Заря над Скаргиаром - Ирина Ивахненко

— О, пожалуйста…

— Не сочтите за дерзость, но куда вы едете? Вы еще слишком слабы, и я считаю своим долгом проводить вас, куда бы вы ни направлялись.

— О, не стоит так беспокоиться обо мне, господин Моори. Мое дело не срочное: я путешественник. Вы, кажется, везли какие-то деньги, и я не могу задерживать вас, потому что деньги любят оборот.

Как только речь зашла о деньгах, Моори тут же кинулся искать их, и они очень быстро обнаружились: вчера Аскер положил их возле одного из костров. Увидев, что деньги в целости, Моори всплеснул руками:

— Разве разбойники их не забрали?

— Думаю, что им этого очень хотелось, — сказал Аскер, — но я им помешал.

— Вы сражались с ними?! Со всеми сразу?!

— Ну, не со всеми… Они оказались достаточно благородны и нападали всего лишь по двое.

— О, негодяи! А вы — настоящий герой, господин Аскер. Все-таки я провожу вас, и пусть вас не беспокоят эти злополучные деньги: их вообще могли украсть, а меня убить, и тогда бы я точно никуда их не отвез.

— А вам не откажешь в логике, господин Моори. Хорошо. Я еду в Бреган через Айлароллу, чтобы посмотреть на знаменитый турнир, на котором я ни разу не был.

— Но это же великолепно! — воскликнул Моори. — Я вез деньги именно в Айлароллу, и сам потом собирался на турнир, так что нам по пути.

— Тогда — в путь, господин Моори.

Аскер с трудом поднялся с земли и сделал Сельфэру знак подойти поближе. Умный берке тут же подбежал к нему и встал на колени, чтобы хозяин мог сесть в седло.

— Чудеса! — проговорил Моори. — Такого я не видел даже при дворе короля Лиэрина Клавигера, а у него были самые что ни на есть дрессированные берке.

— Не повезло вашему королю. Берке — гордые животные, и перед каждым встречным кланяться не станут.

При этих словах Аскера Сельфэр согласно закивал головой.

— Но вы ведь родом не из Корвелы? — продолжал Аскер. — Насколько я помню, Байор — это в Гедрайне?

— Совершенно верно, господин Аскер. Если вы желаете узнать мою историю, то я с удовольствием вам ее расскажу. Надеюсь, что это развлечет вас, и дорога до Айлароллы покажется вам не такой длинной.

Аскер кивнул, и они, подхлестнув своих скакунов, поскакали в сторону Айлароллы.

Моори было двадцать семь лет, принадлежал он к странствующим воинам — эсфринам, но не тем, каких мы видели в «Рыжем берке», а к более солидным эсфринам, которые имеют голову на плечах и не хватаются за любое дело, а путешествуют скорее ради собственного удовольствия и желания увидеть мир. Родился Моори в королевстве Гедрайн, в Байоре. Отец его умер рано, и мальчика взял под свою опеку дядя по матери, богатый купец. Привнеся в ремесло купца долю авантюризма, дядя возил свои товары по всему восточному побережью моря Асфариг — и по суше, и по морю, не боясь разбойников и штормов, затевая рискованные предприятия и с успехом их осуществляя, часто не ради большого барыша, а ради интереса или из чистой любезности знакомым купцам где-нибудь в Вилозии. Подросший племянник часто ездил с дядей по миру, знакомясь с новыми странами и обычаями. Когда Моори было пятнадцать лет, умерла его мать, и юноша хотел оставить дом и отправиться путешествовать в одиночку, но дядя уговорил его остаться до совершеннолетия. Дядя был очень добр к нему и относился к своему племяннику, как к родному сыну, а Моори отвечал ему глубокой признательностью, но никогда не забывал, что дядя — не отец, и негоже сидеть у него на шее.

Когда Моори исполнилось двадцать лет, он покинул родной дом и отправился в Корвелу, поступив на службу к королю Лиэрину. Ему удалось занять место младшего объездчика берке благодаря силе, сообразительности и умелому обращению с оружием и берке, чему в свое время обучил его дядя. Прослужив три года, Моори ушел оттуда, решив, что жизнь при дворе не для него: без интриг невозможно было ступить и шагу, а интриговать Моори не умел, слишком уж прямая у него была натура. Первое время он даже не мог соврать без того, чтобы не покраснеть, а о мелкой подлости, столь обычной при дворах, и говорить нечего — он на нее был просто неспособен.

Покинув Айлароллу, Моори побывал при дворах Гедрайна, Эстореи и Буистана, разъезжал по миру, часто заезжал проведать дядю и выполнял его поручения. Вот и теперь он вез из Отеры в Айлароллу деньги, которые дядя должен был получить с одного купца в Отере и отдать другому в Айларолле, а остаток Моори должен был отвезти в Байор. Попутно он хотел заехать на турнир, потягаться силами с эсфринами из других краев.

Все то время, пока Моори рассказывал о себе, Аскер употребил на то, чтобы изучить его получше. Первое, что бросалось в глаза — это редкая честность Моори. Ни единого слова неправды не было в его рассказе, он весь словно раскрывался навстречу собеседнику, ничего не утаивая. Вторым полезным качеством Моори было знание нравов и обычаев всей восточной части Скаргиара, приобретенное в течение долгих путешествий и службы при одном из королевских дворов. Для Аскера эти знания и навыки были практически бесценны: это как раз то, чего нельзя найти ни в одной книге, какой бы современной она ни была. И, наконец, благодаря счастливой случайности Аскер спас жизнь Моори, за что тот был ему бесконечно благодарен и старался показать эту благодарность как можно полнее.

«В конце концов, — подумал Аскер, — в этом мире, полном неожиданностей, одному очень трудно, и было бы весьма кстати обзавестись спутником, качества которого так удачно дополняют мои собственные».

Между тем Моори закончил свой рассказ и выжидательно посмотрел на Аскера. Тот ехал в глубокой задумчивости, глядя Сельфэру под ноги, словно кроме дороги для него на свете ничего не существовало.

«О чем он думает? — подумал Моори, не решаясь нарушать глубокомысленное настроение своего спутника. — Должно быть, очень умные мысли должны посещать голову аврина, наделенного благородством, равного которому я еще не встречал. Кинуться защищать незнакомого путешественника в одиночку от целой банды — это редкостный поступок! И вполне справедливо, что всемогущие боги наделили столь благородного господина таким количеством добродетелей. Несомненно, он богат. Такого берке, как у него, я видел лишь однажды, в племенном стаде короля Игерсина, а его сабля — настоящее произведение искусства. Впрочем, при его способностях к врачеванию такое богатство вполне естественно: он и мертвого на ноги поставит. Должно быть, он очень скромен: сколько я ни ездил по Скаргиару, а о великом лекаре не слышал ни разу. Но его молодость… Возможно, он еще не успел прославиться? Ничего, за этим дело не станет. А как он красив! Словно нарисованный! Наверное, пользуется успехом у женщин. Для врача это очень важно. Ей-богу, я начинаю ему завидовать».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});