Принц, Алёнушка и Волк (СИ) - Корсарова Варвара

– Телефон свой дай, – потребовал он. – У нас ведь намечается одно дельце. Надо быть на связи.

– А, конечно! – Алёна с облегчением продиктовала ему номер, Жека вбил его себе в смартфон.

– Окей. Завтра жди звонка.

Он надел шлем, завел мотор и укатил.

Алёна повернулась к дому, сделала шаг, посмотрела на окна своей квартиры на втором этаже и замерла. Сердце сделало кульбит, настроение мигом ухнуло вниз.

Она предполагала увидеть окна темными. Мама и отчим должны быть на презентации, дома никого.

Но она просчиталась. Окна ярко горели, на балконе стоял дядя Рома, а рядом – мама. Дядя Рома приветливо помахал ей рукой, а вот на мамином лице даже сквозь сумерки можно было разобрать целую гамму разных сильных чувств. Ни одно из них не сулило Алёне ничего хорошего.

Попалась! Ох, что будет…

Алёна на ледяных ногах медленно пошла к двери подъезда, чувствуя себя хулиганом, который возвращается домой с двойкой в дневнике, за которую ему всыпят отцовским ремнем.

Дверь квартиры распахнулась, как только она к ней подошла. Наверное, мама стояла в прихожей и прислушивалась к шагам дочери.

Алёна зашла в прихожую и зажмурилась от яркого света. Ее окутали привычные запахи квартиры и уютное тепло.

– Привет, мам! Привет, дядя Рома! – сказала она неестественно веселым голосом. – Вы рано вернулись! Как прошла презентация? Что нынче презентуют? Очередной творческий проект для выкачивания денег из спонсоров?

Мама молча окинула ее выразительным взглядом с головы до ног.

– Что это было? – произнесла она своим царственным сопрано, от которого у Алёны на руках выступили мурашки. – Где тебя носило целый день? Кто был этот… человек? Что на тебе надето? Ты подобрала это тряпье на помойке?

– Классный прикид, – одобрительно заметил дядя Рома. – Слушай, а что за байк у того парня? «Харлей»?

– «Урал Волк», – пробормотала Алёна. – Мам, ты только не волнуйся. Я была… в гостях за городом. У одного профессора, который будет читать у нас лекции. Ездила на консультацию. Меня попросили помочь собрать яблоки. Моя одежда испачкалась, мне дали вот эту. Я не успела на электричку, сосед профессора подвез на мотоцикле.

Алёнина мама жестом отчаяния потрясла красивыми полными руками и трагически заломила черные брови.

– Где твоя голова была, я не понимаю! Ты знаешь, как опасны мотоциклы? Ты могла погибнуть! Да еще тебя вез этот… этот бандит с большой дороги! Ты с ума сошла?! 

– Жанночка, мне показалось, это был обычный парень, – миролюбиво заметил дядя Рома. – И вел он аккуратно...

– Ты с ним встречаешься? Я видела, он хватал тебя за руку. Он к тебе приставал? – резко спросила мама. – Алёна, скажи правду!

– Нет, конечно! – возмутилась Алёна. – Никто ни к кому не приставал! Мам, ну что ты как… не знаю кто. Я уже совершеннолетняя, между прочим.

– Мозги у тебя как у пятилетней, – отрезала мама. – Боже, это невыносимо! – пожаловалась она в потолок и схватилась пальцами за виски. – Ты меня в гроб вгонишь.

– Опять драма, – пробормотала Алёна под нос. – Не надоело? Ты ведь уже не актриса, ты чиновница.

– Не дерзи! Немедленно переоденься. Выглядишь как бродяжка. А если тебя видели соседи? Что они подумают! Скажут, что дочь Жанны Карпинской – между прочим, председателя городского отдела по культуре, директора фонда «Арт Ренессанс»! – связалась с бандитами и позорит мать!

– Мам, он не бандит! Он… дизайнер по мотоциклам.

– Ты слепая?! Не видишь, как он выглядит? Да это же типичный маргинал, хулиган, быдло подзаборное...

Алёна вздохнула и пошла переодеваться. Когда мама была в таком состоянии, спорить с ней было бесполезно.

– Завтра мы с тобой еще раз поговорим о твоей выходке! – донесся голос мамы, которая обязательно должна была оставить за собой последнее слово.

