Охотник за головами - Слэйд Майкл

Вошла та самая блондинка из бара.

– Думаю, я вышла на кого-то, – сказала она с торжеством.

– Да? – отозвался мужчина без всяких эмоций.

– Проблема только в том, что я могу засветиться.

Продолжая говорить, блондинка извлекла из кармана две желатиновые капсулы, взяла с полки конверт и вложила их туда. На конверте она надписала свою фамилию, дату и обозначение 56 С. В КККП. Каждому подозреваемому в делах с наркотиками присваивался свой номер, а буква С обозначала, что это третья доза, купленная ею у данного лица.

– Цена просто дикая, – блондинка протянула конверт мужчине и, сев возле обогревателя, начала что-то писать в большой тетради.

– Ты сказала, что вышла на кого-то, – напомнил толстяк так же спокойно.

– Я видела, как 56-й говорил с одним черным во дворе. Такой нувориш, если ты знаешь, что это такое. Весь в золоте и спеси на четверых. Похоже, он залетел с самого верха. Хорошо бы за ним проследить.

– Нет, – сказал толстяк. – Ты занята.

– Что значит "занята"? – блондинка нахмурилась.

Ее собеседник хмыкнул и зажег очередную сигарету. Его пальцы были оранжевыми от никотина.

– Что значит "занята"? – повторила женщина.

– Ты занята в отряде по поимке Охотника. Они ждут от тебя информации.

Женщина напряглась, чувствуя, как сердце ее забилось быстрее.

– Это должен был быть я, леди. Так и знайте, – он отвернулся к окну. – Напиши отчет о сегодняшнем, пока не ушла. Надо же и мне чем-то заниматься.

– Да, конечно, – медленно сказала женщина. Потом добавила, очень тихо. – А кому я должна подчиняться?

Капрал повернулся к ней, сардонически улыбаясь.

– Большие новости, Спэн. Наш чертов Шартран вернул на работу Роберта Деклерка.

Кладбище

Воскресенье, 31 октября, 5.30

Прошло двенадцать лет, но форма еще не стала ему слишком тесной. Этот факт порадовал его.

Суперинтендант часто отправлялся на работу еще до рассвета, и почти каждое утро он тихо, чтобы не разбудить жену, вылезал из постели, заваривал на кухне крепкий кофе и шел с дымящейся пахучей чашкой в теплицу, к любимым растениям. Там, вдали от шума и суеты очередного наступающего дня, Роберт Деклерк мог бороться с призраками прошлого. Они возвращались к нему каждый день, и в руках у них были ножи.

Почти каждое утро Деклерк варил себе еще кофе, одевался по погоде и выходил через заднюю дверь теплицы к берегу моря. Там он сидел на холме в старом плетеном кресле, глядя на поднимающееся слева солнце, и думал о том, что предстоит сделать днем. Только когда восток освещался в полную силу, он вставал и возвращался в теплицу, к своим записям.

Но сегодня все было по-другому.

Деклерк, как обычно, сварил себе кофе, потом пошел в спальню и достал из шкафа аккуратно висевшую на плечиках форму. Одиннадцать лет она висела там нетронутая. Вооружившись щеткой, он сел на кровать и быстрыми движениями стряхнул пыль с темно-синей саржи. Потом начистил ботинки и, сидя в теплице с чашкой кофе, натер до блеска каждую латунную пуговицу, пока они не начали отражать свет настольной лампы. Только после этого он вернулся в спальню и надел костюм.

В зеркало на него смотрел человек, которого он не видел со времен Квебекского кризиса 1970 г.[25]  Когда через двадцать минут Деклерк вышел из теплицы, в воздухе пахло осенью. Кленовые листья шуршали под ногами. На какой-то миг его охватило чувство, что все это уже было много лет назад. Он припомнил стонущий ветер на кладбище и сухие листья под ногами – но быстро отогнал эти мысли. Подойдя к машине, он сел в нее и стал прогревать мотор старенького «Ситроена»; потом выехал на Марин-драйв и направился к центру.

До рассвета оставалось еще полтора часа.

* * *

6.35

Группа поимки Охотника расположилась в старом здании КККП. Расположенное на углу 33-й авеню и Хэзер-стрит, оно напоминало елизаветинский особняк массивными стенами, сложенными из каменных блоков. Снаружи на флагштоке трепетал на ветру флаг с кленовым листом. Когда-то здесь располагался Ванкуверский штаб конной полиции, но давно уже оно использовалось как учебный корпус или стояло на ремонте. Сейчас как раз затевалась очередная реконструкция, но здание по-прежнему напоминало штаб гораздо больше, чем новое на 73-й, похожее на транзистор.

Была уже половина седьмого. Легкий дождик смыл туман и оставил огни города блестеть на черном бархате ночи.

Деклерк, глубоко вдохнув, подошел к входу в здание. Чистота и ясность воздуха добавили ясности его собственным мыслям. "Хорошо, что я вернулся", – подумал он.

В первый же день своего воскрешения – 23 октября, когда ему позвонил Шартран, Деклерк встретился с сержантом Макдугаллом из Северо-ванкуверского отделения и с капралом Джеймсом Родейлом из Ричмондского отделения. Они и образовали вторую группу по поимке Охотника в то же утро, пока сержант изучал результаты обследования тотемных столбов возле университета, Родейл занялся составлением списка необходимых сотрудников. К полудню была готова распечатка служебных данных всех членов подразделения "Е".

На второй день Деклерк работал с данными в своем новом кабинете. Он изучил и обдумал информацию по каждому случаю раз по семь, и следы его работы запечатлелись на стенах кабинета. Это была большая комната, площадью тридцать футов, выходящая окнами на 33-ю улицу и больницу св. Винсента. Раньше здесь помещался биллиард, но теперь все здесь было переделано по строгим инструкциям Деклерка. В первый же день трое рабочих под его руководством обшили все три стены, лишенные окон, досками. На этих досках и развернулась работа.

Из мебели в кабинете остались три викторианских стола, подковой окружавшие единственное кресло. Это кресло, в котором три четверти века назад восседал шеф полиции, с эмблемой КККП на спинке, только недавно обнаружили в подвале. У стены скромно выстроились шесть стульев.

Сейчас было 6.46 утра третьего дня от воскрешения Роберта Деклерка. Пора было сесть в кресло и проанализировать работу вчерашнего дня; пора вновь открыть охоту на духов, терзавших его столько лет.

Деклерк сел и засучил рукава.