Рождение мексиканского государства - Моисей Самуилович Альперович

сжигать государственные архивы. Стремясь лишить роялистов хотя бы некоторых источников средств для ведения войны, он призывал к уничтожению принадлежавших богачам предметов роскоши, запасов табака и прочих материальных ценностей. Во всем этом патриоты, по его словам, в то время не нуждались, «ибо, — заявлял Морелос, — нам сейчас нужны зерно и другие предметы первой необходимости». Что же касается рудников и прочих предприятий, которые неизбежно должны были пострадать от подобных действий, то он указывал, «всем этим мы займемся после того, как уничтожим тираническое правительство и его приспешников»{84}.

Этот интересный документ, оказавший большое влияние на ход освободительной войны, получил противоречивую оценку в исторической литературе. Консервативные историки использовали его для измышлений и выпадов по адресу Морелоса. Так, Л. Аламан утверждал, что в намерения Морелоса якобы входило полное изъятие у собственников имущества и распределение его между неимущими. Иезуит Мариано Куэвас видел в проекте программу «чудовищного и кровожадного» грабежа, но категорически отрицал, что автором его являлся Морелос{85}. Такой же точки зрения стал придерживаться североамериканский историк Уилберт Тиммонс, ранее признававший авторство Морелоса. В дальнейшем, однако, он пришел к заключению, что проект составлен кем-либо из членов тайного общества «Лос Гуадалупес»{86}. Подавляющее большинство современных исследователей не сомневается, что данный документ написан Морелосом. В частности, мексиканец Альфонсо Теха Сабре убедительно доказал несостоятельность попыток отрицать авторство последнего, справедливо полагая, что они продиктованы желанием приуменьшить его революционный радикализм{87}.

Осуществление ряда важных мер предусматривалось декретом, обнародованным Морелосом 29 января 1813 г. в Оахаке. Он предписывал освобождение рабов (без выкупа или какой-либо компенсации их владельцам) и прекращение уплаты подушной подати, отменял особые обозначения различных расово-этнических групп населения, аннулировал задолженность мексиканцев уроженцам метрополии и объявлял о конфискации имущества последних, упразднял пороховую и другие монополии. В декрете говорилось, что все люди должны заниматься общественно полезной деятельностью и в поте лица зарабатывать свой хлеб{88}.

Последовательно выступая за полную независимость Новой Испании и установление республиканского строя, Морелос неоднократно высказывался против того, чтобы патриоты признавали своим сувереном Фердинанда VII. Он отрицательно отнесся к монархическому проекту конституции Района и настойчиво предлагал изъять из него всякое упоминание о пленном короле.

К началу 1813 г. единственным опорным пунктом колонизаторов на побережье Тихого океана являлся Акапулько. Оставив часть своих сил в Оахаке, Морелос во главе трехтысячного отряда 9 февраля выступил на запад. В первых числах апреля повстанцы подошли вплотную к Акапулько и блокировали его с суши. 12 апреля они штурмом овладели городом, однако испанцы продолжали удерживать крепость, находившуюся на противоположном берегу бухты. Осада ее в связи с отсутствием у Морелоса тяжелой артиллерии затянулась на несколько месяцев. В боевых операциях активное участие принимал отряд под командованием мужественной индианки Мануэлы Медины. Существенное значение для успешного завершения борьбы за Акапулько имело занятие патриотами в первой половине июня небольшого островка Ла-Рокета, контролировавшего вход в гавань. Захват этого стратегически важного острова позволил Морелосу в середине августа блокировать крепость с моря. Через несколько дней ее комендант капитулировал, сдав победителям орудия, боеприпасы, снаряжение, огнестрельное и холодное оружие.

Ко времени падения Акапулько большая часть Новой Испании к югу от линии Тампико — Лагос — Колима была в руках восставших. Сам вице-король признавал, что под контролем испанских властей находились лишь столица и основные провинциальные центры (за исключением Оахаки). Южную часть интендантств Пуэблы и Веракруса, а также Оахаку и территорию нынешнего штата Герреро занимали войска Морелоса. Севернее Халапы действовали партизаны под предводительством Хулиана Вильяграна, а в районе Уичапана базировался отряд его сына Франсиско. Северную часть Пуэблы и пространство до побережья Мексиканского залива, а также дорогу на Веракрус удерживали повстанцы во главе с Осорно. Между Ситакуаро и Толукой вели бои подразделения Района, а в интендантстве Гуанахуато военными операциями руководил другой член ситакуарской хунты — Лисеага.

Весьма опасная для испанских властей ситуация сложилась также в Техасе и Флориде (которая формально не входила в вице-королевство Новая Испания[12], но фактически была теснейшим образом связана с ним) в результате действий правящих кругов США.

Вашингтонское правительство с самого начала войны за независимость в Испанской Америке исходило из того, что она в любом случае ослабит позиции Испании на Американском континенте, а отделение испанских колоний от метрополии позволит США подчинить их своему влиянию. Стремясь использовать создавшееся положение для осуществления давнишних планов присоединения пограничных с Луизианой и некоторых других районов, США сразу же приступили к подготовке аннексии Западной Флориды.

В результате активной деятельности американской агентуры на территории, расположенной западнее реки Перл, начались антииспанские выступления. 23 сентября 1810 г. колонисты, возглавляемые североамериканцами и снабженные оружием, полученным из США, овладели городом Батон-Руж. Вслед за тем конвент, состоявший из представителей населения различных районов указанной части Флориды, провозгласил ее независимость от Испании. В первой половине декабря американские войска оккупировали все пространство до реки Перл. В течение следующего года они заняли часть Западной Флориды между Перл и рекой Мобил, а в апреле 1813 г. — территорию между реками Мобил и Пердидо.

Другим объектом экспансии США являлся Техас. Чтобы заручиться согласием мексиканских патриотов на уступку этой обширной провинции, ряд североамериканских государственных деятелей считал целесообразным на определенных условиях оказать им содействие в борьбе против испанского колониализма. Однако большинство руководителей радикального крыла повстанцев не ориентировались на иностранную поддержку, предпочитая рассчитывать в основном на собственные силы.

Идальго, например, в свое время направил представителя в США вовсе не затем, чтобы просить там денежную помощь, а просто для установления контактов. Морелос готов был использовать любую возможность получения оружия и снаряжения извне, но не собирался отдавать взамен ни пяди национальной территории. Вместе с тем некоторые деятели освободительного движения, преимущественно лидеры умеренного крыла, усиленно добивались материальной поддержки со стороны США, не останавливаясь ради этого перед обещаниями далеко идущих уступок. Такую позицию занимала, в частности, ситакуарская хунта. С подобными же предложениями неоднократно выступала в 1812–1813 гг. организация «Лос Гуадалупес».

Первым посланцем патриотов, благополучно достигшим США, был подполковник Хосе Бернардо Гутьеррес де Лара, выехавший из Новой Испании незадолго до пленения Идальго. В послании, отправленном в конце сентября 1811 г. из Луизианы государственному секретарю Джеймсу Монро, он просил помочь мексиканцам оружием, а также деньгами и добровольцами{89}.

В Вашингтоне эмиссара повстанцев приняли в государственном и военном департаментах, однако встречи носили неофициальный характер. Монро заявил, что правительство Джеймса Мэдисона может поддержать революционное движение в Новой Испании не только оружием и боеприпасами, но даже войсками, коль скоро она примет конституцию по образцу