Сезон гроз - Анджей Сапковский

— Ваша милость…

— Выйдите. А ты садись, ведьмак.

Сидящий за столом человек был в таком же плаще, как и его войско, но богаче вышитом. Лицо скрыто капюшоном. Не хотел, чтобы его узнали. Светильник на столе освещал только Геральта, загадочный принц прятался в тени.

— Видел тебя на арене у Пратта. — сказал он. — Воистину, впечатляющее зрелище. Этот прыжок и удар сверху, усиленный весом всего тела… Железо, хотя это был просто какой-то прут, прошло через череп дракона, как сквозь масло. Я думаю, что если бы это была, скажем, боевая рогатина или копье, то и кольчугу бы пробило, а, может быть, даже кирасу… Как думаешь?

— Ночь, поздно уже. Никак не думаю, спать хочется.

Человек из тени засмеялся.

— Тогда не будем напрасно тратить время. И перейдем к делу. Ты мне нужен, ведьмак. Для ведьмачьей работы. И так все удивительно складывается, что я тебе тоже нужен. Может быть, еще больше.

— Я Ксандер, принц Керака. Я хотел бы, и это главное, стать Ксандером Первым, королем Керака. В данный момент, к моему сожалению и на горе стране, королем Керака является мой отец, Белогун. Старик еще в полной силе, может править, тьфу, чтоб не сглазить, еще лет двадцать. У меня нет ни времени, ни желания ждать так долго. Ба! Даже если бы я ждал, нет никакой уверенности, что королем стану я, папаша может в любое время назначить преемника на трон, у него богатая коллекция потомков. И, собственно, сейчас он собирается зачать нового — на праздник Ламмас запланирована королевская свадьба с помпой и великолепием, которых страна не может себе позволить. Он, скряга, который по нужде выходит в парк, чтобы не испортить эмаль на ночном горшке, выбрасывает на свадебный пир гору золота. Опустошает казну. Я буду лучшим королем. Проблема в том, что я хочу стать им прямо сейчас. Как можно быстрее. Поэтому я нуждаюсь в тебе.

— Среди услуг, которые я оказываю, нет дворцовых переворотов. И цареубийства. Того, что, вероятно, принц изволил иметь в виду.

— Я хочу быть королем. Чтобы я мог им стать, мой отец должен перестать им быть. И мои братья должны быть успешно устранены.

— Цареубийство плюс братоубийство. Нет, мой господин. Должен отказаться. Сожалею.

— Неправда. — проворчал принц из темноты. — Не сожалеешь. Пока. Но пожалеешь, я обещаю.

— Пусть принц изволит принять к сведению, что угрожать мне смертью бессмысленно.

— Кто говорит о смерти? Я королевский сын и князь, а не убийца. Я говорю о выборе. Или моя милость или немилость. Если сделаешь то, что я потребую, будешь наслаждаться моей милостью. И поверь, она тебе очень понадобится. Особенно теперь, когда идет процесс о твоем финансовом мошенничестве. Несколько ближайших лет, обещаю тебе, проведешь с веслом на галере. Ты, похоже, думал, что все уже закончилось? Что твое дело уже закрыто, что эта ведьма Нейд, которая по своему капризу позволяет себя трахать, отозвала обвинение и все шито-крыто? Ошибаешься. Альберт Смулька, староста из Ансегиса, написал признание. Это признание тебя обвиняет.

— Это ложное признание.

— Это будет трудно доказать.

— Доказывать надо вину, а не невиновность.

— Хорошая шутка. Правда, смешно. Но я не смеялся бы, находясь в твоей шкуре. Посмотри на это. Это, — принц бросил на стол кипу бумаг, — документы. Заверенные показания, признания свидетелей. Городок Чизмар, нанят ведьмак, убит левокрот. Счет на семьдесят крон, заплатили в реальности пятьдесят пять, разницу поделили пополам с местным чиновником. Поселок Сотонин, гигантский паук. Убитый, согласно счету, за девяносто, на самом деле, по свидетельству войта, за шестьдесят пять. В Тибергене за убитую гарпию выставлено сто крон, на самом деле заплатили семьдесят. И твои предыдущие подвиги и аферы: вампир из замка Петрельштайн, которого не было, а стоил он бургграфу кругленькую тысячу оренов. Оборотень из Гуаамеза, сто крон за то, что ты его якобы расколдовал и волшебным образом сделал вновь человеком, дело очень подозрительное, потому что это слишком дешево для такого превращения. Эхинопс или, скорее, то, что ты принес войту в Мартинделькампо и назвал эхинопсом. Гули с кладбища в деревне Зграгген, которые стоили местным властям крон восемьдесят, хотя никто не видел трупов, якобы съеденных, ха-ха, другими гулями. Что скажешь, ведьмак? Это доказательства.

— Принц изволит ошибаться — спокойно возразил Геральт. — Это не доказательства. Это сфабрикованная клевета, причем сфабрикована она неумело. Меня никогда не нанимали в Тибергене. Про поселок же Сотонин я даже не слыхал. Все счета оттуда — явные подделки, и доказать это будет нетрудно. И я убил гулей в Зграггене, и да, их сожрали, ха-ха, другие гули, потому что у гулей, ха-ха, именно такие, а не иные привычки. И прах похороненных на кладбище покойников с тех пор никто не беспокоит, потому что гулей оттуда выжили. Остальной бред из тех бумаг я даже комментировать не хочу.

— На основе этих документов, — принц положил руку на бумаги, — против тебя начнется судебный процесс. Он будет длиться долго. Правдивы ли эти доказательства? Кто знает? Каким будет окончательный вердикт? А кого это волнует? Это не имеет значения. Важно то зловоние, которое от этого разнесется. И будет тащиться за тобой до конца твоих дней.

— Некоторые люди, — продолжал он, — брезгуют тобой, но вынуждены терпеть, поскольку ты меньшее зло, убийца монстров, угрожающих им. Некоторые ненавидят тебя как мутанта, ощущая отвращение и омерзение к нечеловеческому существу. Другие панически боятся тебя и ненавидят из-за своего собственного страха. Все это будет забыто. Славу эффективного убийцы и репутацию злого колдуна сдует ветром, как перышко, забыты будут отвращение и страх. Тебя будут помнить только как жадного вора и стяжателя. Те, кто вчера боялись тебя и твоих заклинаний, которые, завидев тебя, отворачивались, чтобы сплюнуть или тянулись за амулетами, завтра будут ржать, тыкая приятеля локтем. Смотри, Геральт идет, этот жалкий шарлатан и пройдоха! Если ты не возьмешься за работу, которую я предлагаю, я уничтожу тебя, ведьмак. Разрушу твою репутацию. Если ты не окажешь мне услугу. Решай. Да или нет?

— Нет.

— Пусть тебе не кажется, что тебе кто-то поможет, Феррант де Леттенхоф или рыжая ведьма-любовница. Инстигатор не поставит под угрозу свою собственную карьеру, а ведьме Капитул запрещает вмешательство в уголовные дела. Никто тебе не поможет, когда тебя затянет в колеса судебной машины. Приказываю тебе, решай. Да или нет?

— Нет. Окончательное нет, ваше высочество. Тот, кто скрывается в том кабинете, уже может выйти.

Принц, к удивлению Геральта рассмеялся. И хлопнул ладонью о стол. Скрипнула дверь, из соседнего кабинета появилась фигура. Узнаваемая, несмотря на темноту.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});