Криминал Арт. 10 жутких историй произошедших на самом деле - Ольга Мантро

побоев. А рот… он был разрезан от уха до уха, такое зверство еще называется улыбкой Глазго.

Улыбка Глазго (англ. Glasgow smile) – это раны на лице, умышленно нанесенные ножом или другим острым предметом от уголков рта и почти до ушей. Такие увечья наносятся не с целью лишить жизни, а с целью унизить. Ведь после заживления, ранее разодранных щеках образуются шрамы, которые напоминают широкую улыбку.

Нижняя часть тела лежала рядом, буквально в полуметре. Ноги широко раскинуты и также в обширных следах побоев. Первичные половые органы вырезаны. Обе части тела были не просто в спешке выброшены преступником, напротив, они были намеренно расположены в непристойной позе, что определенно занимает время. И верхняя и нижняя часть тела были почти полностью обескровлены и лишены части внутренностей. Давай, пожалуй, воздержимся и не будем подробнее погружаться в описание тела и уж тем более предполагать, через что прошла его обладательница. Которую, кстати, несмотря на состояние лица, быстро опознали. Ею была Элизабет Шорт.

Все были в диком ужасе, и горожане, и полиция, и репортеры. И мы с тобой. Хотя именно репортеры и подарили вечную память и посмертную популярность Элизабет. А пока они подогревали интерес кровожадной публики к резонансному делу, полиция приступила к расследованию. Итак, тело было привезено на Нортон-авеню и 39-ю улицы ночью с 14 на 15 января, а последний раз Элизабет видели 9 января в отеле «Балтимор». И, судя по кровоподтекам, гематомам и уже заживающим ранам, она подвергалась пыткам и насилию не менее четырех дней. Что давало представление о том, что она провела в руках преступника либо несколько дней, либо вообще находилась с ним все время начиная с 9 января.

Причиной смерти патологоанатом установил кровоизлияние мозга, к чему привело большое количество ударов по лицу и голове. Не было возможности установить, было ли надругательство или нет, так как повторюсь, и первичные и вторичные органы были удалены. Зато патологоанатом выдвинул теорию о том, что преступник обладал медицинским образованием, а точнее, хорошо разбирался в анатомии. Поскольку рассечение при разделении тела было ровным, с деликатно разделенными позвонками.

Поиски свидетелей и подозреваемых начались незамедлительно, но заняли несколько месяцев, полиция отслеживала все возможные версии и хваталась за любые зацепки. На расследование выделили целый отдел и нескольких ведущих детективов, которые в общей сложности опросили более 10 000 человек. Известный врач по имени Джордж Ходел был подозреваемым, как и Карл Балсигер и, конечно же, Рэд Мэнли, мужчина, с которым видели Элизабет в отеле «Балтимор». Его пригласили в участок, где допрашивали двое суток, не давая отдыха. Несколько детекторов лжи, которые он прекрасно прошел, и железное алиби не позволили более задерживать подозреваемого. И Рэда Мэнли отпустили. Впрочем, вообще наручники ни на одного подозреваемого надеть так и не удалось, а журналисты все раздували и раздували дело Элизабет Шорт. Пресса превратила все в настоящий цирк, выставляя жертву в дурном свете, обвиняя в «неразборчивой в связях» и в том, что она носила вульгарную одежду, лишь черного цвета. Все это, конечно же, лишь отчасти соответствовало действительности и никак не оправдывало то, что произошло с юной красавицей. Тем не менее газетчики наделили Элизабет более жуткопривлекательным именем, под которым она известна и в наши дни.

«Черный Георгин»

28 января 1947 г. Одно из издательств получило анонимную посылку, внутри была записка: «Это принадлежит Георгину». Преступник явно следил за новостями, и новое имя Элизабет ему приглянулось, но самое жуткое это то, что в посылке помимо записки, были личные вещи девушки, которые она всегда носила с собой. Удостоверение личности, несколько студийных фото, визитки и кошелек. Неизвестного человека, приславшего посылку, активно начали разыскивать, но увы. Это так и осталось загадкой. Как и имя того, кто совершил расправу над Элизабет Шорт. Хотя было огромное множество тех, кто сам приходил в полицию и признавался в убийстве Черного Георгина. И даже были те, кто доносил на своих подозрительных знакомых. Первые хотели прославиться, вторые насолить недругам, но все это было ложными наводками, которые не подтверждали никакой связи подозреваемых с жертвой. А уже спустя год дело, признали холодным и закрыли до лучших времен. Время шло, но интерес к этому делу не пропадал. Частные детективы и просто любители криминалистики пытались раскрыть тайну Черного Георгина. Но она так и осталась тайной.

Прошло 50 лет.

1999 год, Стив Ходел узнает, что его отец, Джордж Ходел, известный голливудский врач, который, как признает сам Стив, был отвратительным отцом и ужасным человеком, скончался. Получив завещание и доступ к вещам отца, Стив, который к этому времени оставил службу в полиции и стал частным детективом, разбирал старые вещи семьи Ходел. Тогда-то он и наткнулся на небольшой альбом с фотографиями. Это вроде как был семейный альбом, в котором некоторые фото были сделаны близким другом Джорджа Ходела и известным художником-сюрреалистом Маном Рэйем. В каком же шоке был Стив, когда в одном из снимков он узнал девушку. Это была Элизабет Шорт. Когда дело Черного Георгина гремело на весь Голливуд, Стив был малышом, но он прекрасно запомнил его, ведь в их роскошный дом несколько раз приходили полицейские и допрашивали отца. А спустя время сняли с него все подозрения по этому делу.

Стив знал, что его отец Джордж Ходел, совершил много плохих, незаконных вещей, которые попросту сошли ему с рук из-за его статуса и богатства. Возможно, именно безнаказанность отца привела Стива в полицию и детективную деятельность. Так что он начал свое расследование и убедил ФБР предоставить ему весь сохранившийся архив по делу. Как ты понимаешь, за 50 лет осталось немного документов и улик. Но вот записи патологоанатома остались, и Стив обнаружил интересный факт, то, как Элизабет разделили пополам, было не просто аккуратно, а профессионально. Тончайший инструмент разместили поперек позвонков, не повредив ни одну из костей. Именно такой способ применялся в хирургии в первой половине 20-х в медицинских учреждениях США. Джордж Ходел закончил как раз одно из них.

Стив чувствовал, что нашел преступника, хоть и не обладал ценными доказательствами. Окончательно он убедился в своих подозрениях, вспомнив, что в их доме висела одна из работ Мэна Рэйя. Эта большая фотография, вывешенная в гостинной, его всегда пугала, а теперь окрасилась еще более жуткими красками. Работа называлась «Минотавр», и на ней была изображена обнаженная девушка с поднятыми и чуть согнутыми руками. А ведь именно в такой позе была расположена верхняя часть