Возвращение Ибадуллы - Валентин Иванов

— Никчемные работники, — презрительно бросил Сэгельсон. — Мне было бы трудно с такими. Хорошо, что работы окончены. Вероятно, вы извелись с ними, Никколс?

Вместо ответа инженер махнул кистью руки. Вмешался генерал Этрам:

— Они таковы от рождения, и ничто и никогда их не изменит. Я давно привык к туземцам и привязался к ним. Меня они не раздражают. Нужно их понимать. У них скромнейшие потребности, их вполне удовлетворяет горсть сушеной шелковицы, кусок пресной лепешки, две унции риса и немножко фруктов. Наша кошка ест больше.

Автомобиль проходил район, занятый рисовыми полями. Под солнцем металлически блестели затопленные мутной водой участки, разделенные низкими валиками грунта. На некоторых поднималась зеленая щетка ростков драгоценного злака, другие казались пустыми. Тучи комаров вились над дорогой, и шофер прибавил ход, хотя автомобиль и подбрасывало на частых мостиках через арыки.

— В лучшем случае четверо здешних рабочих выполняют работу одного вашего или нашего, — продолжал генерал Этрам. — Однако все вместе они стоят в три раза дешевле. И они ничего не требуют. На этой дороге они работают вдали от дома, спят на земле и ходят домой, лишь когда у них кончается запас принесенной с собой пищи. Попробуйте-ка поставить наших рабочих в такие условия. Они вымрут через несколько месяцев. В этой стране европейцы должны управлять, а в остальном следует обходиться местными ресурсами.

Заметив, что около последней группы рабочих на земле лежали два человека, полковник Сэгельсон приказал шоферу остановить машину. Он быстро подошел к лежащим и толкнул одного из них носком сапога под ребра.

— Бездельник, встать!

Рабочий не пошевелился.

— Вернитесь, полковник, — позвал генерал Этрам. — Это, наверное, больные.

Сэгельсон обернулся. Десять или двенадцать человек, которые составляли ремонтную бригаду, видимо, хотели подойти к полковнику ближе, но остановились и сейчас стояли неподвижно.

Рабочие были очень худы. Большие глаза на сухих, обтянутых тонкой кожей лицах, обожженные солнцем до черноты, пристально смотрели на американца.

— Почему вы не работаете, болваны? — строго спросил Сэгельсон.

Никто не ответил, и полковнику при всей его самоуверенности сделалось неприятно под упорными взглядами двух десятков глаз. Отмахиваясь от налетевших комаров, он сел в автомобиль, и машина покатилась дальше. Генерал был доволен, что Сэгельсон получил маленький урок, но воздержался от комментариев.

Дорога приближалась к предгорьям и описывала широкие, мягкие петли. На одном из поворотов пришлось задержаться перед металлической штангой шлагбаума, охраняемого вооруженным патрулем. Наконец открылось ровное и широкое плато, где можно было развить большую скорость. Предгорная терраса вытягивалась и сужалась, сжимаемая голыми скальными обрывами. После третьего шлагбаума автомобиль остановился.

III

В гористых районах Средней и Центральной Азии встречаются места, где сразу обрывается пространство, покрытое плодородным грунтом, и над ним встают горы. Многометровый пласт рыжего лёсса внезапно ограничивается стеной камня.

Как видно, здесь еще не закончен, еще продолжается процесс горообразования. Здесь скалы по-своему, по-горному молоды, они крепки, не выветрены, голы. Их острые трещины созданы быстрым и сильным движением, а не постепенной работой времени.

Молодым горам свойственна резкая крутизна откосов, взбираться на них трудно и небезопасно. Весной, когда дикая окрестная растительность еще живет зимним запасом влаги и не убита солнцем, подножия окружены густой зеленой каймой. Такие места встречаются в предгорьях Гималаев. Слово «Гималаи» было бы правильнее произносить Хималайи — Царство Снегов. Они грандиозны; если рассыпать составляющую их массу по всей суше Земли, то уровень ее поднимется на высоту пятиэтажного дома. А Хималайи продолжают расти.

Царство Снегов — это древнейшее гнездо человеческих цивилизаций, и в нем много чудес, созданных рукой человека. Работа была начата давно, в те времена, когда история еще не вырезалась на каменных плитах, не чертилась на глиняных пластинках, не писалась на папирусе и пергаменте. А если и писалась, то лишь в форме иносказаний и темных загадок, вкрапленных в описания дел забытых богов…

На расстоянии полутора часов полета по прямой от долины в предгорьях Хималайев, где остановилась автомашина, есть место, именуемое Бамьян. Там в ущелье кем-то выбиты ниши, где стоят сорокаметровые исполины. Время изъело чудовищные фигуры и сделало отвратительно-страшными когда-то величественные лица. Но высеченные внутри горы проходы и винтовые лестницы еще сохранились. По ним можно подняться на лысые головы колоссов.

Гиганты имеют имя — Шах-Мама. Это искаженное имя Будды, легендарного индусского философа-вероучителя Шакья, или Шахиа-Муни.

Местные жители не советуют всходить на плоское темя главного колосса. Горцы считают, что он не любит человеческой болтовни и кощунственных прикосновений. Случается, что дерзкий падает…

Есть в Хималайях и грандиозные храмы, выдолбленные в жестком теле гор. В тех, что известны современным людям, за малыми входами открываются высочайшие залы с колоннами причудливой резьбы, с толпами высеченных из камня фантастических фигур, соединивших в своих удивительных образах черты человека и зверя. Дивно, величественно воплощены замыслы неизвестных художников.

Но как подумаешь, что весь этот чудовищный труд был осуществлен рукой, едва вооруженной куском плохой мягкой стали или хрупкого бронзового сплава, — преклоняешься перед мужеством работников и дивишься цели столь великих усилий. Зачем?

Чтобы увековечить имя какого-нибудь тирана, ненавидимого при жизни и проклятого после смерти, или чтобы возвеличить власть выдуманных богов и их именем требовать от народа приношений хлеба, золота и самой человеческой крови!..

IV

Строители секретной базы американской авиации, расположенной на легко преодолимых расстояниях от границ Советского Союза, затратили на свои сооружения неизмеримо меньше усилий, чем древние. Но современные строители пользовались и наукой, и могучими взрывчатыми веществами, и совершенными механизмами…

Ни с воздуха, ни с земли нельзя было рассмотреть сооружения авиационной базы, все они находились внутри, в массиве горного отрога.

Точно самой природой предназначенное для летного поля, плоское дно долины сжималось постепенно сходящимися к северу высокими каменными откосами. В них были высечены глубокие пещеры.