Ночью Алёне снились сумбурные сны. Виделось, что она мчится на тряском сиденье, тесно прижавшись к крепкой мужской спине. Следом несется Черномор на ковре-самолете, а рядом кружится в ступе Надежда Абрамовна с альпенштоком в руках и пытается тюкнуть Черномора по темечку. Заливисто лает Патрик, протяжно вопит безымянный кот. А Жека поворачивается, смеется и смотрит на нее янтарными волчьими глазами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Утром пришлось встать рано: нужно было готовиться к урокам и сделать то, что было не сделано вчера.

Хлопот невпроворот! А еще гости вечером. Придут шишки из городского управления, мамины коллеги, и разные артистические личности, как заслуженные, так и непризнанные, и дяди-Ромины партнеры по бизнесу. С сыновьями. Мама отбирала их тщательно. Допускались только хорошие, правильные мальчики, достойные дочери.

Когда Жанна Карпинская заняла пост председателя фонда поддержки культурных инициатив, она переняла замашки меценатов позапрошлого века. А именно, взялась проводить у себя дома суаре. Приглашенные пили коктейли, угощались канапе, рассуждали о роли искусства в современном обществе и заводили полезные знакомства. А Алёнина мама наслаждалась ролью утонченной и светской дамы.

Алёна такие сборища не любила. Просто удивительно, до чего люди искусства бывают бесцеремонные. Каждый второй так и норовит спросить: «Жанночка, а ваша дочь тоже прекрасно поет? Унаследовала ваш талант? Как медведь на ухо наступил?! Ааа… Эээ... И в театральном не учится? Ах вот оно что...». И вздыхают с милым сочувствием: «Ну ничего, бывает... Менеджер этих… как их там… инноваций тоже профессия нужная!»

Скривившись от перспективы неприятного вечера, Алёна уселась за стол. Но прежде чем открыть учебник и включить ноутбук, она достала коробочку с метеоритом Кампо-дель-Сьело и долго смотрела на его сверкающие слюдяные грани.

Подумать только, он летел сюда через ледяное безмолвие космоса, омываемый солнечным ветром! А теперь он тут, у нее на столе, на учебнике по макроэкономике! Жуть берет, когда это осознаешь.

Вдоволь намечтавшись, она убрала метеорит и взялась за работу.

После обеда явилась домработница и начала хлопотать: командовала курьерами из кейтеринговой службы, накрывала фуршет в большой гостиной. Апартаменты у Алёниных родителей были здоровые, на целый этаж. Алёна смутно помнила, как когда-то жила с отцом и матерью в тесной однокомнатной квартире, где в коридоре стояли отцовские лыжи и велосипед, а на кухне одновременно могли находиться лишь двое. И эти двое – ее мама и ее безалаберный дурашливый отец – постоянно ругались и даже таскали друг друга за волосы.

Закончив с уроками, Алёна взялась помогать домработнице. Мама ходила рядом в роскошном халате и отдавала указания. О вчерашнем Алёнином приключении она  больше не обмолвилась.

А вот Алёна думала о нем непрестанно.

– Мама, – вдруг сказала она, поправляя букет хризантем в вазе. – А давай заведем кота!

– Нет, – сразу отрезала Жанна. – Запах. Шерсть. Драные обои.

– У нас нет обоев. У нас дизайнерская венецианская штукатурка. А пахнуть кот не будет, если он кастрирован. И сейчас есть специальные средства для уничтожения запаха…

– Не-ееет! – пропела мама на мелодию арии из «Сильвы». – Вот будет у тебя свой дом,  там и заводи кого хочешь. Хоть свинью.

– Может, мне действительно пора съехать, – задумчиво заметила Алёна. – Многие мои одногруппницы живут отдельно от родителей. Подрабатывают, снимают комнаты…

– Я тебе сниму! – пригрозила мама и пошла наводить марафет: скоро должны были заявиться гости.

Алёна тоже принарядилась. Платье было в цветочек, пастельного оттенка, с трогательной пышной юбкой, на спине вырез, на талии бант. Все такое легкое, воздушное, как у наивной Наташи Ростовой, и очень дорогое, от Валентино.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Сейчас стиль «романтѝк» очень моден, настаивала мама. Алёна предпочла бы что-то попроще и повзрослее, но спорить не стала.

После обеда начали собираться гости. В квартире стоял гул и смех. Важные чиновники неторопливо беседовали. Молодежь хлестала коктейли как воду. Домработница ожесточенно трясла шейкером, сделав зверское лицо. Алёна скучала. Сыновья маминых знакомых на этот раз были потрясающе, исключительно, изумительно противные.