Воспоминания немецкого генерала.Танковые войска Германии 1939-1945 - Гейнц Гудериан

В донесениях 2-й мотодивизии сообщалось, что наступление приостановлено перед проволочными заграждениями поляков. Все три полка были развёрнуты для боя в линии, и у дивизии больше не было резервов. Я отдал распоряжение ночью отвести с линии фронта левый полк и перебросить его за правый фланг дивизии с тем, чтобы на другой день ввести его в бой позади 3-й танковой дивизии с целью охвата противника в направлении на Тухель (Тухоля). 20-я мотодивизия, встретив слабое сопротивление противника, захватила Конитц (Хойнице), но значительно продвинуться после овладения городом ей не удалось, поэтому она снова получила приказ на продолжение наступления.

Нервозность первых дней войны ночью стала ещё более ощутимой. Так, командир 2-й мотодивизии доложил после полуночи, что он был вынужден отступить под натиском польской кавалерии. Услышав это, я сначала потерял дар речи, затем, взяв себя в руки, спросил командира дивизии, слышал ли он когда-нибудь, чтобы померанская пехота бегала от кавалерии противника. Он ответил отрицательно и заверил меня, что удержит свои позиции. На следующее утро я решил всё же съездить в эту дивизию. Прибыв туда в 5 час., я увидел, что штаб дивизии всё ещё чувствует себя до некоторой степени беспомощно. Встав во главе полка, выведенного ночью с линии фронта, я лично довёл его до места переправы на реке Каменка, севернее Большая Клоня, чтобы оттуда ввести этот полк в бой в направлении Тухель (Тухоля). Наконец, наступление 2-й мотодивизии быстро пошло по нужному руслу. Паника первых дней войны была преодолена.

Ночью разведывательный батальон 3-й танковой дивизии достиг Вислы. К сожалению, из-за неосторожности он понёс чувствительные потери в офицерском составе в имении Поледно, близ Шветца (Свеце).

Основные силы 3-й танковой дивизии были разделены рекой Брда на две части и в течение первой половины дня неоднократно атаковывались поляками на восточном берегу реки. Только к полудню удалось начать контрнаступление, и дивизия, ведя бои в лесу, смогла продолжить наступление, 23-я пехотная дивизия быстро следовала за 3-й танковой дивизией. Обе мотодивизии добились в Тухольской пустоши значительных успехов.

3 сентября, введя в бой 23-ю пехотную дивизию генерала графа Брокдорфа в промежуток между продвинувшейся до Вислы 3-й танковой дивизией и 20-й мотодивизией, удалось после тяжёлых боёв и разного рода неудач полностью окружить противника, находившегося перед нами в лесу севернее Шветца (Свеце) и западнее Грауденца (Грудзёндза). Польская поморская кавалерийская бригада из-за незнания конструктивных данных и способов действий наших танков атаковала их с холодным оружием и понесла чудовищные потери. Один польский артиллерийский полк был настигнут на марше по направлению к Висле нашими танками и уничтожен; лишь два орудия успели открыть огонь. Польская пехота также понесла тяжёлые потери. Часть транспортных колонн была при отходе перехвачена и уничтожена.

4 сентября кольцо вокруг окружённого противника сузилось. Битва в «польском коридоре» приближалась к концу.

Временный кризис в 23-й пехотной дивизий удалось преодолеть при помощи одного полка 32-й пехотной дивизии корпуса Штрауса.

Войска блестяще сражались и были в хорошем настроении. Потери рядового состава были незначительны, офицерского состава — необычайно велики: офицеры сражались с большей самоотверженностью. Генерал Адам, государственный секретарь барон фон Вейцзэкер и полковник барон фон Функ потеряли в польской кампании своих сыновей.

3 сентября я посетил 23-ю пехотную и 3-ю танковую дивизии, повидался со своим сыном Куртом и полюбовался башнями города Кульма (Хелмно), в котором я родился.

4 сентября я наблюдал за боем, который вели в лесу 2-я и 20-я мотодивизии, после чего прибыл в старый немецкий учебный лагерь Группе западнее Грауденца (Грудзёндза). Ночью я посетил 3-ю танковую дивизию, которая, форсировав Вислу, замкнула кольцо окружения на востоке.

«Коридор» был прорван. Мы могли начать выполнение новой задачи. Но в то время как мы занимались своим трудным ремеслом, политическая обстановка серьёзно осложнилась. Англия и под её давлением Франция объявили войну рейху, тем самым наши надежды на длительный мир рухнули. Мы вступили во вторую мировую войну. Было ясно, что она продлится долго и мы должны будем упорно сражаться.

5 сентября корпус неожиданно посетил Адольф Гитлер. Я встретил его у Плевно на шоссе, идущем из Тухель (Тухоля) на Шветц (Свеце), сел в его машину и по шоссе, по которому велось преследование противника, провёз его мимо разгромленной польской артиллерии в Шветц (Свеце), а оттуда вдоль нашего переднего края кольца окружения в Грауденц (Грудзёндз), где он остановился на некоторое время у взорванного моста через Вислу. Глядя на уничтоженную артиллерию, Гитлер спросил: «Это сделали, наверно, наши пикирующие бомбардировщики?» Мой ответ «Нет, наши танки!», видимо, удивил Гитлера. Между Шветцом (Свеце) и Грауденцом (Грудзёндзом) расположились части и подразделения 3-й танковой дивизии, которые не использовались для окружения польской армии. Среди них находились 6-й танковый полк и разведывательный батальон 3-й танковой дивизии, в котором служил мой сын Курт. Обратный наш путь проходил через расположение частей 23-й пехотной дивизии и 2-й мотодивизии.

Во время поездки мы сначала беседовали о боевой обстановке на участке моего корпуса. Гитлер осведомился — о потерях. Я назвал ему известные мне цифры: 150 убитых и 700 раненых в четырёх подчинённых мне на время сражения в «коридоре» дивизиях. Он был очень удивлён такими незначительными потерями и назвал мне для сравнения цифры потерь его полка «Листа» во время первой мировой войны после первого дня боевых действий; они достигали 2000 убитых и раненых в одном полку. Я мог указать на то, что незначительные потери в этих боях против храброго и упорного противника следует объяснить главным образом эффективностью танков. Танки — оружие, которое значительно уменьшает потери своих войск. Вера солдат и офицеров в превосходство их оружия сильно возросла благодаря успеху в «польском коридоре». Противник потерял две-три пехотные дивизии и одну кавалерийскую бригаду. Наши трофеи исчислялись тысячами военнопленных и сотнями орудий.

При приближении к Висле на горизонте появились силуэты домов какого-то города. Гитлер спросил, не Кульм (Хелмно) ли это. Я подтвердил: «Да, это Кульм. Я имел честь приветствовать вас в марте прошлого года на вашей родине, сегодня я могу принять вас на моей. Кульм — город, в котором я родился». Несколько лет спустя Гитлер вспомнил об этой сцене.

Затем наш разговор перешёл к техническим вопросам. Гитлер хотел знать, что в наших танках показало себя особенно хорошо, что нуждается в улучшении. Я высказал мысль о необходимости ускоренного подвоза средних танков Т-III и T-IV к линии фронта и об увеличении их производства. Для дальнейшего усовершенствования конструкции танков надо обратить внимание на следующее: скорость танка удовлетворительна, очень важно увеличить толщину брони, особенно в лобовой части танка, повысить дальнобойность и пробивную способность снарядов танковых орудий, для чего удлинить стволы орудий и использовать снаряды с большим зарядом. То же самое относится и к нашим противотанковым пушкам.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});