейдра, однако, презрела семейную традицию. Отдав свое сердце другому, она отказалась от человека, найденного Искателем. Она поклялась, что если не может стать женой своего избранника, то не выйдет замуж вообще. Дейдра считала, что проклятие потеряет силу, если она останется незамужней. Конечно, она ошибалась.